В балетном мире существует очень жесткая иерархия. С раннего детства мальчики и девочки, отданные в служение Терпсихоре, не только вынуждены тяжело физически трудиться по нескольку часов ежедневно и терпеть физическую боль, но и находиться в условиях беспощадной конкуренции. За восемь лет в училище приходится постоянно проходить через многочисленные отборы, отсевы, кастинги. Многие не могут выйти на финишную прямую в выпускном классе не потому, что они мало репетируют, а потому, что природа пошутила, дав им «неправильную» форму. Вдруг ты вырос или располнел, или просто не выдержало здоровье. Жизнь кончается, все труды насмарку. Вместо того чтобы блистать в Большом, приходится возвращаться в обычную школу и быть там белой вороной.
Когда маленькая Вероника стояла у палки, куда обычно ставят тех девочек, которых считают пригодными лишь для кордебалета, она, стиснув зубы, про себя повторяла: «Все равно буду первой, все равно я буду первой». Способности у девчонки был умеренные, а вот упорства и целеустремленности не занимать.
— Мама, мне нужны дополнительные занятия. Елизавета Аркадьевна Земковская занимается с девочками дополнительно. Давай ей заплатим, и пусть она со мной по вечерам репетирует.
— Вероничка, разве так можно?
— Конечно, можно. Нам сегодня на истории балета говорили, что так делала даже Анна Павлова во время летних каникул. Она брала уроки у итальянских учителей.
— Хорошо, я попробую договориться. Но откуда мы возьмем деньги?
— Не знаю я! Делай что хочешь, мама, но мне нужны дополнительные занятия.
Екатерина Алексеевна выбивалась из сил. Искала нужных людей, которые могут помочь замолвить словечко перед опытными педагогами за Вероничку, ведь уважающие себя хореографы редко занимаются с малоодаренными девочками. Когда удалось договориться о дополнительных занятиях, делала все возможное и невозможное, чтобы найти деньги для оплаты репетиторов. Без особого блеска, медленно, но верно, Вероника добралась до старших классов училища.
Тут возникли новые поводы для расстройств. В старших классах дети из училища уже весьма активно концертируют и гастролируют. За возможность попасть в престижную зарубежную поездку идет нешуточная борьба. Вероника до сих пор помнит, как потемнело у нее в глазах, когда она увидела, что в списке учеников, отобранных для гастролей в Японии, нет ее фамилии. Сволочи, твари! Сколько денег они с мамой переплатили педагогам, чтобы подтянуть ее мастерство до приемлемого уровня! И тут такая несправедливость. А эту мышь блеклую, Шаболину, взяли, да еще дали хорошую партию. Екатерина Алексеевна опять призвала на помощь все свои связи.
— Елизавета Аркадьевна, скажите, а как успехи этой девочки, Вероники Кутилиной? — однажды вызвала на ковер их педагога директриса училища, после того как в ее кабинете раздался звонок от весьма влиятельного человека из министерства финансов.
Земковская даже слегка удивилась:
— Софья Андреевна, вы же прекрасно знаете, что это за ученица. Да, старается. Да, берет дополнительные классы. Но господа бога не обманешь — если нет настоящего балетного таланта, это нельзя ничем заменить. Вот у Шаболиной…
— Елизавета Аркадьевна, дорогая, я вас сейчас не про Шаболину спрашиваю. Вам прекрасно известно, что иногда дети со средними данными делают с собой чудеса.
— Но с Вероникой не тот случай. Она любит не искусство в себе, а себя в искусстве.
— Ах, оставьте эту театральную демагогию! — раздраженно заявила директриса. — Вы прекрасно знаете, что уровень нашей русской школы настолько высокий, что мы при желании можем выучить крутить фуэте и стоять в пятой позиции хоть мишку косолапого. А Вероника вполне способна справляться с технической стороной нашей программы. Прыгает уже хорошо, шаг разработала. Я же была у вас на открытом уроке в прошлом месяце. Вполне приемлемо девочка работает!
— Приемлемо, но на среднем уровне, — упорствовала Елизавета Аркадьевна. — После выпуска самое большее, что ей светит, — это кордебалет в театре имени Станиславского. На уровень Большого она не тянет. Мне сейчас важнее сконцентрироваться на хорошем материале — Шаболина, Лунева, Волочкова.
— Без кордебалета тоже нет настоящего спектакля, да и такое упорство, как у Кутилиной, надо поощрять. Я слышала, что вы не включили Веронику в гастрольный список?
— Вы же сами подписывали документы, — удивилась Елизавета Аркадьевна.
— Знаете, я тогда очень торопилась и не успела их просмотреть внимательно. А сейчас вот спохватилась. Негоже у детей совсем отбивать желание заниматься. Давайте сделаем рокировочку. Там девочка есть в третьей линии — Света Петровская. Та, что полнеть начала. Вот она пускай дома на диете посидит. А на ее место поставим Кутилину.
Елизавета Аркадьевна прекрасно знала, что в устах всемогущей Софьи Андреевны это была не просьба, а приказ. Возражать бессмысленно. Что ж, блатные в училище всегда были, и их всегда приходилось возить на гастроли. К счастью, балетная дрессура была столь жесткой, что для кордебалета годился практически любой ученик.
— Хорошо, Софья Андреевна, я все сделаю, как вы сказали.
Елизавета Аркадьевна быстро повернулась и пошла к двери, чтобы не сорваться и не наговорить резкостей. Но не тут-то было, вдогонку ей раздалось контральто Софьи:
— Да, и вот еще что. Кажется, у Шаболиной нет замены на ее сольную партию? Мало ли что у вас за рубежом случится. Всякое, знаете ли, бывает. Порепетируйте с Кутилиной как с дублершей, пожалуйста. Необходимости в замене, скорее всего, не возникнет, но на всякий случай. И Вероника сможет себя показать во всей красе, если все же обладает какими-то способностями. Не надо наших девочек недооценивать.
Будущие балерины встретили педагога настороженным молчанием, почувствовав, что Елизавета Аркадьевна сильно не в духе. В балетном классе обычно не до сантиментов, но сегодня Земковская была особенно суха и резка.
— Встали все. Вы что, в первом классе — позиции путать?! Еще раз. Начали с плие… Так, хорошо. Медленно, медленно садимся. Никаких острых углов… Лунева, почему сегодня еле дышишь? Только начали еще! Чем вчера вечером занималась? Забудьте все про охи-вздохи на скамейках при луне. У балерины вся личная жизнь на сцене… Шаболина, почему бедра ходят как у проститутки с Казанского? Что это за «Мулен-Руж» такой? Опять насмотрелись мюзиклов?.. Стоп! Стоп! Стоп! Сколько раз вам надо повторять, что в балете важна чистота линий. А вы все машете руками, как будто это лопасти у вертолета… Кутилина, ты где хочешь работать после выпуска? Громче. Чтобы все слышали! В театре? В каком это театре? Может быть, Большом? Если будешь изображать то, что у тебя сейчас на середине получилось, то карьера звезды стриптиза тебе подойдет…
Досталось всем. Даже блатным, на которых, как на глухую корду, уже давно все махнули рукой. («Корда» — на балетном сленге кордебалет.)
После завершающего занятие поклона девочки с облегчением вздохнули и побежали в раздевалку. Но тут их настиг оклик Земковской: