Звонок прозвенел в два часа ночи. Звонили из отделения полиции «Разино».
– Вы Федорова Ирина Владимировна? – прозвучал в трубке мужской голос.
У женщины сразу упало сердце. Так звонят и таким голосом говорят обычно, когда приходит беда. Не происшествие, а самая настоящая беда.
– Да, это я, а что случилось? – выпалила она на одном дыхании.
– Мы вашего сына на шесть суток забрали, – все тем же загробным голосом ответил мужчина в трубке.
– Господи, да что же вы пугаете-то! – обрадовалась Ирина. Точнее, хотела обрадоваться, но у нее не получилось.
– Они не заплатили в баре ночного клуба.
– И все? Так какие проблемы? – засуетилась Ирина. – Я через полчаса буду у вас, я сейчас эти деньги привезу…
– Приезжать не надо, – со странной интонацией проговорил мужчина.
Потом, когда ее расспрашивала Лера, Ирина уже не могла вспомнить, о чем они еще говорили по телефону, почему ей советовали не приезжать. Разумеется, она не послушалась и приехала в отделение, собрав дома все деньги, какие только были.
Несмотря на глубокую ночь, в отделении было людно и шумно. Ирина не могла сказать, как там должно быть на самом деле в это время суток. Может, так и должно быть, полиция же. Только с ней никто не захотел разговаривать. Все, к кому она обращалась, представляясь Федоровой, отнекивались, ссылались на занятость. Там было целых три майора, наверное, руководители.
Ирина поняла, что ничего не добьется, и решила насесть на дежурного. Чуть ли не в стеклянную стену барабанить начала, чтобы ей ответили хоть что-то членораздельное. И добилась. К ее огромному удивлению и облегчению, дежурный пообещал, что сына сейчас выпустят. Это потом она уже узнала, что в тот момент ей просто соврали, что на самом деле тело сына уже вывезли в морг.
Но прошел час, потом еще один и еще один, а Сашу так и не выпускали. Ирина уже изнемогла настолько, что была не в состоянии стоять. Она пыталась сообразить, с кем бы посоветоваться, у кого попросить помощи. Ведь нужно же что-то делать! Единственный человек, который мог сейчас помочь, – это Лева Акимов. Лева до недавнего времени работал в прокуратуре, это было хорошо. Плохо другое. Она совсем недавно отказала Леве, уж больно он был настырен в своих приставаниях, добиваясь любовных отношений с Ириной. Отказала она довольно в резкой форме, на что Лева обиделся. Но сейчас выхода не было, и не важно, что время шесть часов утра, что Лева женатый человек.
Она позвонила, и он ответил. Неприятный момент их разговора занял совсем немного времени, а когда до Левы все же дошло, что у него просят совета, он снизошел до кое-какой помощи. Посоветовал вести себя в полиции жестко и пригрозить, что Ирина сейчас позвонит в дежурную часть ГУВД, а потом и в Москву, в МВД на телефон доверия.
Реакция последовала. Буквально на бегу один из майоров бросил, что ее сыну стало плохо, и его на «Скорой помощи» увезли в больницу. Разумеется, в какую больницу, они не знали. Ирина полезла за телефоном, чтобы позвонить в «Скорую» и узнать адрес больницы, но у ее аппарата села батарея. Пришлось долго и унизительно просить разрешения позвонить со служебного телефона из дежурной части. Потом она просто выскочила на улицу, остановила такси и со слезами на глазах стала умолять водителя дать ей телефон. За любые деньги!
То, что она услышала, ударило как обухом по голове. В одно мгновение весь окружающий мир перестал существовать. Была только она и этот усталый женский голос в трубке телефона.
– Ваш сын погиб.
– Как… Господи, да как же… Что случилось? Отчего он погиб?
– Я даже не знаю, как вам сказать, женщина. Соболезную, конечно, возьмите себя в руки. Я лично такого в жизни не видела. Что это была за драка, в какую переделку он попал? У него рваная рана на руке до кости, как будто мясо выдрали. И такая лужа крови на полу была, когда мы его забирали.
– Так это его в полиции так? – опешила Ирина. – Вы ведь его из Разинского отделения забирали?
– Ой, женщина, что я вам буду говорить! Я скажу, а меня потом затаскают. Выясняйте сами, друзей привлекайте. Ничего я вам больше не могу сказать. Я вам адрес морга сейчас назову, он там.
Утром Ирина приехала в морг. Никого, кто бы ей помог, она так и не нашла. Подруга с работы, одинокая некрасивая женщина Оля, – единственный человек, который проникся бедой и бросился хоть чем-то помочь. Для Ирины большой помощью было уже то, что в морг она приехала не одна. Она просто не вынесла бы этого. Девушка в белом халате и белой шапочке, которая вышла в приемную, говорила деловито и с подобающей скорбью в голосе. Чувствовалось, что это все здесь уже отработано.
– Вы не волнуйтесь, мамаша, мы его сейчас помоем, раны зашьем, синяки затрем – эта услуга будет стоить четыре тысячи двести. А вы костюм привезите, какой – на ваше усмотрение.
Все прошло, потому что все рано или поздно проходит. Она отдала деньги, в назначенное время ритуальная служба привезла тело. Лицо сына под повязкой на лбу было в самом деле каким-то… раскрашенным, как у куклы. Но Ирина практически ничего не соображала, проплакав у гроба двое суток. Со всеми хлопотами управилась Оля, она же осталась и ночевать у Ирины после похорон. Понимала, что подруге сейчас тяжело, как никогда. Так хоть тело в доме было, а теперь вообще пустота. Страшная вязкая пустота.
– Ира, – тихо позвала Ольга, подошла и присела на край кушетки возле подруги. – Тут какой-то черный пакет с морга передали. Посмотришь? Наверное, вещи Сашины.
Ирина поднялась, села, взяла пакет, невольно погладила его двумя руками. Раскрыли пакет они тут же, прямо на полу. Ольга в душе страшно ругала себя за то, что принесла его, что не посмотрела сама, что не выбросила все это в мусорный ящик. Понимала, что кощунство, что нельзя без матери, но то, что ей пришлось увидеть и пережить…
Ирина побледнела как полотно, на лице у нее выступили бисеринки пота, но она мужественно разворачивала и вынимала содержимое пакета. Брюки ее сына. Она хорошо помнила, что он ушел в этом костюме в тот злосчастный вечер. Он так шел Саше. Теперь она эти брюки держала в руках и в ужасе пыталась представить, что же с Сашей произошло такого, что эти брюки вдруг оказались такими рваными, все в крови. И пиджак тоже был рваный, как будто его специально драли на части, и тоже был весь в засохшей крови, Сашиной крови. А потом у нее затряслись губы от беззвучного рыдания. Она держала в руках его трусы.
Это были новые трусы, которые она купила к его приезду. Ведь мальчик сам никогда не будет покупать себе такие вещи, постесняется. И она покупала ему нижнее белье, подгадывая к его приезду. И всегда настаивала, чтобы он не жалел и выбрасывал старое. В тот вечер он после душа надел эти трусы. А теперь она держит их в руках, окровавленные и в надрезах… Один, второй, третий… тринадцать. Что же это такое, кто же их резал! И кровищи столько, как будто резали вместе с телом… Господи! Ирина повалилась на пол, и если бы Ольга не подхватила ее, то непременно ударилась бы головой об угол шкафа. Подруга вызвала «Скорую помощь»…