Идя по широкому коридору мимо фотографий Мапплторпа [3] в рамках, она миновала эклектически декорированную гостиную, где превосходно сосуществовали авторская мебель и безделушки с «блошиного рынка». На стенах картины современных художников соседствовали с несколькими средневековыми вещицами, гордостью Ричарда. Свое последнее приобретение он после долгих размышлений поместил под автопортретом Пикассо.
Как обычно, Кейт внезапно загрустила. Лучше бы вместо картин стены украшали фотографии детей.
Как они ни старались, ничего не получалось. Даже зачатие в пробирке. Разумеется, можно было взять приемного ребенка, так поступали многие бездетные пары, но Кейт увлеклась работой в фонде «Дорогу талантам», и у нее появились дети. А некоторые — Уилли, Элена, а теперь и Нола — вполне серьезно считали ее своей матерью.
Кейт вдруг заметила, что предметы начали расплываться. Что это? Слезы? Она вытерла их тыльной стороной кисти. «Как я смею себя жалеть? При такой-то жизни». В любом случае с мыслью иметь своих детей Кейт рассталась уже много лет назад. Но ничего, фонд «Дорогу талантам» скучать не давал. Там было много детей, и все нуждались в ее помощи.
Надевая в прихожей пальто, Кейт вдруг замерла. На мгновение у нее возникло чувство, как будто должно случиться что-то ужасное. Или уже случилось, но она еще не знает об этом.
Кейт застегнула пальто, и снова… по телу пробежал озноб. Ничего конкретного, просто предчувствие чего-то дурного. Такое она иногда испытывала, работая копом, когда дела принимали плохой оборот.
Но сейчас Кейт уже не коп, и никакие ее дела не могут принять плохой оборот.
Она встряхнула головой, взглянула на часы. «Ох, уже опаздываю. Ладно, все в порядке. Я встречусь с подругами, сделаю маникюр, потом еще несколько дел, а вечером поужинаю с Нолой. Все будет прекрасно. Как всегда».
Флойд Браун остановил полицейский «шевроле-импала» без опознавательных знаков у трех обшарпанных мусорных баков. Похоже, они стояли здесь без всякой пользы, потому что мусор валялся рядом на тротуаре. Это уже настоящее безобразие. Одно дело, если дерьмо навалено возле неухоженных многоквартирных домов напротив, но прямо перед полицейским участком? Браун попытался отпихнуть ногой мусор ближе к бакам. Черт возьми, неужели у копов нет ни капли уважения к месту, где они работают? Могли бы потратить несколько минут своего драгоценного времени и убрать эту грязь.
Ничего здесь не изменилось, думал он, поднимаясь по выщербленным каменным ступеням полицейского участка Бронкса, где прослужил восемь долгих лет.
Но ему повезло, Флойд перебрался в «город», в Манхэттен, на детективную работу. Здесь вскоре прославился, расколов Потрошителя. Такое прозвище получил серийный убийца, который буквально потрошил свои жертвы и уносил с собой внутренности в качестве сувениров. Кажется, Флойд почуял это носом. С виду зануда «ботаник», очки, как у Бадди Холли, [4] растрепанная козлиная бородка. В общем, типичный завсегдатай библиотек. Он не вызывал никаких подозрений не только у копов, но даже и у «роботов» из ФБР. Его задержали для формальной проверки, поскольку он жил по соседству с одной из жертв.
Когда Эллиота Маршалла Ринки ввели в комнату для допросов и он снял пиджак, Флойд почувствовал, что к запаху пота примешивается еще и… запах смерти.
На то, чтобы расколоть этого парня, понадобилось меньше трех часов. Флойд довел его до слез. Подонок захныкал, пуская сопли на свою дурацкую козлиную бородку.
После этого за Флойдом закрепилось прозвище Нос, слава Богу, ненадолго. Одновременно он получил повышение по службе. Его перевели в Особый манхэттенский отдел по расследованию убийств. Где он прижился.
Флойду работа нравилась. Охотиться на душегубов, арестовывать, сажать на стул с прямой спинкой в душной маленькой комнатке и обрабатывать. К сожалению, самые крутые никаких специфических запахов не имели. Но существовали другие способы раскрытия убийств, и ими Флойд за пятнадцать лет работы овладел в совершенстве. Он видел такие кошмары, какие большинство людей не способны даже вообразить.
Флойд толкнул тяжелую деревянную дверь, и на него тут же нахлынули воспоминания. Одна сцена сменяла другую быстрее, чем в фильмах с участием Джеки Чана. Темные закоулки Бронкса, тепловатый кофе в пластиковых чашках, шлюхи, сутенеры, мошенники, наркоманы.
Год назад Флойд был на грани ухода в отставку и, наверное, ушел бы, если бы не громкое дело, которое он расследовал с Кейт Макиннон, когда-то служившей в полиции и волею судеб ставшей его фактической напарницей. Да, в первый день она ему не понравилась. Вошла в комнату для совещаний в управлении полиции шикарная дамочка с Парк-авеню, имевшая ответы на все вопросы.
Но он ошибся. Макиннон оказалась хорошим копом. Сохранила инстинкт, хотя уже много лет не занималась полицейской работой. И самое главное, она была порядочной, то есть абсолютно без дерьма. Следует признать, что вычислила и обезвредила этого мерзавца-психа, Живописца смерти, именно Кейт, но сделала так, чтобы все заслуги приписали Флойду. После этого его назначили шефом Особого манхэттенского отдела по расследованию убийств вместо надменного пижона Рэнди Мида, который теперь перебирает бумажки в полицейской библиотеке, выращивает язву и, наверное, цыкает зубом (у него такая привычка). Да, Флойд считал себя должником Макиннон, хотя порой думал, что лучше бы ушел в отставку.
Вот, например, сейчас вечер, давно уже пора сидеть дома в кресле с бокалом холодного пива, смотреть матч. Вонетта наверняка уже заждалась. А он вместо этого приехал сюда, в полицейский участок Бронкса, куда не заглядывал больше десяти лет, проконсультировать. Это слово, эвфемизм сверхурочной неоплачиваемой работы, Флойд ненавидел. Но Макнил попросил его лично, а когда твой бывший шеф просит об одолжении, отказать невозможно. Во всяком случае, Флойд Браун на такое не был способен.
Зеленоватые стены цвета горохового супа остались такими же, как и при Флойде, только еще больше выцвели и облезли. Но не осуждать же краску за то, что она хочет отсюда сбежать.
На полпути в коридоре его встретил Тимоти Макнил.
Флойду показалось, что его бывшего босса тоже не мешало бы подремонтировать. Цвет лица почти не отличался от зеленоватой окраски стен, под глазами мешки.
Макнил хлопнул Флойда по спине.
— Добро пожаловать в гости. Нет худа без добра. Если бы не этот висяк, ты бы, наверное, никогда не приехал.
— Привет, Тим. Рад тебя видеть. — Флойд улыбнулся. — Но почему ты решил, что я помогу с вашим висяком?