– Let's go, – сказала Вирджиния Юрышеву, и они шагнули на катившую к трапу самолета черную ленту пассажирского транспортера.
И когда они миновали последнюю проверку – белую шведскую арку контроля металлических предметов, за этой аркой, в пяти шагах от «Боинга», к ним шагнул из тамбура майор Незначный. За его спиной двигался рослый пограничник с автоматом через плечо.
– Госпожа Вильямс? – сказал Незначный на неплохом английском. – Моя фамилия Незначный, я майор Комитета государственной безопасности. Предъявите ваши документы, пожалуйста. – И он взял из рук Вирджинии их паспорта, но, даже не заглянув в них, открыл свою папку. На десяти больших черно-белых фотографиях были запечатлены отдельные фазы вчерашней встречи Вильямсов с ленинградскими «диссидентами».
– Вы узнаете себя на этих снимках? – спросил Незначный.
– Да, – сказала Вирджиния. – Вчера в Ленинграде к нам пристали какие-то хулиганы, я звонила в «Интурист», чтобы выразить свой протест.
– Эти люди – государственные преступники. Одного из них мы арестовали, а двое скрылись. Вам придется задержаться в Москве, чтобы дать показания…
– Мы не можем задерживаться, – ответила Вирджиния, пытаясь сохранить вежливое спокойствие. – Вот наш самолет, мы улетаем через несколько минут.
– К сожалению, мы вынуждены отстранить вас от этого рейса. Арестованный показал, что вы взяли у них нелегальные антисоветские письма.
– Мы ничего не брали, клянусь вам! – холодея от ужаса, сказала Вирджиния.
– Я вам, безусловно, верю, госпожа Вильямс. Но нам придется устроить вам очную ставку с этим преступником и проверить вашу одежду. Вы же сами видите на этих снимках, что господин Вильямс кладет в карман какие-то бумаги…
– Мы не можем задерживаться, мой муж болен! Вы не имеете права нас арестовывать, мы американские граждане!…
– Которые приехали в СССР со специальным заданием – вступить в контакт с антисоветскими заговорщиками… – вежливо продолжил ее фразу Незначный. Он хорошо знал, что последует за этим: небольшой скандал, возмущение, слезы Вирджинии и требование ее мужа немедленно связать их с американским посольством. Но документы, извлеченные из их одежды, станут бесспорным доказательством их антисоветской деятельности. Пару дней они посидят врозь в тюремных камерах на Лубянке якобы в ожидании, пока из Ленинграда привезут арестованного «заговорщика», потом – очные ставки, многочасовые допросы и при этом все остальные следователи будут с ними грубы, будут грозить тюрьмой, и только он, Незначный, «поверит» в то, что они ни в чем не виновны, и предложит сделку: за свободу – сотрудничество с КГБ. О, ничего особенного и вовсе не сейчас, а когда-нибудь в будущем, да и вообще это чистая формальность – подписать пару ничего не значащих бумаг. Просто иначе он не может уговорить начальство выпустить их и прекратить это дело. О, он еще станет их лучшим другом! Эта Вирджиния еще будет заискивающе заглядывать ему в глаза, и он скажет ей, что помог их освобождению только ради ее прекрасных глаз и их встречи «когда-нибудь в будущем». И они еще будут благодарить его за спасение, как это было не раз с другими «крестниками»…
– Прошу вас следовать за мной, – сказал он с улыбкой Вирджинии и Роберту.
Но то, что произошло в следующую секунду, было полной неожиданностью и для Незначного, и для Вирджинии. С самого начала этого разговора Юрышев успокоился – как всегда в минуту смертельной опасности. И пока Вирджиния разговаривала с Незначным, холодный офицерский мозг Юрышева просчитывал варианты спасения. Он не может задерживаться в Москве и на полчаса, потому что при первом же допросе его далеко не американское произношение выдаст его с головой. И тогда… Он читал где-то, что стоит ему вступить на борт американского самолета, как он оказывается на американской территории, под защитой американского флага. А даже если это и не так, все равно есть только один путь спасения – этот самолет. Несколько советских дипломатов, которые прошли уже в самолет, могут быть его заложниками, если советские власти запретят самолету взлет. Нужно оружие.
Он не знал, есть ли оружие под пальто у этого майора КГБ, но вот рядом другое оружие – автомат Калашникова на плече у солдата-пограничника, тридцать пуль в рожке патронника. И неплохо бы самого этого майора втащить, как заложника, в самолет… Что еще? Как еще можно спастись? Нет, не было другого выхода. Или застенки КГБ, или… Спокойно. Два послушно-расслабленных шага за этим майором, отчаянные глаза Вирджинии, резкий поворот к идущему за спиной солдату-пограничнику и – давний, усвоенный еще в офицерском училище прием рукопашного боя: ногой в пах солдату, а рука уже сорвала автомат с его плеча.
Ахнула Вирджиния, изумленно повернулся Незначный, привычно щелкнул затвор автомата в профессиональной руке Юрышева, и, сам не зная, почему именно по-немецки, Юрышев крикнул Незначному:
– Хальт!
Может быть, потому, что так он кричал в детстве, когда играл с мальчишками в партизан и фашистов.
– Вы с ума сошли! – ринулся к нему Незначный, понимая, что никакой американский турист никогда в жизни не будет стрелять, и ликуя от этого нового поворота событий – теперь-то уж этот Вильямс у него в руках! Еще бы! Нападение на советского пограничника!
Но это было последней мыслью Незначного и его последней ошибкой в жизни. Едва он протянул руку, чтобы вырвать автомат у этого идиота американца, как Юрышев нажал курок. Прозвучала короткая автоматная очередь, она прострочила шинель Незначного и вырвала кровавые фонтанчики у него на спине, но не столько боль, сколько изумление выразило падающее лицо Незначного.
Схватив Вирджинию за плечо, Юрышев потащил ее к трапу самолета, откуда уже нырнули в самолет перепуганные пассажиры и стюардесса. Несколько офицеров и пограничников выскочили из аэровокзала и замерли под направленным на них дулом юрышевского автомата.
Но то, что не видел в этот момент Юрышев, видели сквозь стеклянную стену аэровокзала его двойник Ставинский и еще сотня привлеченных выстрелами пассажиров и провожающих.
Они видели, как сбоку от трапа, возле грузового люка самолета, один из «грузчиков» вытащил из-под комбинезона пистолет и, спокойно прицелясь, выстрелил в Юрышева, когда тот был уже на трапе самолета, в двух шагах от люка.
Это был хороший стрелок, пуля попала Юрышеву в голову.
Выронив автомат, Юрышев покатился по ступенькам трапа вниз, не выпуская из руки мех шубки Вирджинии и волоча ее за собой.
Внизу, у земли, и Вирджинию, и тело Юрышева подхватили набежавшие офицеры КГБ и пограничники. В истерике Вирджиния наотмашь дала кому-то из них по лицу и все пыталась дотянуться до юрышевского автомата, но ей тут же заломили руки назад и повели, потащили внутрь аэровокзала.
За ней солдаты несли тело незадачливого майора Незначного, который всего-то навсего хотел выполнить план по вербовке иностранных туристов, и тело американского туриста Роберта Вильямса, который неизвестно почему проявил вдруг такую агрессивность…