— Было, — сказала Марина хрипло. — Случай с котенком. Котенок погиб.
— Не надо рассказывать, суть не в этом. То, что с вами происходило, та цепочка трагедий — это чистой воды метафизика [31] , это что-то надчеловеческое. Но вы упорно ищете спасение в позитивистской науке. Глотаете таблетки, читаете психиатрическую литературу. При этом зачем-то изучаете знаки Зодиака… Давайте я кратко сформулирую вашу проблему. С одной стороны — вы думаете, что являетесь причиной тех несчастий, которые случаются с дорогими вам людьми, то есть вы — роковая женщина. В то же самое время вы успокаиваете себя: мол, не так все это ясно, и эти люди, возможно, без вас были обречены. Вы утешаете себя мыслью, что любимые вами мужчины пострадали бы в любом случае — познакомься с вами или нет. Тем самым принимаете на себя новый крест — из всех мужчин выбирать именно таких, отмеченных Роком. Думая таким образом, вы пытаетесь снять с себя вину. Это понятно, но не это — решение вашей проблемы. Не это.
— А что?
— Вы зациклены на своей вине, особо мучаясь тем, что не знаете, существует она в реальности или нет, — собственно, в этом и состоит ваша проблема. Я хочу, чтобы вы посмотрели на ситуацию совершенно с другого ракурса. Давайте переключим ваши мысли с чувства вины на чувство долга. К примеру, ваш муж Вадим… Человек обречен, жить ему осталось всего ничего, причем, он, абсолютный здоровяк, об этом даже не подозревает. И вот Судьба — или что там управляет нашим миром, — посылает ему вас. Ту самую женщину, которая скрасит его последние дни. Не просто любимую, но, между прочим, еще и ЛЮБЯЩУЮ! Есть у вас право отказать этому человеку только на том основании, что вы боитесь за него? Нет у вас такого права! Ровно то же самое со всеми другими вашими «номерами» — Первым, Вторым и так дальше. Судьба выбрала вас, и вы обязаны любить обреченного человека с такой силой, чтобы он ушел из нашего мира счастливым. Обязаны, Марина. Ваш крест — любить, а не хоронить. Пусть достойные вас мужики, которым вы посланы Судьбой, проведут остаток дней в счастье. Обеспечьте им эту малость. Выполняйте свой долг и не морочьте голову ни себе, ни старым медикам-позитивистам.
— Спасибо… — сказала Марина. — Вы… Вы сами не понимаете, что сделали…
Ей остро хотелось обнять этого немолодого человека, обнять и поцеловать. Она сдержалась. Дура.
— Подождите… — пробормотала она. — Что это? Что там происходит?
Она выскочила из машины, забыв захлопнуть дверь…
Вокруг Терминатора собрались руководители спецоперации.
— Что за самодеятельность? — с откровенной враждебностью спросил полковник Лебедев. — Кому подчинен? Десантуру, кажется, никто не звал.
Он просто-таки сверлил глазами Терминатора. Тот выдержал его взгляд, еще и усмехнулся:
— Да сторож я тутошний. А кому подчинен… хрен его знает, спросите у Гатчинского мэра.
— А что? — оглядел всех глава штаба, генерал-майор Шариков. — Товарищ проявил инициативу. Авантюризм, конечно, но — результат налицо… Пора докладывать, — спохватился он. — В общем, Музиль, организуй тут…
Главный ушел.
— Серов! — кликнул полковник ФСБ Музиль. — Иди… Зарисуй место происшествия… В общем, сам знаешь! — сказал он раздраженно и поспешил вслед за начальником.
— Сержант! — крикнул капитан Серов. — Ко мне быстро…
Лебедев не сказал больше ни слова. Взгляд его был тяжел, как мемориальная плита, которую он с удовольствием положил бы на могилу нежданного помощника.
Молчание нарушил майор Мохнач:
— По всему — ты знаешь того кретина?
— Отойдем? — предложил Терминатор.
Отошли.
— Эмблему твою вижу, — сказал Мохнач, показывая на правый рукав собеседника. Там красовался парашют и пара военно-транспортных самолетов. — Надеюсь, костюмчик не из гримерки спер?
— Есть еще одна, — не моргнув глазом ответил Терминатор и задрал правый рукав. На плече была татуировка: черный нетопырь охватывал крыльями синий земной шар [32] .
— Ого! — не сдержался майор. — Без балды, братишка?
— Афган успел зацепить, — пояснил тот. — Под прикрытием ВДВ работали. Потом так и оставили в десантуре… Короче, я много чего знаю. Но не все могу говорить.
— Я понял, — с мрачным уважением сказал Мохнач.
— И парня жалко, — Терминатор показал на инспектора. Костя Саночкин бился в истерике неподалеку, на руках жены и родителей.
— Я понял… А это чего? — Мохнач кивнул на маску.
— Немного пригорел, — скупо ответил сторож. — На Северном Кавказе.
Терминатор повернулся и ушел.
И тут же наткнулся на Марину. Они долго смотрели друг на друга. Марина взяла солдата за руку.
— Ты очень… сильный…
— Не надо. «Сильный»… Хотел бы я быть таким, как он. Хорошо, что не вышло, меня всегда в другое несло… У нас во дворе парень был. Тоже — умный и тихий… — Терминатор умолк на полуслове.
Мимо трое бойцов вели маньяка. Все трое странно переглядывались.
Следом шли полковник Лебедев, окруженный группой подчиненных, и вместе с ними — капитан Серов. Они обменивались тихими репликами. Поглядели на Марину с Терминатором и, не сговариваясь, заулыбались.
Терминатор улыбнулся им в ответ. Улыбка сквозь прилипшую к лицу маску — жутковатое зрелище.
— У тебя будут неприятности, — сказал он Марине.
— Ну и пусть. Я не отступлю. Спасибо тебе…
— За что?
Раздался пистолетный выстрел, одновременно с ним — истошный женский вопль, и снова выстрелы — хлоп-хлоп-хлоп.
Терминатор бросился первым. Марина не сразу сообразила, что к чему…
Возле конвойной машины, лицом вниз, лежало тело. Бросались в глаза грязные, пришедшие в совершенную негодность джинсы; рваный свитер…неопрятная борода… Тут же — лейтенант Тульская картинно заламывала руки, в одной из которых дымилось табельное оружие. Пистолет у нее мягко отобрали. Она выла и причитала — почти как взаправду.
— Да что же я могла сделать? Сержант за наручниками пошел, а он в это время — на Вовку… В горло — зубами целил…
Растрепанный сержант смущенно кивал.
— И в автомат вцепился! Глаза безумные — и рвет, рвет ствол… Откуда сил столько? Он бы здесь нас всех положил…
Автомат валялся на земле между трупом и машиной.
— Господи, что же я наделала… — выплеснула напоследок Тульская.
Марина огляделась вокруг, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Перед глазами все плыло. Кто-то поддержал ее — кто-то сильный… Хороводом ходили марионетки на тросиках: Лебедев, Мохнач, Серов, еще какие-то двуногие существа… У всех плоские, абсолютно непроницаемые лица… Терминатор — рядом. Тоже непроницаем… Лейтенант Тульская — как зомби, у которого кончилась программа… Полковник Лебедев уводит эту куклу в машину, обняв за плечи. Садится с ней…