Наконец впереди показались знакомые стены дома мастера Бенефорте… Фьяметты. Вон дубовая дверь под мраморной аркой, поблескивающей даже в темноте. Нигде ни огонька. А дверь, конечно, заперта и под охраной. Они положили свою ношу, и Тейр снова закутался в одеяло.

– А как мы войдем? – прошептал Тич. Тейр не знал, хватит ли ему сил просто забраться в постель, а чтобы перелезть через стену… Он шагнул вперед и постучал в дверь.

– Ты спятил? Ты же сам сказал, что там стража, – прошипел Тич.

Да, конечно, он не мог немножко не спятить к этому времени. Но вот Тичу про это говорить не надо. Тейр понимал только, что устал, устал, устал.

– Значит, если там есть сторож, он выйдет на стук. И тогда ты сможешь его убить, – пообещал Тейр.

Он снова постучал и поставил труп Ури стоймя рядом с собой, обнимая братской рукой холодные восковые плечи, чтобы он не упал. Он ждал, чтобы страж вышел разделаться с ними. Или они с ним. И постучал громче.

Наконец-то изнутри донесся скрип отодвигаемого засова и щелчок щеколды. Тич подобрался. Его рука подрагивала, стискивая обнаженный кинжал. Дверь распахнулась.

На пороге стояла Фьяметта с фонарем в одной руке и длинным кухонным ножом в другой. На ней все еще было красное платье, но без привязных рукавов. Она попятилась, и ее глаза расширились, когда фонарь осветил ее посетителей. А Тейр ощутил двойную благодарность Тичу за его грязное одеяло, которое он обмотал вокруг пояса, точно юбку.

Фьяметта переводила взгляд с одного брата на другого.

– Боже милостивый! Тейр, как ты разбираешься, кто из вас мертвый?

– Ури красивее! – решил Тейр, после секундного размышления.

– Боюсь, ты прав. Да входите же, входите! Надо закрыть дверь!

И Фьяметта втащила их в дом.

Глава 16

– Что ты сделала со стражами? – Осведомился Тейр, тоскливо оглядывая темную прихожую. Они с Тичем уложили Ури на каменном полу, пока Фьяметта запирала дверь и задвигала засов.

– Со стражем, – поправила она, оборачиваясь. – Он был тут один. Сейчас он заперт в овощном погребе под кухней. Надеюсь, упьется там до бесчувствия. А то мне не удалось отобрать у него меч. – Она вопросительно посмотрела на Тича.

– Вы его туда магией отправили? – с уважением спросил Тейр. Брови Тича поднялись. – О, – сказал Тейр, – простите. Это Тич Пико. Вы его помните? Ну, на постоялом дворе Катти? Сын хозяина мулов. Шайка феррантовских брави убила его отца и брата, и украла его мулов. Тич, это Фьяметта Бенефорте. Ее отец был мастером магом, которого коптил Катти. Это его дом. То есть был его дом.

– Да, помню, я тебя видела, – сказала Фьяметта. – Значит, Ферранте у нас в равном долгу. У нас всех троих.

– Да, мадонна Бенефорте. – Тич кивнул. – Хотите, чтобы я убил этого лозимонца в погребе?

– Не знаю. Но сделать с ним что-то надо. Боюсь, как бы он не выбрался. Ах, Тейр, я так рада, что ты здесь! – Она крепко его обняла.

Тейр покраснел от радости и ахнул от боли.

– Правда? – спросил он, вдруг оробев.

– Я сделала тебе больно? Ах, какая скверная рана! Ее нужно немедленно зашить и перебинтовать! Ты ужасно выглядишь! – Она отскочила, но он умудрился удержать ее теплые руки. Его все еще бил озноб после купания в озере и от ночного воздуха. Но затем он вынужден был отпустить ее, чтобы ухватить одеяло, которое начало соскальзывать. Он затянул его туже, приличия ради. Фьяметта вдруг осеклась и спросила с недоумением:

– Но каким образом ты очутился здесь?

– Искал вас.

– Но как ты догадался прийти сюда? Я сама не знала, сумею ли вернуться, и здесь всего час. Ты думаешь… опять мое кольцо? – Она прикоснулась к груди. Да, кольцо висело там под полотном и бархатом, Тейр в этом не сомневался. Но сам он про кольцо даже не вспомнил. И покачал головой.

– Не знаю. Этот дом был единственным известным мне местом в Монтефолье, где я мог бы спрятаться. То есть я знал… я чувствовал, что так разыщу вас. А вот откуда я знал, не знаю. Я умею находить потерянное. Всегда умел. А последнее время у меня стало получаться лучше. Я нашел Ури…

– Это дар! Только так. Ури правильно поступил, что отдал тебя в подмастерья моему отцу. Если бы он остался жив! – Она утерла глаза, увлажнившиеся от гнева, усталости и горя.

Торопясь, Тейр начал коротко и путано рассказывать о своем пребывании в Монтефольском замке, завершившемся спасением вместе с телом Ури. Тич слушал разинув рот. Фьяметта стиснула зубы.

– Мы знали, когда тебя схватили днем. Перед тем, как уничтожить последнее ухо, Вителли использовал его, чтобы сообщить Монреале о своем намерении убить тебя, – сказала она. – Я думала, тебя повесят, но такого ужаса я и вообразить не могла.

– Но… как вы покинули монастырь? – спросил он.

Она лукаво подняла бровь:

– Искала тебя. Хотела спасти от петли. Но только еще не придумала, каким образом. Я думала, они сделают это на заре.

Уголки его губ поползли вверх в медлительной ухмылке.

– Так ведь никто же другой палец о палец не ударил… А! – Ее прервал разнесшийся по дому странный стук словно из отдаления. – Наверное, страж старается выбраться из погреба. Пошли! – Она взяла фонарь и повела их через внутренний двор в кухню. Тейр хромал следом. Тич замыкал процессию.

Широкие натертые воском половицы посреди кухни подпрыгнули: по ним снизу ударило что-то тяжелое. Голова стража, ошеломленно подумал Тейр. Из-под пола вырвались непристойные ругательства, недостаточно приглушенные – пленник услышал их шаги. Мгновение спустя из щели между половицами высунулось лезвие меча, слепо ища жертву. Тейр покосился вниз, удостоверяясь, что стоит на обожженной плитке, покрывавшей пол на одной стороне кухни.

– А как вы его туда засадили? – спросил Тич, тоже старательно огибая деревянную часть пола.

– Без магии, – ответила Фьяметта и зажгла от фонаря воткнутый в бутылку огарок на кухонном столе. – Я хотела употребить магию, зажечь его. Я только это заклинание умею полностью сотворить в мыслях, без материального символа, чтобы его удерживать. Это дар. Но когда он подошел открыть дверь, я подумала, что мне лучше войти. Ну, я сказала ему, что жила здесь и хочу посмотреть, не сохранилась ли хоть часть моей одежды. Но потом разговор стал… странным. Он впустил меня и сказал, что поможет мне поискать одежду, если я позволю ему… меня… со мной…

Тейр вдруг подумал, что позволить Тичу убить лозимонца – мысль вовсе не такая уж плохая. Он стиснул зубы, но тут же снова их растиснул, когда расшатавшиеся сразу заныли.

– Я сказала ему… сказала, что согласна. – Ее рука прикоснулась к головке серебряной змейки искуснейшей работы, которая обвивала ее талию как пояс. – Но я сказала ему, что мой отец припрятал бочонок вина в овощном погребе позади репы. Вино особого урожая. Понимаете, там правда был спрятан бочонок. Может, он и сейчас там лежит. Когда он спустился посмотреть, я захлопнула крышку подполья и задвинула на нее буфет с оловянной посудой. – Она кивнула на ярко раскрашенный буфет, отодвинутый от стены. – Он настолько ее приподнял, что высунул пальцы. Тут я начала прыгать на ней. И тут вы пришли. Я решила, если это его не остановит, подожгу ему волосы – во всяком случае, у него волосы имелись, а потом попытаюсь заколоть. – Она умолкла, потому что между половицами снова высунулся меч. – Но я и сейчас могу его поджечь, а ты его заколешь, – предложила она Тичу.