Наконец из-за угла появился и Федя, она бросилась к нему:
– Федя, а где Ивана?
– Я не знаю, – удивился он. – Здравствуйте. А почему вы спрашиваете?
– Господи! – испугалась мать. – Да где же она?! Мне на работу!..
В отделение милиции они уже прибежали вдвоем. На компьютере у пожилой, с погонами капитана, дежурной был сайт «Одноклассники», и она лишь вполуха слушала сбивчивый рассказ матери Иваны.
– Ей тринадцать лет!..
– Почти четырнадцать, – поправил Федя.
– Ну и что? – сказала мать. – Куда она могла деться? – и дежурной: – Я вас прошу!
– Сколько суток? – спросила та, не отрываясь от экрана.
– Что «сколько суток»?
– Сколько суток, как сбежала?
– Почему сбежала? – сказала мать. – Вчера ушла, вечером. Но я вас прошу: ее надо найти! Запишите, пожалуйста: Малышкина Ивана, 13 лет, приметы…
Дежурная нехотя достала бланк розыска.
– Да подождите панику устраивать! Ну не ночевала, подумаешь! Или у подруги, или… Четырнадцать лет. Джульетта в четырнадцать лет уже домой водила… Как фамилиё?
– Федя, – сказала мать, – я тебя умоляю! Мне на работу! – и объяснила дежурной: – Я проводницей на поезде! У меня рейс…
– Бегите, – сказал ей Федя. – Я тут сам все скажу.
– Позвоните мне. Пожалуйста! – попросила мать дежурную и быстро написала на клочке бумаги: – Вот мой мобильный! Как найдете, звоните!
– Ага, разбежалась… – пробурчала ей вслед дежурная.
Не доверяя милиции, Федя сам отправился на поиски Иваны. Заглядывал в кафе… в библиотеки… в парк… на автовокзал… на рынок… в пивную… на речной вокзал… в котельные… И, наткнувшись на бомжей-наркоманов, которые рылись в мусорном ящике, спросил у них. Те ответили – мол, заплатишь, скажем. Пошарив по карманам, Федя отдал им все деньги, и они махнули ему рукой в сторону каких-то задворков. Федя рванул туда…
Отодвинув доску в глухом заборе вокруг заброшенного аварийного дома, он пролез через забор в замусоренный и грязный двор аварийного дома, нашел там лаз в подвал, спустился в него и оказался в бомжатнике – бывшем бомбоубежище, ставшем ночлежкой.
Здесь было сыро, темно, грязно. Облупившиеся бетонные потолки и стены в граффити. В углах грязные матрацы, на которых валялись бомжи и наркоманы. Кто спал, кто что-то ел из пластикового пакета, кто кололся, кто курил вонючую самокрутку. Полуодетая девица ходила по бомжатнику, по-птичьи размахивая руками и восклицая: «Я летаю!.. Я летаю!..»
Всматриваясь в темные фигуры на матрацах, Федя обходил бомбоубежище из комнаты в комнату и наконец наткнулся на Ивану. Скорчившись, она спала в углу, прямо на бетонном полу.
Федя попробовал разбудить ее, растолкать, но она была в полной отключке.
Взвалив ее к себе на спину, он поволок ее к лестнице.
Несколько бомжей преградили ему дорогу, требуя выкуп. Денег у Феди не было, а без выкупа они его не выпускали. Пришлось отдать им куртку.
На свежем воздухе Ивана пришла в себя, и ее вырвало.
Затем, обняв измызганную, в грязной одежде Ивану, Федя повел ее по улицам. Ивану качало, она почти падала, и прохожие брезгливо обходили эту пару, отпуская презрительные реплики:
– Сволочи! С утра напились!..
– В милицию их нужно!..
– И куда токо родители смотрят?..
– Ну отстой! Убивать таких…
Дотащив Ивану до подъезда своего дома, Федя хозяйски открыл подъезд, завел Ивану в свою квартиру и прямиком – в ванную. Ивана была по-прежнему в отключке, еле стояла на ногах и слепо качалась из стороны в сторону. Не раздевая ее, Федя поставил Ивану в душевую кабинку, перевел регулятор воды на «хол.» и включил воду.
Под ледяным душем Ивана разом пришла в себя, открыла глаза и попыталась выскочить из кабинки. Но Федя не выпустил ее, насильно удержал под мощной струей холодной воды.
– Чем ты кололась? Говори, чем кололась?
– Пусти! Мне холодно! Пусти!
– Не пущу! Чем кололась?
Ивана расплакалась:
– Я не кололась! Я курила!
– Что ты курила?
– Я не знаю! Пусти!
Федя выпустил ее из душевой кабины. Трясясь от холода, она стала стаскивать с себя мокрую одежду.
– Уйди отсюда! Не смотри! Скотина!
Федя ушел, закрыл дверь.
Ивана разделась догола и, дрожа и кутаясь в полотенце, выскочила из ванной.
Федя показал ей на кровать в спальне:
– Ложись, согрейся.
Ивана нырнула под одеяло.
– Уйди отсюда, сволочь!
Но и под одеялом ее так трясло, что зубы стучали.
Федя посмотрел на нее, а затем разделся и лег рядом с ней.
– Не смей! – стала отталкивать его Ивана. – Уйди! Не трогай меня!
Но Федя обнял ее, и она сдалась, прижалась к нему и расплакалась, уткнувшись лицом в его плечо. Он стал целовать ее в мокрые глаза, щеки, губы…
* * *
Ивана и Федя снова стояли перед служащей паспортного стола. Та читала на бланке их запроса:
– «Карпатый Олег Кириллович»… – И подняла глаза. – Это какой Карпатый? Депутат?
– Он директор стройтреста, – сказал Федя.
– Но он депутат, – ответила служащая и вернула им бланк. – Адреса депутатов мы не даем.
– Почему? – спросила Ивана.
– Потому! Есть инструкция.
– Но он нам нужен!
– Нужен? – усмехнулась служащая. – Идите к нему в стройтрест. Если вас пустят.
Лузгая семечки и наблюдая за подъезжающими машинами, Ивана и Федя пятый день дежурили на автостоянке перед супермаркетом «Куписам». И на пятый день были вознаграждены за упорство – тут появился знакомый «форд» с номером «ВУ 651 ПО».
– Все, пошли! – решительно сказал Федя Иване.
– Нет, я боюсь, – вдруг струсила она.
– Опять?
Меж тем машина запарковалась, из нее вышли Карпатый и 14-летний подросток.
Федя и Ивана переглянулись в замешательстве – этого они не ожидали.
А Карпатый и подросток уже зашли в магазин.
Федя и Ивана последовали за ними.
В магазине, взяв тележку, Федя и Ивана нашли Карпатого в вино-водочном отделе. Делая вид, что изучают марки выставленных на полках вин, Федя и Ивана приблизились к нему. А Карпатый, стоя у витрины дорогих подарочных коньяков, обсуждает их с 13-летним подростком.
– А если б у тебя был день рождения, ты бы что хотел в подарок? – говорил подросток.