Первый заместитель главы военной разведки – ГРУ ГШ МО РФ – и начальник оперативного отдела Третьего управления того же ведомства, генерал-лейтенант и полковник соответственно, прибыли на секретное совещание, созванное куратором спецслужб по линии президентской администрации, за несколько минут до назначенного срока.
Местом для совещания в «узком кругу» было выбрано не новое здание ГРУ на Хорошевском, не офис Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН России), как того можно было ожидать исходя из темы предстоящего обсуждения, не знаменитое здание на Лубянке, хотя речь будет идти о вопросах национальной безопасности, не помещения аппарата Национального антитеррористического комитета, каковой, возглавляет хозяин Лубянки, но одно из зданий на Старой площади.
Они беспрепятственно миновали бюро пропусков. Служебный лифт, о существовании которого знают даже далеко не все сотрудники Совбеза, доставил их в подземную часть здания. Миновали кориодор и «шлюз», облицованный светлым пластиком. Здесь обычно дежурит сотрудник охраны, но сейчас «конторка» пустует. Сопровождающий еще раз воспользовался индкартой. Он остался в помещении шлюза, а двое военных скрылись за дверью «малого», или запасного, ситуационного центра СБ РФ.
В помещении находилисься трое: директор ФСБ, глава ФСКН и куратор. Они о чем-то разговаривали, устроившись в креслах за овальным столом. Но при появлении военных их разговор оборвался.
Первый зам главы ГРУ коротко доложился. Затем, кивнув в сторону вытянувшегося в струнку сотрудника, сказал:
– Мне было приказано привезти на совещание эксперта. Это тот сотрудник, о котором я говорил. Начальник оперативного отдела Третьего управления полковник Митрохин Павел Александрович. Он ведет тему с самого начала.
– Здравствуйте, Павел Александрович, – куратор, моложавый мужчина лет пятидесяти пяти, кивнул на свободные кресла. – Присаживайтесь, товарищи! И доложите-ка нам, как мы дошли до такой жизни – покупки крупнейшей партии героина за всю новейшую историю нашей страны.
Доклад Митрохина длился около получаса. Слушали его очень внимательно, вникая в детали, и лишь изредка задавали уточняющие вопросы. Когда полковник закончил доклад, куратор посмотрел на его начальника.
– А как вообще возникла идея внедрить нашего человека в эту частную охранную структуру?
– Частные охранные фирмы, или, как их еще принято называть, «частные армии», в наше время играют ощутимую роль в конфликтных зонах.
– В Ираке, например? И в Афганистане?
– В том числе. В этих двух странах число сотрудников «частных армий» уже сравнялось с числом военнослужащих оккупационных контингентов США и некоторых их союзников. Собственно, эти фирмы – вернее, контролирующие их лица и организации – и делают сейчас погоду в конфликтных зонах. При том они зачастую действуют в тени регулярной армии, как это мы видим в тех странах, что вы назвали.
– И этим они нам и интересны?
– Так точно. Это совершенно новое направление для сбора разведданных.И весьма перспективное!
– Хм... С этим трудно поспорить. Именно Званцев, он же Виктор Антонов, являлся куратором Козака?
– Так точно. Он остается куратором четы Козаковых и по сей день.
– А что это за фирма такая, в которой служит Козак? – подал реплику глава ФСКН.
– Просветите нас на сей счет.
Генерал посмотрел на Митрохина. Тот поднялся из кресла, но куратор жестом показал, что он может докладывать сидя.
– Полное название – «Armgroup – Security Management Company Limited». Юридически базируется на Виргинских островах. Фирма образована в начале двухтысячных, незадолго до событий 11 сентября и начала глобальной войны с терроризмом. Профиль: охрана, обеспечение безопасности объектов и физических лиц, а также деловая разведка. Выполняет частные подряды по своему профилю. Силовая компонента – охранные подразделения в разных странах, преимущественно на Ближнем и Средней Востоке, а также в Восточной Европе. По прикидочным данным, в штате фирмы насчитывается не менее тысячи двухсот сотрудников.
– Серьезная организация... Странно, что она не на слуху, как те же международные фирмы MPRI [37] или Blackwater.
– Они сильно поднялись за последние год или полтора. Фактически выросли в четыре раза, если брать численность персонала...
– Можете продолжать, полковник.
– В настоящее время до двух третей штатных сотрудников работает в Ираке и Афганистане. Офисы в США, Великобритании, Праге, Стамбуле, а также филиалы в крупных городах Ирака и Афганистана. Учредители точно не известны. Но с большой долей вероятности можно утверждать, что ЭйДжиЭсЭм – совместный проект спецслужб США и Великобритании.
– Совместный? Это интересный момент...
– Во всяком случае, на местах и в ключевых филиалах всеми делами у них заправляют отставные – а иногда и действующие – сотрудники ЦРУ, РУМО [38] и Ми-6. Есть мнение у наших аналитиков, что данная фирма, наряду с выполнением обычных для крупных «частных армий» подобного типа задач, занимается еще и теневыми операциями.
– Какого рода?
– Компроментация частных лиц, общественных организаций... И – даже – отдельных государств путем осуществления спланированных многоходовых комбинаций. Предоставляют широкий ассортимент услуг в сфере безопасности. Тем лицам и структурам, понятно, кто может оплатить данные услуги. Весьма красноречив и девиз AGSM – «Могу сделать»...
– Предоставляют широкий ассортимент услуг, – задумчиво произнес куратор. – Мастера многоходовых комбинаций... А теперь, значит, засветились еще и на стезе наркотрафика?
Он посмотрел на главного по наркотикам.
– Афганистан. Война. Наркотики... – сказал тот. – Здесь все переплетено. Я докладывал вам цифры по трафику. По сути, это уже не война в Афганистане. Это война против нас, против нашей страны.
– Да, именно так! – поддержал коллегу и давнего знакомого директор ФСБ, являющийся также и главой НАК. – Мы незадолго до Нового года проводили совещание по данной теме. Совместное, с участием сотрудников Антинаркотического комитета и экспертов. Фактически это террор!
– Согласен, – сказал куратор. – Это все не случайные процессы... Наркотики из Афганистана, и прежде всего героин, поставляемый через среднеазиатские наркокартели, как все то негативное, что с этим связано – это действительно угроза № 1, – задумчиво произнес он. – И с оценкой наркокартелей как террористических организаций, осуществляющих именно террор против населения нашей страны и угрожающего безопасности России как государства, я тоже согласен... Итак, о каких цифрах идет речь?