— Это мне нужно для работы. Я художник.
— Правда?
— Может быть, я сегодня тебя нарисую. Меня вдохновляет твоя розоватая кожа и золотистые волосы.
Она снова смеется.
— С чего ты взял, что у меня золотистые волосы? Они платиновые.
— А я вижу их золотистыми. Там смешаны три цвета — золотарник, лимонник и солнечное сияние.
— Bay. Да ты действительно художник. — Она трогает свои высветленные волосы. — Должна тебя разочаровать, но я не натуральная блондинка.
— Выходит, я получаю два цвета по цене одного — золотарник и каштан. Это здор-р-рово!
Девушка заливается смехом.
— Позвони Перлмуттеру, скажи, чтобы срочно связался со мной, — крикнул Браун полицейскому и быстро пошел по коридору к выходу.
Посмотрел на предгрозовое серое небо и, тяжело вздохнув, взгромоздил на крышу автомобиля проблесковый маячок. Включил зажигание. «Проклятие! Ведь мог же уйти в отставку еще в прошлом году. А вот теперь опять надо тащиться в Бронкс, глаза бы мои его не видели».
Браун выехал на площадку, развернулся, включил сирену.
Только что позвонил Макнил. Очередное убийство. Очередная картина.
Теперь уж точно начнется шумиха. Полная мобилизация всех копов и агентов. Начнет давить мэр. Браун был уверен, что Тейпелл предстоит пресс-конференция. Наверное, она уже готовит речь.
Перлмуттер гнал машину на предельной скорости. Кейт молча сидела рядом. Перед глазами, как фрагменты немого кино, всплывали и исчезали эпизоды дел, которые она расследовала в Астории. Самое последнее дело — Руби Прингл. Гравий, насыпанный вокруг мусорного бака, а в нем тело девочки. Взгляд застывших голубых глаз Руби сменили славные лица белокурых мальчиков в Лонг-Айленд-Сити с кляпами во рту, все в кровоподтеках. Через секунду они трансформировались в шрам на теле Ричарда, оставшийся после вскрытия. Медэксперт приподнял ослепительно-белую простыню, но вскоре белизна начала сереть, и Кейт осознала, что смотрит невидящими глазами на облака за ветровым стеклом. Быстро смахнула со щеки слезу, но Перлмуттер заметил.
— Что-то не так?
— Все прекрасно. — Кейт попыталась улыбнуться.
Уже начало темнеть, когда Перлмуттер поставил машину рядом с двумя фургончиками технической бригады. Заморосило. Уличные фонари придавали дождю лимонный оттенок. Вспыхивающий каждые несколько секунд проблесковый маячок полицейского автомобиля окрашивал жилые дома и толпу зевак в ярко-красный цвет. Звуковое сопровождение обеспечивал визгливый вой сирен. Сцена была по-кинематографически красива. Жизнь, имитирующая искусство.
— Как они узнают это так быстро? — пробормотал Перлмуттер, кивая на двоих телерепортеров с камерами.
У входа в дом стояли Флойд Браун и Марти Грейндж с помощниками.
— Ну и что там? — спросил Перлмуттер.
— Наш клиент сработал, это точно, — отозвался Браун.
Марти Грейндж бросил недоуменный взгляд на Кейт, затем на Брауна. Как будто спрашивал: какого черта она приперлась сюда?
— Фримен уже там, — сказал Браун. — Захотел сам осмотреть место преступления. Тейпелл — тоже. — Он вздохнул. — Ладно, пошли посмотрим.
Кейт и Перлмуттер сменили обувь на специальные сапожки, надели лабораторные халаты и перчатки. На лестничной площадке члены технической бригады посыпали поверхности порошком для выявления отпечатков пальцев, фотографировали кровавые следы ладони на стене. Перлмуттер ушел вперед, а Кейт задержалась, пытаясь представить себе, что здесь происходило. В гостиной толпился народ. Детективы, двое полицейских, несколько технарей. В дальнем углу Перлмуттер стоял рядом с Макнилом, шефом полиции Бронкса. Тот что-то объяснял Тейпелл, шефу полиции Нью-Йорка. Все говорили шепотом, словно находились в церкви.
Митч Фримен неподалеку присел на корточки, переводя взгляд с мертвого тела на картину, натюрморт, стоящий на дешевом складном стуле. Каждые несколько секунд он нервно сглатывал. Кейт опасалась, как бы его не стошнило.
Перлмуттер, видно, тоже почуял неладное. Наклонился и похлопал психоаналитика ФБР по плечу.
В центре комнаты лежала девушка, вернее то, что от нее осталось. Из одежды только порванные колготки в крупную сетку, спущенные на лодыжки и несколько браслетов на запястьях. Брюшная полость и торс разворочены. Вокруг лужа крови в форме почти правильного круга. Издали казалось, что тело плавает в черешневом желе.
Кейт то и дело вздрагивала, когда фотовспышки превращали сцену в ослепительно-белую.
Подошел Перлмуттер.
— Похоже, ему на этот раз пришлось за свои деньги немного побегать. Технари говорят, что он напал на нее сразу, у входной двери. Пырнул ножом. Но она начала сопротивляться, побежала по коридору и погибла здесь.
Кейт кивнула, представив жуткую погоню охотника за дичью, какой нет ни в одном, даже самом страшном фильме ужасов.
— Никаких следов взлома, — сказал Браун. — Она либо впустила его, либо привела с собой.
Склонившийся над телом медэксперт вынул из раны термометр. Технарь в это время вычищал ногти девушки.
Кейт отвернулась.
— Документы какие-нибудь нашли? — спросил Браун одного из технарей.
— Только водительское удостоверение, выданное в Пенсильвании. Зовут Мона Джонсон. Очевидно, уличная проститутка.
Браун посмотрел на маленькую фотографию. Симпатичное молодое лицо, ничем не напоминающее сломанную раскрашенную куклу на полу. Взглянул на год рождения. Прикинул в уме. Семнадцать.
— Он забрал у нее все деньги, — сообщил другой технарь. — Бумажник пустой, в карманах — тоже. Медэксперт говорит, что это произошло под утро. Так что она была с заработком.
Шеф полиции Тейпелл позвала Брауна.
— Я еду на пресс-конференцию.
— Судя по всему, у прессы уже есть кое-какие сведения, — отозвался он.
Тейпелл грустно усмехнулась.
— По крайней мере я успокою жителей Манхэттена и Куинса. Психопат, кажется, предпочитает Бронкс.
— Пока, — заметил Браун.
Тейпелл стрельнула в него усталыми глазами.
— Даже слышать этого не хочу. Ладно, заканчивайте здесь. Поговорим позже. У меня потом еще встреча с мэром.
Мертвую девушку тем временем начали упаковывать в чехол. Кейт сосредоточила внимание на картине, на этот раз совершенно нормальной.
— Посмотрите. — Она показала Брауну на нижний правый угол картины. — Инициалы — М. Л.
— Боже, неужели псих начал подписывать их?
— Это не он, — возразила Кейт. — Картина натянута на подрамник, цвет нормальный, нет никакой писанины по краям.