— Ты себя переоцениваешь. Знаешь, мог бы попробовать сначала немного поцеловать меня. Не думай, что переходить к этому делу за десять секунд всегда так уж хорошо.

— Да стоит мне увидеть тебя, как я не могу больше ждать. Сколько же ждать: поцелуи, подарки, обед, шампанское...

Что же мне, дрочить, что ли? О, я буду дрочить! Клянусь своей ермолкой, я буду дрочить!

— Ты ублюдок.

— Ну пожалуйста, Вирджиния. Я так нервничаю из-за всего этого.

— Часов через двадцать я доберусь до Хот-Спрингса. Я остановлюсь в «Арлингтоне», где для меня уже забронирован номер. Потом я иду к Оуни. Он, конечно, сразу же согласится встретиться со мной. Я говорю ему, что приехала с чем-то вроде мирной миссии. Что Бен беспокоится, как бы Оуни не подумал, что он своей затеей в пустыне хочет подорвать его бизнес в Хот-Спрингсе. Я должна убедить его, что дело обстоит вовсе не так и что, если только покажется, что Лас-Вегас может приносить пользу, ты, Бен, пригласишь его, Оуни, как консультанта и одного из главных инвесторов. Оуни должен считать Лас-Вегас настолько же своим городом, насколько и Хот-Спрингс, и Бен заверяет его, что Оуни всегда будет для него отцом, а Бен для Оуни — сыном.

— Да, все правильно. Ты сможешь это сделать?

— Хоть с закрытыми глазами, милый.

— Ладно, что там дальше?

— Потом я начинаю нажимать на него насчет ковбоя. Удалось ли ему узнать, кто такой этот ковбой? Бен был очень раздражен тем происшествием с ковбоем. О нем стало известно, и теперь Бена дразнят и смеются у него за спиной. Не будет ли Оуни любезен поторопиться и все-таки выяснить, откуда ковбой взялся и как его найти?

— Да.

— Бен, говорю тебе: даже если он скажет мне это, я тебе ни словечка не передам. Я не буду участвовать ни в чем против этого парня. Он был всего лишь парнем, который дал мне прикурить. Ты замахнулся первый. Он не знал, кто ты такой.

— Вирджиния, сколько раз я должен тебе повторять? Забудь про ковбоя. Это не имеет никакого отношения к ковбою. Тебе совершенно не нужно защищать ковбоя. Но ты должна сказать о нем Оуни, потому что он раскусит всю эту ерунду насчет отца и сына за секунду и поймет, что у тебя какой-то секретный план. И он будет считать, что это и есть секретный план. Мы хотим, чтобы он считал, будто я думаю только о ковбое и послал тебя туда, чтобы узнать, как отыскать ковбоя. Вот и получится, что он перестанет принимать всерьез мои действия и станет смотреть на меня как на ничтожество, завязшее в какой-то дурацкой мести по пустому поводу, не имеющей ничего общего с бизнесом.

— Ладно, — уступила Вирджиния и в очередной раз пригубила свой мартини. — Слишком много вермута. Бармен, дайте другой, чтобы вермута было поменьше. И две маслины.

— Она любит фрукты, — сказал Бен, повернувшись к Микки.

Микки промолчал. Он вообще почти ничего не говорил. Он лишь торчал рядом, изображая из себя пожарный гидрант.

— Так, — сказал Бен. — Что у нас дальше? Это очень важно. Это главное!

— Картина.

— Да, картина. Ты могла бы увидеть ее и в первый раз, Вирджиния, если бы смотрела по сторонам, вместо того чтобы натирать свои сиськи об Алана Лэдда.

— Он этого даже не заметил, можешь мне поверить. Его старая леди следила за ним, как ястреб.

— Он заметил, гарантирую. Как бы там ни было, рассмотри картину очень тщательно. Узнай имя. И запомни точно, на что она похожа. Знаешь что: купи небольшой альбомчик для эскизов и по свежей памяти набросай в нем, как сможешь, рисунок картины. Подпиши, где какой цвет.

— Это глупо. Я не какой-то там художник вроде этого Брейка.

— Его фамилия Брак, Вирджиния. Он француз или что-то в этом роде.

— У тебя получилось задание для тайного агента. Может быть, ты думаешь, мой сладкий, что я служу в БСС или каком-нибудь другом таком дерьме?

— Вирджиния, это важно. Это часть плана. Договорились?

— Договорились.

— Мы должны узнать все об этой картине. Зайди еще раз и проверь свои первые впечатления, хорошо?

— Я не выдержу второй встречи с этим занудой.

— Заставь себя. Веди себя как героиня, ладно?

— Ти! — внезапно крикнула Вирджиния, вскочив с места.

В бар вошел маленький, хрупкий, загорелый до смуглоты человек, явно намеревавшийся тоже выпить мартини. Вирджиния замахала рукой, ее чувственные груди заколыхались, словно пара китов, занимающихся любовью в море из неведомого доселе чудесного продукта «Джелл-О».

Когда перед глазами Бена промелькнули два огромных, призывно трясущихся полушария, он ощутил, как сквозь его мозг и по всему телу пробежала горячая волна острого сексуального желания, и повернулся, чтобы взглянуть, кому это так обрадовалась Вирджиния.

Это оказался кинозвезда Ти Пауэр.

— Вирджиния, — сказал он, — какая приятная неожиданность.

— Мартини, мой ягненочек? Присоединяйтесь к нам. Вы же знакомы с Беном.

— С вашего позволения, Вирджиния.

— Как ваша новая картина? Я слышала, это настоящий шик.

Бизнес. Бен вздохнул, зная, что потерял ее на ближайшее время. И он погрузился в свои собственные размышления, приносившие ему облегчение и отдых. Пока Вирджиния строила из себя кинозвезду, Ти зачарованно пялился на ее гигантские груди, а Микки изображал из себя пожарный гидрант, Бен представлял себе, как он будет убивать ковбоя, и заранее наслаждался каждой секундой этого события.

41

Карло наконец сумел связаться с Ди-Эй — поздно ночью из телефона-автомата в Вашингтонском национальном аэропорту. Он истратил полный карман никелей еще до того, как связь наконец-то установилась, но даже и это ничего не гарантировало, так как Ди-Эй нечасто оказывался там, где был установлен телефон с этим таинственным номером. Но на сей раз он оказался на месте, и звонок вырвал его из глубины крепкого сна.

— Где тебя, черт побери, носит? — рявкнул старик.

— Я нахожусь в Вашингтоне, округ Колумбия. Я проверял послужной список Эрла.

— Округ Колумбия! Адское пламя! Как тебя туда занесло?

— Знаете, сэр, меня туда привело расследование.

— Боже! Ладно, что ты узнал?

— Сэр, я должен сначала спросить вас. Предположим... — Он с большим трудом выдавливал из себя слова. — Допустим, там нашлись материалы, позволяющие предположить, что Эрл убил своего отца.

— Что?!

Карло изложил Ди-Эй свою теорию.

— Господи боже!

— Сэр, если когда-нибудь и был такой человек, которого следовало убить, так это был Чарльз Суэггер. К тому же это даже могло оказаться самозащитой, и Эрл не признался в этом, поскольку знал, что его надолго задержат в Арканзасе и он не попадет на Гуадалканал.