– Нет, ничего им не будет, вот увидишь. Когда двое-трое крадут – это одно, но когда все село... Как ты накажешь пятьдесят человек? Они и на скамью подсудимых-то не усядутся. Нет, Кирюха, я за дубровинских спокоен; хуже вот, когда сторожей начнут искать.
– Брось, Строгач! Как они их найдут? Даже домашние не знают, где эти ханурики. А ты же хотел ехать к этому, как его? Богоборцеву, что ли?
– Хотел. Только к журналисту я поеду завтра, в понедельник, а сегодня у нас с тобой выходной. Давай лучше в озере искупаемся, а?
– Давай лучше Дашу свозим в город, в кино, как обещали!
Владимир посмотрел на друга. Кажется, тот запал на девушку. Хотя чего тут удивительного: Кириллу было уже двадцать семь, а он все еще был «мальчиком», как называли его в шутку друзья. Он совсем недавно закончил контрактную службу и теперь находился в состоянии поиска подруги.
– Она тебе понравилась?
– Да ну так... Вроде ничего девчонка... Глазища вон какие! Голубые. В первый раз вижу такие большие глаза, да еще голубые, прямо как небо. А ты, Строгач?
– Мне вообще-то брюнетки всегда нравились. Чтобы глаза – как спелые вишни, а волосы, как у цыганки. Если при этом еще и кожа светлая, все, я пропал! Почему-то не люблю смуглых. Вот чтобы брюнетка, но не смуглая...
– Это я уже понял: Лида у тебя такая... А еще мне важно, чтобы девчонка целочкой была. Ну, чего так смотришь, Строгач? Я себе давно слово дал: как только найду такую – сразу женюсь.
– А до армии ты с кем встречался?
– С одной блондиночкой. Симпатичная была, зараза, прямо как артистка! Я с ней два месяца ходил: в кино, в ночные клубы, в кафе. Даже на ипподром с ней ездил. Целоваться целовались, а на что другое, дурак, даже не посягал...
– Почему дурак?
– Потому. Она мне однажды сама сказала: долго, мол, вся эта фигня будет продолжаться? Я: что именно? А она: долго, мол, еще будем, как в детском саду, за ручку ходить? Приглашай меня домой...
– И ты пригласил?
– А что еще оставалось делать? Выбрал момент, когда предки на дачу уедут, отказался составить им компанию, сослался на дела. Ну, и пригласил к себе ту блондинистую кралю...
– И что? – заинтересовался Владимир.
– Она – сечешь? – с бутылкой вина пришла. Выпили, музыку включили, то да се... Короче, оказались в постели. А она оказалась не девочкой... Я ей: не рано, мол, сексуального опыта набираешься? А она: чего это рано? Мне уже семнадцать, все подружки давно того... спят с парнями. Я то, мол, чем хуже? Спрашиваю: и много у тебя было до меня ребят? А она, дура, с такой гордостью: ты, говорит, четвертый!
– А ты что? – Владимир покосился на дубровинских, растаскивающих остатки забора, и, сорвав с дерева маленькую веточку липы, взял ее в рот.
– Меня, веришь, аж покоробило всего. Но я решил не выяснять с ней этот вопрос, догулял с ней до армии, потом служить ушел. Она меня провожала, обещала ждать и все такое...
– Писала?
– Писала. Мол, жду, люблю, считаю дни... А дружок один мне написал, что она давно с другим гуляет. Вот так-то! А когда я вернулся, она замужем была, нашла какого-то лоха. Я даже не пошел выяснять с ней отношения. На фиг мне это нужно? Дура, она и есть дура. Все равно я бы на ней не женился. Только я себе слово дал: гулять – это одно, гулять буду с любой, какая понравится, а жениться только на такой девчонке, чтобы она до меня больше ни с кем...
Владимир жевал веточку, слушал друга и думал о том, что у них с Лидой все было совсем не так. Она, естественно, была не девочкой, но предъявлять такие требования двадцатипятилетней девушке, наверное, было бы глупо. Конечно, у нее до него были парни, он в этом ни грамма не сомневался, но ему бы и в голову не пришло выяснять, сколько конкретно их было. Он чувствовал, что относится к этому вопросу не так щепетильно, как Кирюха, что ему почти все равно, была ли Лида с кем-то до него. Главное, думал он, чтобы теперь, когда они вместе, она была верна ему. Что было, то было, то давно прошло и быльем поросло, как часто говорила его бабушка. Володя вспомнил, как отец рассказывал ему, что два с половиной года ухаживал за его матерью и ему даже в голову не приходило уложить ее в постель. Целовались, да, но чего больше – ни-ни! Только потом, после свадьбы, в первую брачную ночь он стал ее первым мужчиной, и тому даже было свидетельство – простыня, которую зачем-то долго хранили, пока при переезде куда-то не задевали...
Владимир даже усмехнулся. Всего каких-то тридцать с небольшим лет назад так было, и это было нормой. А теперь, если ухаживать за девушкой два с половиной года и при этом только целовать ее, она, скорее всего, решит, что парень – импотент либо полный придурок.
– Ну, раз Даша тебе нравится, пошли знакомиться к ее деду. – Володя отбросил веточку в сторону.
– Пошли, – обрадовался Кирилл.
Окольными путями они пробрались к дому Угорцевых и зашли во двор через маленькую заднюю калитку. Арсений Матвеевич возился в огороде. Увидев гостей, он тут же бросил свою работу и пригласил молодых людей в дом.
– Заходите, заходите скорее, не дай бог, кто увидит...
Татьяна Семеновна тут же начала собирать на стол. И вскоре все сидели в горнице за накрытым вышитой скатертью столом и ели невозможно вкусные крестьянские щи с крапивой.
– Арсений Матвеевич, тут такое дело... – начал Владимир и покосился на товарища.
– Ну? Говори, какое. Мы для вас, Володя, все, что только сможем...
– В общем, не могли бы вы пригласить сюда к вам внучку Егорыча Дашу?
– Дарёнку? А чего ж не пригласить? Можно и пригласить... А зачем, молодые люди, позвольте полюбопытствовать?
– Нет, вы не думайте, намерения у нас самые серьезные... – поспешил заверить хозяев Кирилл.
– Мы обещали сводить ее в кино. В городе, – пояснил Владимир. – Что она сидит здесь в лесу, никуда не ходит, никого не видит? Ей, наверное, скучно.
– Скучно? – засмеялся Арсений Матвеевич. – Это вам в городе есть когда скучать. А у нас тут, вишь ты, – скотина, огород, нам скучать особо некогда. М да... Но Дарёнку позовем, отчего не позвать? Татьяна Семеновна, сходи, будь добра, кликни девчонку. Раз обещали...
Хозяйка вышла, а мужчины остались в горнице одни. Они продолжали доедать щи.
– Только вы, сынки, вот что... Вы смотрите, не обижайте нам девчонку.
– Арсений Матвеевич... – с укоризной в голосе начал Владимир, но старик перебил его:
– Я не про тебя говорю, Володя, тебя я знаю и верю тебе, как сыну. А вот товарищ твой...
Кирилл выпрямил спину и стал от этого выше.
– Арсений Матвеевич, даю слово офицера: с соседкой вашей ничего не случится! Не сомневайтесь, она под защитой двух боевых...
– Э, мил-человек! – перебил хозяин. – Дарёна нам не просто соседка, она – сирота, и мы им с Егорычем помогаем. У нас здесь, на хуторе, все – как одна семья. И убогий есть – сами видели, и сиротинка. Теперь, когда Матвея нет, она нам как дочь. Так что хотите обижайтесь, хотите, как хотите, а я предупредить должен: девчонку нам беречь, как родную сестру! Чтобы она с прогулки этой вашей приехала домой радостная.