Дети, поднявшись с колен, стали расходиться, а Стивен подошел к директору:
– Господин Фатых аль Керим, я уже выбрал имя. Можно, я скажу?
– Ну, говори.
– Я буду Стивен Хусейн. Как президент!
– Молодец! Умница! Завтра принеси письменное согласие родителей. Салам!
– Салам! Обама акбар! – сказал умница Стивен Купер и пошел домой. С тех пор как великий Обама объявил войну ожирению нации, все автобусы, возившие детей в школы, перешли в собственность Новой Народной Гвардии и, перекрашенные в зеленый цвет, возили только обамовских гвардейцев. Поэтому в школу и из школы Стивен и другие ребята шли теперь пешком, сгибаясь под ледяным встречным ветром и стараясь держаться группами хотя бы по пять-шесть человек. Иначе по дороге, на Луизиана-авеню и Потомак-авеню, можно было напороться на банду Кровавого Ахмета или на «Бригаду „Черная месть“». И те и другие были не старше Стивена, но били кастетами и свинчаткой и отнимали все, что было в карманах, даже сандвичи, которые дети носили себе на школьный ленч. Говорят, что когда-то в школах даже кормили и каждый ел, сколько хотел, но, во-первых, это тоже способствовало ожирению, а, во-вторых, компании, снабжавшие школы питанием, были уличены в воровстве и подмене натуральных продуктов самыми дешевыми эрзацами. Великий и мудрый Обама наказал этих воров и отменил бесплатное школьное питание.
Но сегодня, слава Богу… ой, простите, слава Аллаху, Стивен, гордо повязав свой новый зеленый галстук поверх теплого маминого шарфа, застегнул куртку на молнию до самого верха и натянул шапку а-ля рус и теплые варежки. Максимально ускорив шаг (только нос и подбородок подмерзали от ветра), оскальзываясь на оледенелых тротуарах и оглядываясь на три фургона с надписями «ХЛЕБ» (странно: столько машин развозят по городу хлеб, а за хлебом нужно стоять в очередях), Стивен беспрепятственно миновал и Луизиана-авеню, и Потомак-авеню и лишь у новой мечети на Бродвее попал в небольшую каверзную ситуацию. Постоянно, даже зимой сидевший у мечети слепой Селим вдруг повел плечами, стряхнул снег с лежавшей на них мешковины, потом снял свои темные очки, отлепил с правого глаза бельмо и, удивленно глядя своими здоровыми, как оказалось, глазами на зеленый галстук Стивена, радостно обратился к нему по-арабски. Но Стивен еще не знал арабский настолько, чтобы понять высокий стиль поздравления Селима, и сконфуженно развел руками:
– Sorry, sir, I don't understand… [4]
– I see, – сказал Селим и продолжил: – Я вижу, что твой зеленый галстук родной брат моего бельма на глазу. Иди отсюда, белый щенок, и больше не попадайся мне на глаза!
И Селим, налепив бельмо и надев темные очки, с непонятной Стивену злостью стал своими темными пальцами в дырявых перчатках быстро-быстро перебирать костяные четки.
Прибежав домой и сбросив на пол прихожей заснеженный ранец, куртку и шапку с варежками, Стивен с гордостью показал родителям и младшей сестре свой зеленый галстук и радостно объявил, что его приняли в юные обамовцы.
Сестра, конечно, запрыгала и стала кричать «дай, дай поносить!», а мама сказала:
– Сними, пока не испачкал. Вымой руки и садись кушать.
И при этом каким-то упредительным взглядом посмотрела на отца так, что тот ничего не сказал и ушел в гостиную к телевизору. Но Стивен знал, что сказал бы отец, если бы мать его не остановила. Отец называл Обаму диктатором, погубившим Америку. При этом каждый раз, когда отец хотел объяснить детям, почему он так не любит «отца всех народов», мать обрывала его на полуслове:
– Замолчи! Можешь, если хочешь, сам сесть в тюрьму, но детей не трогай! Пусть верят в Обаму, в ислам, в черта лысого, лишь бы были здоровы и на свободе! Ты понял?
Отец скрипел зубами и уходил к телевизору, который с утра до ночи рассказывал о мудрости президента, создавшего наконец в Америке Великое Общество Социальной Справедливости и уничтожившего процветавшую здесь коррупцию богачей и священников, которые беспощадно эксплуатировали замечательный американский народ и одурманивали его церковными догмами.
Теперь по Единому Национальному Телевизионному каналу, заменившему оглупляющее многоканальное коммерческое телевидение, ежедневно показывали репортажи из Белого дома, в котором даже по ночам светились окна Овального кабинета, где денно и нощно президент трудился на благо страны. И каждый вечер страна смотрела исторические фильмы – «Обама в Октябре», «Падение Конгресса», «Броненосец „Потомак“» и «Человек с мечтой». А также биографические – экранизацию книги Барака Обамы «Мечты от моего Отца» и романтическую историю знакомства Барака с его женой в чикагской юридической фирме «Sidley Austin». Фильм рассказывал об их участии в сожжении американского флага, который был символом преступного американского империализма, их юношеской любви и счастливом супружестве в трудные годы нищеты, когда молодой Барак Хусейн бескорыстно трудился социальным работником в самых нищих районах Чикаго.
Бывший профессор истории американской экономики и корреспондент когда-то знаменитого телеканала FOX-News, а ныне счетовод местной типографии имени Заветов Хусейна Обамы, отец Стивена просто сатанел от того, насколько киношная история Великой Обамовской революции отличалась от подлинного государственного переворота, случившегося в Вашингтоне на его глазах. Как-то ночью, когда Стивен проснулся от крайней необходимости пописать и босиком сбегал в туалет, он услышал, как в спальне родителей отец возбужденно рассказывал матери, как это было на самом деле.
– Ты не можешь стать диктатором в богатой стране, – говорил ей отец. – Это нереально. Богатые граждане слишком независимы, чтобы позволить кому-то ими командовать. Поэтому в свой первый срок он довел страну до банкротства. Богатые сбежали в Австралию и увели с собой свои бизнесы, а с ними и налоги, которые они платили. Казна опустела правительство перестало раздавать фуд-стемпы и пособия по безработице и вэлферу. Миллионы тунеядцев, привыкших годами жить на эти пособия, взбунтовались и стали громить магазины и склады. А остальные возопили, прося навести порядок «жесткой рукой». А тем временем Иран закончил создание атомной бомбы, и Израиль, брошенный нами, был вынужден в одиночку уничтожить их ядерный реактор. После чего Иран, Сирия и Египет напали на Израиль, у нас началась серия терактов, и вот тут-то Президент объявил чрезвычайное положение, ввел в Вашингтон свою Новую Народную Гвардию и крейсер «Потомак». А когда конгрессмены примчались в Вашингтон на экстренное заседание, их просто не пустили в здание Конгресса! Понимаешь? Просто не пустили! А тех, кто стал собирать митинги протеста, ночью посадили в самолет и отправили в Австралию. И все – вот и вся революция! Конституции нет, выборов нет, есть Чрезвычайное положение. А для детей в Голливуде сочиняют Великую Американскую революцию, героический штурм Капитолия матросами революционного «Потомака» и новое евангелие «Обама в Октябре»! Но что самое ужасное – страну наводнили имамы, которые вдалбливают нашим детям то, что Обаме в детстве вдолбили в Индонезии. «Ислам является частью американской истории!» Конечно, является – исламские экстремисты терроризируют нас с 1800 года, с ними еще Джефферсон воевал, и они еще тогда захватывали наши корабли и торговали нашими матросами, как рабами! Нет, я не отдам им Стива – хоть ты меня режь, не отдам!