— Вероника! Быстро! Сюда! Переодевайся немедленно! Будешь солировать сегодня. И ничего не бойся. Ты хорошо подготовлена.
10
Станислав Ярошецкий был главным мачо отечественного кино. Даже, пожалуй, единственным. Ему не приходилось изображать брутальную мужественность, как делали это другие актеры, пускаясь на разнообразные ухищрения (недельная небритость, загадочная татуировка и пр.), ему даже не надо было гримироваться. Просто так вышло, что по своей природе Станислав выглядел абсолютным, идеальным, стопроцентным мачо. Высокий брюнет с серыми глазами, пристальный, холодный взгляд которых сводил с ума всех женщин от мала до велика. За последние несколько лет Ярошецкий снялся в большинстве отечественных сериалов, играя благородных гангстеров, решительных бизнесменов, отчаянных журналистов. Все его герои преодолевали препятствия, боролись за справедливость, попадали в переделки и неизменно с честью из них выходили. А как же иначе?
Вероника Кутилина впервые увидела Ярошецкого на премьере фильма Апраксина из жизни «новых русских». Станислав играл главную роль. Прототипом для его персонажа послужил один из самых влиятельных российских олигархов. На старости лет тому захотелось представить себя настоящим киношным героем-любовником и закрепить именно такой образ в народном сознании. Ярошецкий добросовестно выполнил поставленную задачу, а режиссер с оператором немало тому способствовали. Поговаривали, что стареющий олигарх щедро отблагодарил актера, оставшись довольным его работой. Народ особой симпатией к богачу не воспылал, зато актера Ярошецкого полюбил еще больше, чем прежде. Практически каждый день теперь у Станислава брали интервью для глянцевых журналов, приглашали в ток-шоу на ведущие телеканалы, пытаясь выяснить, как ему удалось изобразить на экране такого обаятельного негодяя. Ярошецкий, улыбаясь своей фирменной улыбкой — держим паузу, приподнимаем правую бровь, открываем все тридцать два белоснежных зуба, — давал понять назойливым интервьюерам, что его прототип и в жизни такой же душка, каким он, скромный художник, изобразил его на экране.
На пике своей популярности актер и встретился с балериной Кутилиной. Она тоже была известным «медийным» лицом — звездой, постоянно мелькающей на страницах прессы и экранах телевизора, и рано или поздно они неизбежно познакомились бы на каком-нибудь светском мероприятии.
На финале московского кинофестиваля они с Ярошецким столкнулись за кулисами концертного зала «Россия». Ей предстояло выйти на сцену со вставным номером между поздравительными речами в честь лауреатов. Вероника застряла в пробке и опоздала на полчаса. Администратор набросился на нее с упреками, гример куда-то запропастился, пришлось краситься самой, накладные ресницы никак не приклеивались, костюм зацепился за гвоздь и надорвался — все тридцать три несчастья свалились разом. Потом оказалось, что никто не знает, когда ее выход, и она не могла даже отойти в холл, чтобы хоть немного размяться, вынужденная торчать рядом со сценой в напряженном ожидании, когда ее объявят.
У нее уже начиналась истерика, когда боковым зрением она заметила высокого красавца брюнета, в небрежной позе прислонившегося к стене. Актер ждал, когда его пригласят получать приз за лучшую мужскую роль. Увидев, что девушка явно не в себе, он предложил свою помощь:
— Могу я что-нибудь для вас сделать?
— Можете, — решительно ответила балерина. — У вас сильные руки?
— Думаю, вы останетесь довольны, — с ухмылкой ответил красавчик. — Что нужно делать?
— Встаньте прямо и вытяните правую руку вперед. Будете мне вместо станка.
Она ухватилась за его рельефную, накачанную руку и стала делать разминку. Вдоволь намахавшись ногами, Вероника немного успокоилась и спросила:
— Вы молодец, крепко держались. А как вас зовут?
Ярошецкий оторопел. Он первый раз встретил женщину, которая не знала, кто он такой. Внешность у него была вполне узнаваемая, а афиши с его изображением были развешаны по всей Москве. Откуда ему было знать, что Вероника слишком сконцентрирована на себе, чтобы следить за успехами какого-то актера кино. От киноартиста, пусть и самого знаменитого, в ее жизни ничего не зависело. Вот за успехами балетных танцовщиков она постоянно ревниво следила. Когда же стала подумывать о том, чтобы сняться в кино, заинтересовалась режиссерами — кто в данный момент наиболее котируется и часто снимает. Даже о перипетиях карьеры фотомоделей она была осведомлена, но киноактеры были абсолютно вне круга ее интересов.
— Меня зовут Станислав.
— Ага. Вероника.
— Станислав Ярошецкий, — со значением и чуть ли не по слогам проговаривая фамилию, сообщил он, все еще не веря, что существуют люди, которые его не знают.
— Вероника Кутилина.
Тут их содержательная беседа прервалась, потому что Ярошецкого вызвали на сцену, а сразу после того как ему вручили приз, был номер Вероники. Она танцевала эстрадную миниатюру, стилизацию под восточный танец. Не обошлось и без достаточно откровенных, эротичных движений. Ярошецкий отметил, что девушка очень красива, а позже он узнал от знакомых, что она сейчас на коне и считается едва ли не первой звездой русского балета. Ярошецкий тоже мало интересовался кем-либо, кроме себя, любимого.
Неожиданно для себя Вероника обратила внимание на мужчину, который ничем особенно не мог ей быть полезен. Это было для нее ново и даже как-то возбуждающе. Даже связи в киношной тусовке стоило нарабатывать среди режиссеров и продюсеров, но никак не актеров. Кроме того, Веронику интриговало, что Ярошецкий вел себя с ней дружелюбно, любезно, но совсем не поддавался действию ее чар, что лишь раззадорило приму, она двинулась в наступление с весьма недвусмысленными и привычными целями — соблазнять и покорять.
Первым делом она дала задание своему пиарщику организовать ей приглашения на вечеринки, презентации, светские рауты, на которых бывал Ярошецкий. Для нее добиться этого было не очень сложно, несмотря на то что киношная тусовка не слишком охотно принимала чужаков.
Ярошецкий по-прежнему приветливо улыбался, уже целовал при встрече как старую знакомую, охотно знакомил со своим окружением, но дальше светского общения как-то не шло. Возможно, догадалась Вероника, дело в том, что каждый из них приходит на такие мероприятия в сопровождении спутника. Кутилина появлялась в основном с Макаровым (с которым тогда все еще было в ажуре), а если он отсутствовал, то еще с кем-нибудь, пару раз прилетал в Москву даже Энтони Кортман, который, как печальный Пьеро, все еще пытался следовать за ней повсюду, стараясь появиться в Москве, когда там шли балетные спектакли с участием Вероники. Ярошецкого, как правило, сопровождали длинноногие фотомодели, которых он менял как перчатки, редко появляясь с одной и той же девушкой на людях больше одного-двух раз. Это обнадеживало. Хотя с другой стороны…
У Ярошецкого была репутация плейбоя, что хорошо поддерживало его киношный образ и не давало расслабиться поклонницам. Веронику такие мелочи не смущали. Длиной ног ее не удивишь, у самой фигура роскошная. Всем рано или поздно придется смириться с тем, что в сердце Станислава воцарится она одна. То, что люди редко кардинально меняют свои привычки, тем более в столь деликатной сфере, как личная жизнь, ее не слишком трогало. Она так много занималась собственным пиаром, что уже начала мыслить пиаровскими штампами. Охота на всероссийского мачо ее всерьез увлекла, и она уже вовсю воображала, как глянцевые журналы будут рассказывать об их с Ярошецким счастье. Светские хроникеры будут писать о том, какая они красивая пара, как удачен союз двух творческих личностей и что он позабыл всех своих многочисленных девиц с того момента, как встретил балерину… Она даже уже в подробностях представляла свое свадебное платье, которое собиралась заказать у Вивьен Вествуд или Гальяно. Хотя, пожалуй, со стилизацией под наряд голливудской актрисы Грейс Келли, которая вышла замуж за принца Монако, лучше справится Лагерфельд. Российские дизайнеры тоже могли бы выполнить эту задачу, но для солидности надо задействовать более громкие имена модельеров.