— А что стало потом с «красной бригадой»? — спросил Рей.
— Уотергейт, — лаконично ответил Уэсли.
— Дерьмовое дело, и они сами дерьмо, — проворчал Джордж.
Все согласно замолчали. Потом Эл пояснил:
— Во время слушаний по делу об Уотергейте выяснилось, что специальным помощником Никсона по вопросам безопасности, который нанимал других парней делать грязную работу, был Джон Коулфилд. Коулфилд был из «красной бригады» — он был телохранителем Никсона, когда тот жил в Нью-Йорке, еще до того как стал президентом. Когда Коулфилд попал в Белый дом, он перетащил с собой еще одного старого приятеля из «красной бригады» — парня по имени Тони Уласевич.
— Это тот толстяк, что шпионил за Маски? — спросил Джордж. Уэсли подтвердил.
— Тот самый чудак? — переспросил Джордж. — Это у него на поясе был разменный автомат для монет, чтобы поговорить по телефону. Ну, конечно, он!
— Так вот, Уотергейт положил конец славным денькам «красной бригады», — сказал Эл. — Изменился политический климат.
— Политический климат всегда выходит боком, — заметил Джордж.
— Мы, что, арестованы? Вы нас боитесь? — спросил Аркадий.
— А чем сейчас занимается «красная бригада»? — заполнил паузу Рей.
— Гоняются за нелегальными иммигрантами. — Уэсли посмотрел на Аркадия. — С Гаити, Ямайки, одним словом, кого могут поймать.
— Гаитянцы и ямайцы? Довольно трогательно, — заметил Джордж.
— Если вспомнить, чем была бригада, — вздохнул Уэсли. — Если вспомнить, что у них в картотеке были миллионы фамилий, что на Парк-авеню был собственный штаб, что они тайно готовили кадры совместно с ЦРУ.
— С ЦРУ? — переспросил Джордж. — Да это же незаконно.
Двое сотрудников советского представительства, Ники и Рюрик, настояли на том, чтобы встретиться с Аркадием. Они были не похожи на сотрудников КГБ, с которыми он имел дело раньше. Оба были в прекрасно пошитых костюмах, пожалуй, лучших, чем носили поздоровавшиеся с ними сотрудники ФБР, имели отличные манеры, хорошо владели языком и держались с американской непринужденностью. Они были большими американцами, чем сами американцы. Их выдавала только округлость в талии — память о «картофельном детстве».
— Я буду говорить по-английски, — Ники дал прикурить Аркадию, — чтобы все было в открытую. Потому что У нас сейчас разрядка в действии. Наши две страны в лице соответствующих ведомств объединили усилия, чтобы воздать по заслугам гнусному убийце. Этого безумца постигнет справедливая кара, и вы можете в этом помочь.
— А ее-то зачем сюда привезли? — спросил Аркадий по-русски. Ирина все еще находилась в ванной и не слышала разговора.
— Пожалуйста, по-английски, — попросил Рюрик. Он был ростом выше Ники. Рыжие волосы подстрижены высоко, по-американски. Агенты ФБР звали его Рик. — Ее привезли по просьбе наших друзей из бюро. У них много вопросов. Вы должны понять, что американцам в диковинку все эти истории о продажных коммунистах и сибирских бандитах. Выдача — дело щекотливое.
— Особенно выдача состоятельного человека с большими связями, — взглянул Ники на Уэсли. — Верно, Уэс?
— По-моему, там, у вас, у него было не меньше друзей, чем здесь, — под общий смех ответил Уэсли.
— Будем считать, что у вас все хорошо, — сказал Рюрик Аркадию. — Как наши коллеги, заботятся о вас? Чудесный номер, гостиница на фешенебельной улице. Из окна видно Эмпайр стейтбилдинг. Отлично. Будем считать, что и девушке будет с вами хорошо. Чтобы она стала спокойнее, уступчивее. Одним словом, работать будет приятно.
— Вам очень повезло, что вам дали еще один шанс, — сказал Ники. — Когда вернетесь, все пойдет по-другому. Через пару дней вам вернут квартиру, подыщут работу, может быть, что-нибудь связанное с Центральным Комитетом. Везучий вы человек.
— Что мне для этого нужно делать? — спросил Аркадий.
— То, что я сказал, — ответил Рюрик. — Чтобы ей было хорошо.
— И перестать задавать вопросы, — добавил Уэсли.
— Правильно, — согласился Рюрик, — перестать задавать вопросы.
— Позвольте напомнить вам, — сказал Ники, — что вы больше не старший следователь. Вы — советский преступник и живы лишь по нашей милости. Кроме нас, вам не на кого полагаться.
— Где Кервилл? — спросил Аркадий.
Разговор прервался — из ванной вышла Ирина. На ней черная габардиновая юбка и шелковая блузка. На открытой шее — янтарное ожерелье. Каштановые волосы заколоты на одну сторону золотой застежкой. На руке золотой браслет. Аркадий был поражен вдвойне: во-первых, богатым убранством Ирины; во-вторых, что ее разглядывали, как вещь, принадлежащую им по праву. Он заметил, что метка на правой щеке, этот голубоватый знак боли, исчезла, замаскирована косметикой. Она была само совершенство.
— О'кей, — поднялся Уэсли, и все присутствующие забрали пальто и шляпы, разбросанные по кровати. Эл достал из шкафа черную шубку и помог Ирине одеться. А шубка-то соболья, осенило Аркадия.
— Не беспокойся, — уходя, нарочито громко сказала Ирина, сопровождаемая всей компанией.
— Кого-нибудь пришлем починить эту штуку, — сказал Джордж, указывая на телефон. — И не распускайте руки. Это собственность гостиницы.
— Частная собственность, — изрек Ники, беря под руку Уэсли. — Это то, что мне больше всего нравится в свободной стране.
* * *
Оставшись один, Аркадий внимательно осмотрел номер, который походил на сон, в котором все несколько нереально. Ноги утопали в ковре. На кровати мягкий косой подголовник. Кофейный столик из проминавшегося под пальцами пластика под дерево.
Вернулся Рей и починил телефон. Когда он ушел, Аркадий обнаружил, что по телефону можно только отвечать. В арматуре потолка ванной он нашел еще один микрофон. Телевизор был на подставке, наглухо привинченной к полу, — а вдруг он стащит. Дверь, ведущая в коридор, заперта снаружи.
Дверь распахнулась, и в номер, подталкиваемый чьей-то рукой, задом влетел агент ФБР Джордж.
— Данное лицо находится под защитой федеральных властей, — протестовал Джордж.
— Я для связи от полиции и должен убедиться, тот ли у вас русский, — весь дверной проем заполнила фигура Кервилла.
— Привет, — откликнулся Аркадий из противоположного угла комнаты.
— Лейтенант, данную операцию проводит бюро, — предупредил Джордж.
— Это Нью-Йорк — запомни, дубина, — он легко отстранил Джорджа. Кервилл был одет точно так же, как в их первую встречу в гостинице «Метрополь», только плащ был черный, а не бежевый. Та же самая шляпа с узкими полями сдвинута на затылок, обнажая широкий, в складках, лоб и седые волосы. На шее болтался повязанный галстук. Лицо Кервилла пылало от алкоголя и возбуждения. Он, расплывшись в улыбке, удовлетворенно хлопнул своими огромными ладонями, в то же время цепко оглядывая комнату своими голубыми глазами. В сравнении с сотрудником ФБР он выглядел неряшливо и казался абсолютно неуправляемым. Он наградил Аркадия свирепой улыбкой.