Грузинские регулярные войска силами трех механизированных батальонных групп при поддержке танков предприняли несколько попыток взять Цхинвал под свой полный контроль.
Казалось бы, у нападавшей стороны на руках все козыри. Цхинвал – город небольшой, четыре на два с половиной километра без пригородов. Да еще и лежит в долине, окруженный с юга, востока и запада господствующими высотами, а с севера соответственно отрезан от остальной территории ЮО анклавом крупных грузинских сел, через которые проходит трасса ТрансКава.
Тем не менее Цхинвал, в котором на первых порах сражались с озверевшей грузинской военщиной разрозненные группы омоновцев и ополченцев, все еще держался. Грузинской метопехоте и спецназу так и не удалось прорваться дальше, северней, привокзальной площади. А значит, не удалось выполнить одной из главных задач второго дня войны: взять Цхинвал под свой полный контроль и соединиться с «анклавной» группировкой.
Численный перевес, причем весьма ощутимый, в течение всех суток 9 августа был на стороне грузин.
Во второй половине дня 9 августа группировка российских войск заметно нарастила свои возможности. Уже ближе к ночи на территории ТВД была оперативно развернута полковая тактическая группа 76-й ДШД, на подходе находилась колонна батальона СпН ГРУ «Восток».
На политическом и информационном направлениях также шли сражения, имеющие свою специфику. России в первые дни войны приходилось в одиночку отбивать нападки друзей и покровителей грузинского президента, устроившего в день открытия Пекинской Олимпиады кровавую баню на Кавказе.
Ситуация в конфликтном регионе складывалась драматично. Вооруженные силы Грузии не смогут склонить чашу весов на свою сторону, если останутся наедине с военной мощью Северо-Кавказского военного округа. В результате начавшейся во второй половине дня 8 августа ответной операции, названной президентом РФ акцией по «принуждению Грузии силой к миру», после ввода российских бронетанковых колонн через Роки на территорию РЮО под угрозой оказался не только выпестованный США и их союзниками режим Саакашвили, но и стратегический проект «Набукко» и весь целиком южный энергомаршрут. [60]
Дальнейшая эскалация конфликта в случае затяжной по времени войны на Кавказе могла привести к непредсказуемым результатам. Новая кавказская война чревата неприятностями не только для соседних государств, но и для всей системы международной безопасности.
Именно поэтому действовать на югоосетинском и грузинском ТВД предстояло жестко, без всякого промедления, напористо и очень решительно.
Рота ополченцев под командованием старшего лейтенанта Ираклия Тарчиашвили занимала оборону на южной окраине села Тамарашени на позиции между шоссе и восточным берегом реки Б. Лиахве. Три взвода неполного состава (всего в роте насчитывалось по списку л/с на начало боевых действий 76 человек), укомплектованные в основном местными выходцами. Плюс приданные батарея 122-мм гаубиц «Д-30» и одна ЗСУ-23-4 «Шилка» на шасси Т-80УД украинского производства.
В боях это подразделение, прикрывающее анклавную зону с юга и заодно контролирующее «свой» участок проходящего через Тамарашени ТрансКава, практически не участвовало. Ночью на восьмое августа оттащили тягачом бетонные блоки, перегораживавшие в этом месте трассу. До северной окраины Цхинвала – рукой подать. Но в город на этом участке даже не пытались пробиться; у командования, видимо, изменились планы.
Артиллеристы время от времени палили по «северной» базе миротворцев, по расположенному в километре южнее от их позиции блокпосту МВД РЮО, по городским кварталам, где закрепились кударцы и откуда велся по окраине села ответный минометный огонь. Вчера, около шести вечера, «отличились» также зенитчики. «Шилка», изрыгая в небо струи огня и металла, ударила из счетверенных скорострельных 23-мм пушек по воздушной цели, идентифицированной как вражеский «СУ-25». Попасть в российский «грач» не удалось. Но вот на «анклавников» стрельба пэвэошников произвела сильнейшее впечатление: часть пехотинцев драпанула в село…
И, надо сказать, что не всех вернули на позиции. Некоторые, как выяснилось уже утром, после доклада взводных командиру роты, исчезли с концами.
Как грубо сказал сам комроты, причем по-русски: «Сдриснули, па-адлецы!»
Тарчиашвили, хотя и был молоденьким и в сущности неопытным еще офицером (ему всего двадцать три), вел себя весьма воинственно и сильно ругал командование «анклавной» группировки. В своем узком кругу, естественно. Ругал за бездействие, за преступную медлительность. Ротный считал, что они сами, из района Тамарашени, должны ударить по северным кварталам Цхинвала и соединиться с подразделениями, штурмующими город с юга. Но уже на следующий день настроение у него поменялось, как и у большинства тех, кто служил под его началом.
Отовсюду, со всех четырех концов света, до их слуха доносились звуки стрельбы: от тяжелых взрывов 155-мм снарядов и резких сухих выстрелов танковых пушек до частых, пачками, переходящих в сплошной треск звуков пальбы из крупнокалиберных пулеметов и стрелкового оружия.
Бой, казалось, шел повсюду: на центральном и южном участках объездной Зарской дороги, которую кударцы называли «дорогой жизни», или «адовой» дорогой, на ТрансКаве в районе грузинских сел Кехви, Кумарти, в самом Цхинвале и восточней столицы сепаратистов, в районе Хетагурово – Тбети…
Нет, не так себе представлял старший лейтенант Тарчиашвили ход операции по очистке цхинвальского региона от кударцев!
Он, как и многие более опытные старшие офицеры, рассчитывал на силу и мощь хорошо подготовленной, оснащенной всем необходимым грузинской армии и подразделений МВД.
А получилось, как показывали последние события, что они сами, ударив по кударцам, сметя в первые часы операции десятки домов и строений и захватив ряд осетинских селений, тут же угодили в огненную ловушку…
Тарчиашвили спустился в блиндаж РОПа, где, вытянувшись на топчане, отсыпался после двух бессонных ночей его зам Канделаки. Ираклий мог лишь позавидовать этому толстяку, этому увальню: сам он не мог в последнее время ни есть, ни спать.
И если бы не морфин, который он периодически колол себе и благодаря которому поддерживал себя в тонусе, то командовать ротой деревенских остолопов, половина из которых, кажется, уже разбежалась с позиций, было бы крайне затруднительно.
Он напился воды из пластиковой фляги, затем принялся тормошить своего зама.
– Левон, где «аптечка»?! Просыпайся, хватит дрыхнуть!
– А? Что? Наступаем? Или отходим?! Сейчас… Я быстро!
Если бы Тарчишвили не схватил его за плечи и не усадил обратно на топчан, увалень в лейтенантских погонах наверняка расшиб бы себе лоб о бревенчатое перекрытие.