– С воблой! – подхватил идею Иван. – Ящик пива и пакет воблы.
– Точно! Перед таким искушением они ни за что не устоят, да и зла на нас держать не будут.
– Ну, тогда я – в Дубровино за пивом и рыбой, – сказал Иван, направляясь к своему «Москвичу».
– Ну, а я – к нашим подопечным, проводить политинформацию. – Владимир направился к двери избушки.
Кирилл остался на месте.
Четверть часа спустя к домику подъехал Иван. Он вышел из машины и взял с сиденья ящик пива.
– Кирюха! Возьми там, на заднем сиденье, пакет с воблой.
Кирилл подошел на цыпочках к двери и приложил к ней ухо. За дверью шел разговор.
– Заходим, командир!
– А нас приглашали?
– Я тебя приглашаю!
– А я тебя...
Владимир сидел на скамье напротив сторожей. Те тоже сидели на широкой скамье за столом и, казалось, внимательно слушали. Правда, руки их оставались по-прежнему связанными, но в глазах мужчин не было страха, наоборот, неподдельный интерес. Все трое повернули головы и посмотрели на вошедших.
– А вот и «чаек» подоспел... Оставляйте гостинец и погуляйте еще пять минут, – выдворил товарищей Владимир.
Те поставили на пол ящик пива, положили на стол пакет с воблой и вышли на крыльцо, неплотно прикрыв за собой дверь.
– Это мои друзья-соратники, – кивнул вслед Ивану и Кириллу Владимир.
Он достал из своей сумки газету и разложил на столе. Потом развязал пленникам руки. Те с удовольствием потерли затекшие кисти. Вскоре на газете, как на скатерти-самобранке, появились три бутылки, три одноразовых пластиковых стаканчика и несколько сухих рыбин.
– ...Так вот я и говорю, мужики, – говорил Владимир своим новоиспеченным приятелям, – разве же это справедливо: выгонять людей из собственных домов? Вот у тебя, Толян, есть дом?
– У меня? – Толян посмотрел на Владимира, как на инопланетянина. – У меня есть квартира. Двухкомнатная, между прочим! Я в ней с женой живу, с Нинкой, и с дочкой Маруськой.
– Вот. А теперь представь, что тебя из твоей квартиры выгоняют...
– Кто?
– Ну, какой-нибудь муд... мужик. Богатый, сытый, наглый...
– А зачем такому моя квартира? Не, меня никто выгонять не будет, потому как на мою халупу никто не позарится.
– А место под квартирой? Что, если твой дом решат снести, а на его месте построить другой? – не сдавался Владимир.
– Да я за такое – в морду!.. – Толян сделал еще несколько глотков пива и откусил от своей рыбины приличный кусок.
– Вот! И каждый нормальный человек так. Потому как дом, мужики, – это святое!
– Верно говоришь, Матвей, – кивнул Гаврилыч, – дом – это святое, это отнимать никак нельзя. Это как Родина. За дом воевали, головы клали... За дом и за Родину...
«Матвей», а точнее, Владимир, назвавшийся гостям для конспирации чужим именем, достал из ящика еще всем по бутылке.
– Тогда так, мужики: согласны пару-тройку дней погулять где-нибудь?
– А где именно? У любовницы? – уточнил слегка захмелевший Толян. – Так у меня не имеется...
– Зачем у любовницы? Ну, их к черту, этих баб! – обнял друга за плечи Гаврилыч. – Давай в Комарихинское махнем, к моей тетке! Она старая, ей уже восемьдесят, и я у нее лет пять не был. Стыдно, ей-богу: родная тетка, крестная моя... Махнем к ней, а? Забор ей поправим, крыльцо, в баньке у нее попаримся... Помнится, у нее знатная банька была, из сосны, ее еще мой дед ставил. А какие там веники! А вода родниковая... А еще на рыбалку сходим; там, в Комарихинском, такая речка!.. А какой квас моя крестная делала! Никакого пива не надо. Вот это и есть Родина! Земля предков... Едем, а, Толян?
– А! Где наша не пропадала! Едем, Гаврилыч. Только пиво того... берем с собой.
– И еще вопрос: на чем ехать? Попутки ловить? Или рейсовым автобусом чапать?
– Вот что, мужики, – хлопнул ладонью по столу «Матвей», – раз такое дело, транспорт мы вам предоставим; прямо до теткиной хаты вас довезут, до самого порога. И все пиво можете забирать!
– С рыбой? – уточнил Толян.
– А на кой нам рыба без пива? – пожал плечами «Матвей» и достал из кармана мобильник Гаврилыча. – И это тоже можете забрать; не сердитесь, что пришлось конфисковать на время...
Мужики просто поперхнулись от такой щедрости.
– Нет, если Любке моей рассказать такое – ни за что не поверит! – восхитился Гаврилыч.
Владимир вышел на крыльцо и весело подмигнул друзьям.
– Ну, что, командир? – негромко спросил он. – Отвезешь гостей в Комарихинское?..
* * *
Лида сидела дома и от нечего делать смотрела по телику какой-то дурацкий фильм. Она была расстроена до слез. Прошло уже четыре дня, как она была в отпуске, а она еще не только не поехала на море, но, мало того, Володька позвонил сегодня утром и сказал, что, скорее всего, не приедет домой в ближайшие дни. Ну, и как вам такое нравится? И это называется отпуск вдвоем?! Подруга Ирка говорит, что он наверняка нашел себе другую. Сама Лида, конечно, не уверена, что он кого-то нашел, но и не ехать в отпуск – это тоже мало приятного. Дни идут, она сидит дома перед теликом... Дурдом!
В это время зазвонил ее мобильный. Она взяла телефон и посмотрела на дисплей: Максим. Так, прочь дурное настроение, улыбку на лицо, откашляться, чтобы голосок был нежным и чистым... Итак...
– Слушаю! – проворковала она в трубку.
Ах, какой у нее приятный тембр голоса, даже самой понравилось.
– Лида, привет, – раздалось в трубке.
– Здравствуй.
– Что делаешь?
– Я? Читаю одну интересную книгу.
– Читаешь? И тебе не скучно?
– Мне никогда не бывает скучно, я – человек самодостаточный, всегда могу найти себе интересное занятие.
Лида гордилась собой. Она когда-то давно услышала эту фразу, запомнила ее и теперь говорила при каждом удобном случае.
Максим даже немного опешил:
– Значит, тебе не скучно? Жалко. А я думал пригласить тебя куда-нибудь...
Пригласить? Так это же совсем другое дело! Пойти куда-нибудь с молодым человеком – это как раз то, что ей сейчас надо! Самодостаточность самодостаточностью, но проводить летний отпуск перед «ящиком» – это чересчур!
Вскоре они сидели в кафе на набережной, возле самой воды, ели клубничное мороженое и пили холодную колу, смотрели на проплывающие по реке пароходы и парусники, на летающих над волнами чаек...
– Красиво, правда? – кивнула Лида на реку и посмотрела на Максима.
Молодой человек тоже посмотрел на реку, а потом перевел взгляд на свою подругу.