Люди толпились у стеклянной пирамиды, шушукались, восхищались. Нахождение в непосредственной близи от сокровища заставляло говорить шепотом, как в музее.
– Небось уже все решено, кто в конкурсе победит, – проговорила толстушка с пухлыми щеками. – Вложился в корону какой-нибудь миллиардер и купил место для своей подстилки.
– Ничего еще не известно, – возражала ей подружка.
– Думаешь, на конкурсе жюри честно судит? – По лицу толстушки нетрудно было догадаться, что в честность других людей она верит в последнюю очередь.
– Ясное дело, все покупается. Но богатых мужиков в России много, а финалистка одна. Так что корону любовнице какого-нибудь ну… очень высокопоставленного политика отдадут.
– В любом случае нам с тобой она не светит, – наконец-то пришли к логическому выводу размечтавшиеся девушки.
Неподалеку от стеклянной пирамиды, привлекавшей всеобщее внимание, стояла и Люся Пласконная. Она уже вдоволь налюбовалась на россыпь искрящихся бриллиантов и теперь рассматривала витрину с золотыми кольцами, украшенными микроскопическими камешками. Конечно же, после великолепия короны и ожерелья они казались молодой особе блеклыми – почти ненастоящими. Ясное дело, Миша Зиганшин расщедрился на не очень дорогую безделушку.
«Уж лучше бы он мне обручальное кольцо без камешка подарил», – мысленно вздохнула Люся.
И тут у нее за спиной возник рослый кавказец:
– Дэвушк, а, дэвушк. Ты в короне сфотографироваться хочэш? Да? – спросил он, бесстыдным образом скользя взглядом по округлостям Пласконной.
Люсе показалось, что незнакомец буквально раздевает ее взглядом, и это было приятно. Однако она, состроив серьезное лицо и будто не понимая, что ее клеят, спросила:
– Вы это о чем?
– Я тут кольцо покупаю. Да? Для сэстронки, а она на родина живет, да? Ее тут не сфотографируэш. Хочэш ты?
– Я сама себе кольцо покупаю, – гордо ответила Люся и подозвала продавщицу: – Это покажите и это.
Пласконная мерила кольца, разглядывала свою руку. Наконец остановила выбор на тоненьком колечке с микроскопическим бриллиантом.
– Покупаю, – заявила она таким тоном, будто собиралась купить весь ювелирный салон целиком. – На него ваша акция тоже распространяется?
– Разумеется, – ответила продавец.
– Я прямо сейчас смогу сфотографироваться?
– Не совсем, у нас существует очередь. Поговорите с консультантом, она вам все подскажет, разъяснит, – и продавщица кивнула на молоденькую девушку, сидевшую у стойки за компьютером.
Пласконная не замечала, что за ней через витрину с улицы наблюдает Катя Пряник. Женой Зиганшина в последнее время просто мания какая-то овладела. При любой возможности она отслеживала Люсю, смотрела, с кем она встречается, что покупает, чем занимается. Спроси ее, а зачем она так поступает, сама бы точно не ответила. Возможно, хотела подловить Люську на неблаговидном поступке, на том, что у нее в любовниках ходит не только Михаил. Вот и теперь возле Пласконной крутился какой-то гнусного вида кавказец, что-то предлагал. Ну а что он еще предложить может? Только «это».
Люся подошла к девушке-консультанту:
– Я насчет фотографии, по акции. Когда и как это можно сделать?
Сотрудница ювелирного салона мило улыбнулась и слегка разочаровала клиентку:
– Понимаете, у нас отведены специальные часы для фотографирования. Существует очередь. Желающих много. Я могу записать вас на определенное время. – Она повернула монитор к Люсе: – Смотрите на свободные окна, выбирайте…
Пласконная принялась разглядывать табличку. У нее за спиной маячил молодой мужчина в толстых роговых очках, верхнюю губу прикрывала густая щеточка ухоженных усов.
Наконец Люся выбрала день и время для фотографирования, записалась на фотосъемку и покинула салон, унося с собой бархатную коробочку с колечком. Но Катя Пряник почему-то не последовала за ней по улице, хоть Люся прибыла сюда не на машине, а приехала автобусом. Екатерина, не отрываясь, смотрела на усатого мужчину в роговых очках, который уже сидел напротив консультанта и говорил то, чего Катя через стекло не могла слышать.
– …у меня сеструха замуж выходит, – откровенничал он с консультантом. – Мы тут с родственниками договорились молодым подарок сделать – кольца обручальные у вас купить. Ну и фотографию невесты на память в короне с бриллиантами.
И вновь повторилась ситуация с монитором. Потенциальному покупателю предложили просмотреть табличку с уже записавшимися для росписи парами.
– Не знаю, не знаю. Думал, все проще окажется, – сомневался мужчина, глядя, прищурившись, на таблицу. – Тут у вас все забито. А вот согласится ли сеструха перед росписью, а не после нее в салон ехать – еще вопрос. Суеверная очень. Не шутка же, замуж выходит. Я ей звон сделаю, посоветуюсь. Попозже зайду.
– Надеюсь, она согласится. Большего для вас, к сожалению, сделать не могу, – вежливо улыбалась консультант. – Желающих очень много. А условия фирмы-изготовителя жесткие. Только два часа на фотосессии – не больше.
Мужчина в очках поблагодарил, поднялся, ненадолго задержался у пирамиды с драгоценностями, полюбовался и двинулся к выходу. Стеклянный турникет провернулся, выпуская его на улицу. Не успел он пройти и десяток шагов, как у него за спиной прозвучало:
– Андрюша, ты? – Хоть это был вопрос, но в нем присутствовало больше уверенности, чем сомнения, Катя Пряник даже руку протянула, чтобы коснуться его рукава.
Мужчина вздрогнул, коротко обернулся, глянул из-под очков в толстой роговой оправе на Катю и пробурчал:
– Вы ошиблись, – после чего торопливо зашагал по улице.
Катя стояла в растерянности, она не была уверена, что только что видела перед собой Андрюху Порубова. Но сердце подсказывало, что это именно он. Тот, кого она прежде любила и, как оказалось, любит до сих пор. Он, конечно, сильно изменился, постарел, усы зачем-то дурацкие отпустил да и очки носит. Но ведь и не виделись они давно. Может, зрение на зоне испортилось, не курорт все же.
Катя стряхнула с себя оцепенение и побежала следом. Спина мужчины, в котором ей виделся Андрюха, маячила впереди.
– Андрей! – крикнула она.
Мужчина ускорил шаг, и Катя побежала. Но тут к тротуару подрулила «Тойота», мужчина сел рядом с водителем, и машина влилась в поток других автомобилей.
– Андрей… – прошептала Катя, останавливаясь.
Все понятно. Что она могла ему сказать? Оправдываться за то, что вышла за Зиганшина замуж? Так Андрюха и слушать ее не станет! Катя Пряник и сама не могла себе точно объяснить, как случилось ее замужество.
Порубов сидел рядом с Ботаном, рулившим ловко и уверенно, а Клещ, обернувшись, посмотрел в заднее стекло:
– Катька, что ли, за тобой бежала?
– Она самая. Узнала, черт подери! Черт ее сюда занес в ненужное время. – Андрюха отклеил театральные накладные усы и поморщился, растирая верхнюю губу.