– Что вы собираетесь изучать? – осведомился коммандер.
– Думаю, право, сэр.
– Знаете, Фенн, вы, вероятней всего, выйдете в отставку капралом. В Корпусе трудно подняться выше этого звания, так как оно настолько незначительно, что не дает никаких шансов проявить себя, независимо от имеющихся у солдата способностей и героизма.
– Да, сэр, – снова согласился Донни.
– Лишь около восьми процентов из всех поступающих на четырехлетнюю военную службу покидают армию со званием выше, чем капрал. То есть сержант или выше.
– Да, сэр.
– Фенн, подумайте о том, насколько будет полезно для вашей юридической карьеры, если вы станете сержантом. Вы окажетесь одним из невероятно малого количества людей, которым удается достичь этого положения. Вы по-настоящему войдете в элиту.
– Э-э-э... – Донни не знал, что ответить.
– Фенн, офицеры намерены предоставить вам выдающийся шанс, – вмешался капитан Догвуд. – Будет хорошо, если вы выслушаете их.
– Да, сэр, – отозвался Донни.
– Капрал Фенн, у нас происходит утечка. Очень серьезная утечка. Мы хотим, чтобы вы заткнули дыру.
– Утечка, сэр? – переспросил Донни.
– Да. Вы, конечно, знаете, что у нас есть источники в большинстве главных групп пацифистов. И до вас не могли не дойти слухи о том, что первого мая они собираются попытаться заблокировать город и прекратить войну, уничтожив тех, кто управляет машиной.
Подобные слухи давно уже носились в воздухе. «Штормовое подполье», «Черные пантеры» и им подобные организации намерены заблокировать Вашингтон, взорвать или начисто спалить Пентагон, захватить арсеналы и возглавить вооруженное восстание. Это, в частности, означало, что рота «Браво» постоянно находилась на боевом дежурстве и никто из ее солдат и офицеров не мог получить длительного отпуска.
– Я слышал об этом.
Как раз первого мая подруга Донни собиралась приехать на уик-энд. Было бы просто отлично повидаться с нею, если, конечно, его не запрягут на боевое дежурство или, хуже того, ему не придется спать где-нибудь под столом в каком-нибудь из зданий, примыкающих к Белому дому.
– Так вот, это правда. Первое мая. Коммунистический праздник. Они проводят грандиозную мобилизацию для затеянной ими войны и на самом деле собираются заблокировать нас и удерживать взаперти.
– Да, сэр.
– А наша задача очень проста, – сказал лейтенант-коммандер Бонсон. – Мы должны остановить их.
Эти слова офицер произнес с таким воодушевлением, что даже голос его немного задрожал. Его глаза вспыхнули огнем в добром старом стиле героев острова Иводзима. [6] Однако Донни не мог не заметить, что на груди коммандера не было ленточки медали за службу во Вьетнаме.
– Вы помните ноябрь? – спросил Бонсон.
– Да, сэр, – ответил Донни.
Он действительно помнил, хотя в памяти застряла не вся последовательность событий, а всего лишь один момент, который мог бы показаться довольно-таки абсурдным.
В сердце Америки было уже поздно, около полуночи, и морские пехотинцы из роты «Браво» в полном боевом снаряжении входили в расположенное рядом с Белым домом здание Государственного казначейства, занимая оборонительные позиции, чтобы приготовиться к отражению возможного штурма, который на следующее утро могли предпринять двести тысяч сердитых молодых людей, расположившихся лагерем на Молл. [7] В небе сияла желтовато-белая, как сухая кость, луна; погода была прохладной, но до настоящих холодов дело еще не дошло. Морские пехотинцы выгружались из грузовиков, держа свои М-14 на плече; штыки были примкнуты, но пока что оставались в металлических ножнах.
Когда Донни вел своих людей к входу, он заметил неподалеку слабый свет и всмотрелся в ночь. Кирпичный контрфорс в конце подъездного пути располагался почти точно посередине между очень-очень белым Белым домом слева и очень-очень темным Казначейством справа и позволял хорошо видеть Пенсильвания-авеню, где предводители крестового похода за мир организовали молчаливое непрерывное шествие со свечами.
Таким образом, одна группа молодых американцев с винтовками, пятнадцатью килограммами снаряжения и железными кастрюлями на головах входила в правительственное здание, а в семи метрах под совершенно точным прямым углом к ним двигалась по пустынной улице другая группа молодых американцев, прикрывавших согнутыми ладонями свечи, и на их лицах нежно мерцал свет, казавшийся сверхъестественным, неземным. В этот момент Донни почувствовал, что на него снизошло откровение: независимо от того, что утверждали пылающие праведным гневом кадровые вояки и о чем вопили предводители защитников мира, обе группы американцев практически не различались между собой.
– Да, сэр, – сказал Донни. – Я помню.
– Известно ли вам, капрал, что радикальные элементы были готовы к тому, что в операции по охране порядка будет задействовано только одно подразделение, а именно рота "Б" из казарм Корпуса морской пехоты, и что лишь по чистой случайности городской полицейский обнаружил бомбу, установленную таким образом, чтобы ее взрыв уничтожил телефонный туннель, ведущий в Казначейство? Это значит, что при взрыве рота "Б" оказалась бы отрезанной от места развития событий, а Белый дом и, следовательно, президент остались бы без защиты! Подумайте об этом, капрал. Без защиты!
Слова «без защиты» прозвучали в его устах как тяжелейшее обвинение; ноздри раздувались, глаза метали искры.
Донни понятия не имел, что ему следует говорить. Он никогда не слышал о бомбе в телефонном туннеле.
– Откуда они могли узнать, что вы там находились? Как им стало известно, куда вы направитесь? – требовательно напирал на него лейтенант-коммандер.
Донни осенило: рядом с Белым домом находятся всего лишь два здания. Одно из них – это администрация президента, а второе – Казначейство. И если власти намереваются подтянуть войска для прикрытия Белого дома, то куда же они могут их поместить, как не в одно из этих двух зданий? Больше просто некуда.
– Я не... – Он прикусил губу, чтобы не разразиться хохотом, который, несомненно, оборвал бы всю его карьеру прямо здесь и сейчас.
– Именно тогда разведслужба включилась в работу с экстремистами. В лице моей группы! – объявил лейтенант-коммандер.
– Да, сэр.
– Мы провели всеобъемлющее предварительное расследование во всех трех казармах морской пехоты. И мы думаем, что нашли нашего человека.
Донни на мгновение онемел. А затем почувствовал, что его охватывает гнев.
– Сэр, я думал, что мы все прошли проверку на благонадежность еще до того, как нас включили в это подразделение.