— Хорошо, ты можешь немедленно связаться со своим руководством? А я постараюсь связаться со своим. Попробую перебросить вертолетом отряд специального назначения Бюро, который сейчас в Ноксвилле, а затем мы как можно быстрее двинемся на место. За работу!
— Ну? — спросил Боб.
— Пошли, — сказал Ник, — у нас нет времени. Я все объясню на бегу.
Боб накинул легкую спортивную куртку, чтобы прикрыть пистолет в кобуре на поясе и обоймы на спине в кармашках на ремне.
— Это арендная плата, — начал Ник. — Наличные, мелкими купюрами, выручка за сувениры и бейсболки, которыми торговали целую неделю, плюс деньги за сегодняшние билеты, пиво, сосиски в тесте и так далее, все деньги из деревни НАСКАР. Майк сказал, от шести до восьми миллионов. А теперь послушай вот что. Если ты ограбишь банк и возьмешь два миллиона, реально ты получишь лишь двести тысяч, потому что эти деньги нужно будет переправить за границу, в какой-нибудь иностранный картель, который их отмоет и только потом вернет в Штаты, и такие картели платят один доллар за десять. От этого никуда не деться. Но здесь совсем другое дело. Восемь миллионов мелкими купюрами, вес нетто от восьмисот до тысячи фунтов, равны восьми миллионам. Никаких один за десять. Ровно один за один. Эти деньги можно будет начать тратить немедленно, никто не сможет их проследить.
— И они в бронеавтомобиле? — спросил Боб.
— Скорее, в грузовике. Деньги собирают во время гонки и доставляют в здание администрации. Но там нет сейфа. Поэтому их складывают в мешки и загружают в бронеавтомобиль. После окончания гонки машина с водителем и тремя или четырьмя охранниками вливается в плотный поток транспорта и начинает тащиться в Бристоль, где деньги разместят в сейфе одного из крупных банков. Пробка — вот что считается главной мерой безопасности. Никому не придет в голову напасть на автомобиль, застрявший в пробке, потому что бежать все равно будет некуда. Но похоже, Грамли нашли какой-то способ…
Внезапно Бобу все стало ясно.
— Я все понял. Нет, забирать деньги никто не будет. Грамли вскрывают машину и выводят из действия или убивают инкассаторов. С Эм-ка двести одиннадцать на это потребуется десять секунд. Еще они выставят охрану по периметру, чтобы разбираться с полицейскими, которым придется преодолевать поток из тысяч перепуганных зрителей, только чтобы добраться до места. Тем временем другие ребята быстро меняют колеса. Зачем? Потому что ни по какой дороге машина не поедет. Дороги забиты. Машина поедет по бездорожью, на ней только что установили широкие шины с мощным протектором. Машина съезжает с дороги, пробивается через самое свободное место — а это деревня НАСКАР, — сметая все на своем пути, потому что ничто не сможет устоять перед могучим грузовиком. Быть может, им даже удастся каким-либо образом форсировать двигатель, выжать из него дополнительные лошадиные силы в течение нескольких минут, прежде чем его заклинит или он загорится. Это как раз то, что сумеет сделать наш водитель; ему такое по силам.
— Да, но куда они смогут бежать?
— На вершину горы. Или холма, не знаю, как там это называется в здешних краях. Они поднимаются наверх, и для этого им нужен лучший водитель на свете, такой, кто побеждал на любых гонках. Они на вершине спустя пять минут и пятьдесят убитых полицейских и простых граждан после того, как напали на грузовик. А вершина холма, насколько я могу рассудить, единственное безопасное место для приземления вертолета. Вертолет вылетает из-за гор, вне досягаемости оружия полиции и даже вне поля зрения, он забирает людей и деньги, и через считаные секунды их уже нет. Они летят в темноте, на маленькой высоте, без огней, и никто их не преследует, потому что, во-первых, их не видно, а во-вторых, даже если бы их было видно, никому не хочется связываться с пулей пятидесятого калибра, которая без труда завалит вертолет.
Дальше подхватил Ник:
— Вертолет улетает с места, приземляется, преступники делят деньги, и к рассвету их уже и след простыл. Мы даже не узнаем, где они совершили посадку.
В это мгновение Боб принял решение. Он догадался, где совершит посадку вертолет. Но у него там тоже было одно дело.
— Мне нужно шевелиться, — сказал Ник. — Я попробую вызвать сюда вертолет и поспешу на место. А тебе необязательно…
— Нет, обязательно. Тебе понадобятся вооруженные люди. И один из них — я.
Гонка завершилась. Это было великолепно. Победу одержал Дейл Младший, чуть опередив Карла, оторвавшись от него в куче аутсайдеров, отставших на целый круг, но по-прежнему очень настойчивых. На второй половине пятисотого круга Дейл дал газу, проскочил между двумя машинами, опасно близко промчался мимо третьей, правильно читая дугу поворота — которую он знал лучше, чем то, что находится между бедрами у его подружки, — вылетел на финишную прямую следом еще за одним отстающим, успел разогнаться, обходя его, и оказался под клетчатым черно-белым флагом футах в шести впереди сине-зеленой машины Карла. Карл же, застряв среди аутсайдеров, — будь они прокляты! — все-таки сумел тоже отыскать просвет и рвануть вдогонку, но настигнуть Младшего ему не хватило времени. Вот если бы дистанция была пятьсот кругов и еще тридцать футов, он бы его сделал. Ладно, и что с того? В конце концов, это всего лишь гонка.
По всему шоссе Добровольцев за пределами огромного автодрома народ ликовал, предвкушая последний визит в сортир и возвращение домой, к своим семьям. Грамли тоже изображали радость, дожидаясь решающего момента.
— Каким финишировал МПСШ-сорок четыре? — спросил брат Ричард.
— Окончательный список еще не зачитывали… подождите, вот он… — В темноте Калеб прильнул к маленькому радиоприемнику. Наконец он сказал: — Четвертым, он финишировал четвертым.
— Здорово, — пробормотал брат Ричард.
Автодром, расположенный на удалении полумили, по-прежнему оставался источником оглушительного шума, несмотря на то что мощные двигатели были уже заглушены и разгоряченные, дымящиеся машины закатывались в гаражи. Это был рев толпы. Он был поистине страшный, чудовище НАСКАР вопило во всю глотку, и над чашей стадиона поднималось яркое зарево не только от прожекторов, освещавших автодром в темноте, но и от тысяч и тысяч вспышек, мелькающих, чтобы запечатлеть то торжественное мгновение, когда юный Дейл Младший получит свой трофей.
— Так, ребята, — сказал старик, — пора готовиться к делу. Если вы со мной, прочитаем молитву, а если же кто-то втайне неверующий, ничего страшного, потому что я помолюсь за него, а я так близок к Всевышнему, что Он прислушается к моим словам.
Ребята начали готовиться. Калеб беззвучно скользнул под стол, вытащил две большие пластмассовые коробки и удалился с ними в тень, образованную навесом и стеной ящиков с бутылками воды. Там, вдали от посторонних глаз, он достал из коробок два больших металлических предмета — верхнюю и нижнюю часть винтовки «Барретт М -107» 50-го калибра. Калеб умело соединил обе части, и безукоризненно подогнанные узлы слились в единое целое. Штифты и защелки надежно скрепили механизм. Собранная и готовая, винтовка стала похожа на обычную штурмовую винтовку М-4, но только после шести лет занятий в тренажерном зале; все знакомые линии находились там, где и должны были быть, но вся винтовка выросла и окрепла, стала толще, длиннее, массивнее, набрала силы и веса. Другой Грамли — в темноте Калеб не смог разглядеть, какой именно, — протянул ему тяжелый магазин, снаряженный десятью бронебойными патронами, подпертыми туго сжатой пружиной. Калеб вставил магазин в приемное отверстие и услышал щелчок фиксатора. Затем он оттянул затвор назад (здесь пришлась кстати его недюжинная сила), отпустил его вперед, загоняя в патронник патрон весом четверть фунта с пулей с вольфрамовым сердечником, весящей 650 гран, и поставил винтовку на предохранитель.