Застолье у них получилось легким, веселым, и, конечно, вскоре все обернулось неизбежным: их с Леной взгляды каким-то образом все чаще встречались друг с другом, и этого они уже оба не могли бы скрыть, если бы даже захотели, и Мария Кузьминична не удержалась, спросила его лукаво:
— А правда, Леночка у нас красавица? Просто пушкинская какая-то Татьяна. Скромница, а прямо вся светится…
Он посмотрел на нее благодарно.
— Правда. — И, не отдавая себе отчета в том, что делает, мягко коснулся Лениной руки, с удивлением почувствовав, как под этой тонкой, нежной кожей вдруг словно пробежал электрический ток и будто какая-то лихорадка отразилась и в ее счастливо испуганных глазах, которые она тут же спрятала от них обоих. У него был большой опыт по части женского пола, и он все сразу понял. «Э, так вот ты чем томишься-то…» — подумал он, решив, что она скорее всего девица, и это только набавило Лене в его глазах привлекательности, хотя тут же Игорь Кириллович укорил себя: нельзя, нельзя так с ней, как со всеми другими. Она такая одна, другой такой наверняка для него уже нету и не будет! Он не замечал, что давно уже держит ее за руку, а заметив наконец, замер, словно школьник, который не знает, что ему делать дальше.
Выручила их — и его и ее — конечно же Мария Кузьминична, ставшая для них теперь кем-то вроде посаженной матери.
— Ох, что-то засиделась я, ребята, — сказала вдруг она, словно пробуждая их от сладкого забытья.
Потихоньку, с шутками, она начала собираться, намереваясь уйти, чтобы не быть им помехой. И вдруг у Лены на столе зазвонил один из телефонов Игоря Кирилловича. И так некстати был этот властно и требовательно раздавшийся в тихом полупустом помещении звонок!
— Это кто-нибудь, наверно, ошибся, — сказала Леночка, умоляюще глядя на Игоря Кирилловича — сделай же что-нибудь, мол…
И он, увидев этот взгляд, не стал брать трубку, выжидал какое-то время, уповая на судьбу. Бросит человек звонить — значит, ничего важного, перезвонит потом. А может, и правда ошибся. А если будет упорствовать — придется все же снимать… Он сделал женщинам успокаивающий знак — угощайтесь, мол, пока сами, а он тем временем разберется с телефоном. На десятом звонке Игорь Кириллович решил, что звонящий человек должен быть вознагражден за упорство, даже если он ошибся номером. Но звонивший отнюдь не ошибся.
— Игорь Кириллович, это вы? Какое счастье, что я вас застал! Не узнаете меня?.. Вот видите, а я вас сразу узнал! Инспектор Долинский, вы у меня вчера были… Что? Да-да, с таможни… Вот специально звоню, чтобы вас обрадовать. Вы знаете, произошла ошибка. Мы, как ведомство закрытое, не любим в таком сознаваться… Но в вашем случае просто приходится это делать. Долг чести, так сказать. Мы приносим вам свои извинения и надеемся, что этот мелкий инцидент не станет причиной для разрыва нашей традиционной дружбы. Нет? Ну и чудненько! Надеемся, что мы не успели нанести вам серьезный экономический ущерб!
Так, понятное дело. Что-то как всегда напортачили, а теперь вот, видите ли, извиняются. Неужели это Гуськов так быстро сработал? Что-то, честно говоря, не верится. Он ведь думал уже, что дело не разрешится раньше завтрашнего-послезавтрашнего дня…
Это был тот самый неприступный хам, с которым он общался всего лишь вчера. Это ж надо — в одночасье человека словно подменили! Неужели и правда Гуськов уже выполнил свое обещание?! Честь и хвала тогда генералу, просим прощения, что плохо о нем думали…
— Скажите, а я могу прямо сейчас подъехать забрать свой груз? Если, конечно, водители фургонов окажутся на месте?
— А почему же нет? Подъезжайте, у нас круглосуточно открыто. Тем более что документы у вас все уже оформлены… Только, по-моему, кто-то ваши фуры уже вывел, сейчас уточню.
Он пропал на какое-то время, и пока он где-то ходил, Игорь Кириллович сообщил своим «собутыльницам»:
— Все, груз уже освобожден и даже вывезен… Мария Кузьминична, я вас попрошу, свяжитесь, пожалуйста, с нашими складами, уточните, прибыли фуры или нет. Если нет — пусть готовятся к приему. Надо спешить — по фурам у нас уже пошла просрочка… Да-да! — это он откликнулся на «Алло, Игорь Кириллович» вернувшегося наконец таможенника.
— Вы знаете, действительно фуры выехали из терминала и, говорят, отправились даже в сопровождении какого-то спецназа! Так что можете не волноваться.
Черт возьми! Какой спецназ? Зачем спецназ? Вот это Гуськов разошелся… Не пришлось бы отстегивать ему в двойном размере… Но все же — зачем спецназ-то? Нет, что-то тут не то… Он поднял глаза на женщин.
— Ну, девушки, мне, к сожалению, приходится расставаться с этим праздником жизни, труба зовет. Видите какая штука, этот самый безнес — полночь-заполночь, а дела делаются. Мне надо слетать на склады, проверить, что там и как. Хотите догуливать — я не против. Может, даже и сам к вам еще вернусь…
— Да ну, какое там догуливать, — трезво сказала Мария Кузьминична. — Пора уже домой, к семье.
— Как?! — всплеснула руками Леночка. — Ну, Игорь Кириллович… Так хорошо все было, и нате вам…
— Да уж вот такая у нас жизнь. Раз — и закипела в море пена, — засмеялся он. — Закипела в море пена, скоро будет перемена… Надо съездить, а то что-то, если честно, как-то на душе неспокойно.
— Да-да, конечно, — одобрила Мария Кузьминична, незаметно дергая Леночку за руку. — Мы понимаем.
Лена же, не реагируя на ее намеки, смотрела на него умоляющими глазами.
— Если не хотите оставаться, — придумал он выход, — могу подбросить до метро. Но только тогда давайте прямо сразу, не тяните. Времени у меня совсем уже нет… Давайте собирайтесь, а я пойду пока машину разогрею. Доброшу с ветерком. — И снова заметив огорченный Леночкин взгляд, сказал, глядя не на нее, а на Марию Кузьминичну и указывая в сторону накрытого стола: — Ничего, мы еще гульнем как следует, такой повод в один раз не пропьешь!..
Мария Кузьминична, продолжавшая разговаривать вместо них и по дороге, угадала невпопад — вдруг вспомнила:
— Ой, Игорь Кириллович, мы совсем обе забыли. Только вы вчера на таможню — приходит какой-то телефонный мастер. Дескать, у вас телефоны не работают. Что-то, мол, на линии… Так, Лена?
А Лена, совсем забывшая рассказать об этом шефу еще утром, мгновенно выпав из своего вечернего наваждения, в ужасе прижала руки к щекам.
— Ой, Игорь Кириллович… Забыла… совсем забыла, простите меня….
— Что за мастер, — сухо, как показалось Лене, остановил ее причитания Игорь Кириллович.
— Ой, Игорь Кириллович, он такой же… ну, как этот ваш… который Хорек…
Он почему-то сразу понял, о ком она говорит, кивнул, к кивку добавил сурово, словно и не было только что их удивительной близости друг к другу:
— Сколько раз я вам говорил, Лена, чтобы вы мне сообщали обо всем необычном, что вы замечаете у нас на фирме…
И дальше они ехали молча, каждый по-своему переживая в душе этот внезапно возникший разговор: Мария Кузьминична жалела, что завела его, Разумовский корил себя за суровый тон, а Леночка поедом себя ела за то, что не выполнила указание шефа и, может быть, даже серьезно подвела его…