Тут встает такой, знаете, высокий и плотный дядечка лет пятидесяти, в приличном костюме и галстуке, с татарской фамилией и усами под носом. И прокуренным голосом начинает долбать исковое заявление, что оно, мол. не по делу написано. Мол, если бы Егоркин лежал в частной клинике и по договору, тогда он, как покупатель медицинских услуг, является потребителем. А поскольку он лежал в государственной больнице и лечился даром, то никакой он не потребитель и не подходит под Закон о защите прав потребителя.
И по всему видно, что этот усатый судью заколебал. Она хоть и сидит с непроницаемым лицом и глаза долу, но карандаш в руке крутит. А адвокатша Егоркина, которая эту судью хорошо знает, вскакивает и заявляет:
— Вы тут демагогию не разводите, а давайте разбираться по существу! Ваш доктор моему клиенту жизнь поломал, мы можем вещественные доказательства предъявить!
— Ну, предъявлять-то не нужно, — говорит адвокат.
— А почему? — вдруг встает Егоркин — Я могу…
И начинает, понимаете, пояс расстегивать.
Судья говорит:
— Истец, сядьте! Я вас не поднимала.
Но Егоркин не врубается, что тут вокруг одни бабы, он удивляется:
— А как же без доказательства?
Усатый адвокат говорит:
— Мы ходатайствуем о проведении экспертизы.
Егоркин говорит:
— Правильно! Пущай эксперты придут и посмотрят!
Судья говорит:
— Истец, если вы немедленно не сядете на место, я вас удалю из зала вместе с вашим доказательством!
Адвокатша этого Егоркина видит, что усатый ее прогибает, она возражает:
— Какую еще экспертизу? Что тут неясно? Мы заявляем протест по поводу отказа суда рассмотреть наши доказательства!
Тут усатый ловит ее на слове и говорит:
— Коллега, ваши доказательства я готов рассмотреть в любое время…
А нужно сказать, что там как раз было что рассматривать — по словам секретарши суда, у этой девушки бюст был четвертого размера, а бедра — сорок восьмого. И при этом она носила трикотажные платья в обтяжку, так что при каждом ее движении все там переливалось и перекатывалось.
Но судья-то сечет шутки усатого, она ему делает замечание и спрашивает:
— Какую экспертизу? Насчет чего?
Он говорит:
— Ваша честь, в исковом заявлении сказано: «Врач предложил мне фаллопротезирование, убеждая меня в том, что это для меня наиболее целесообразный способ лечения». И значит, суд должен решить, действительно ли нужна была операция фаллопротезирования или это, как тут сказано, «врачебные манипуляции». Это раз. И второе. Истец утверждает, что «в результате врачебных манипуляций» он полностью потерял потенцию. Не знаю, как у вас, ваша честь, но у меня нет специальных знаний для определения мужской потенции на глаз, да еще в зале суда — полностью он ее потерял или не полностью. Может быть, в зале суда он ее потерял, а в коридоре опять найдет, это дело житейское.
Судья говорит:
— Вы сюда развлекаться пришли или что? У вас есть ходатайство о проведении экспертизы?
Он говорит:
— Есть ходатайство, — и зачитывает ходатайство о проведении экспертизы силами лучших урологов Москвы академиками такими-то и такими-то.
Но адвокатша Егоркина вскакивает:
— Мы возражаем! У них все урологи друг друга знают! Разве они дадут честное заключение?
Судья говорит:
— А кому же поручить экспертизу?
Та отвечает:
— А никому! Мы вообще против экспертизы! Это ответчики хотят с помощью экспертов замазать следы своего преступления!
Судья говорит усатому:
— Какие у вас доводы в пользу проведения экспертизы? И вдруг тот говорит:
— Никаких, ваша честь. Мы снимаем свое ходатайство. Давайте рассматривать вещественное доказательство истца. Попросите его предъявить это доказательство вам и народным заседателям.
Судья говорит:
— Хорошо, назначаем экспертизу. Истец, какие у вас предложения по кандидатурам экспертов?
Адвокатша Егоркина видит такое дело и заявляет:
— Пусть экспертизу проводит Институт судебной экспертизы.
Усатый говорит:
— В Институте судебной экспертизы нет специалистов в этой области. Они могут сказать, каким предметом была нанесена рана — острым или тупым, колющим или режущим. Машина переехала человека или трактор. Но тут явно не трактор ездил по тому предмету, который вам так настойчиво предлагают посмотреть. Поэтому мы просим включить в состав комиссии Института судебной экспертизы таких специалистов в урологии, как академики такой-то, такой-то и такой-то.
Адвокатше Егоркина деваться некуда, она соглашается. И через месяц экспертиза дает заключение: изучив фаллос господина Егоркина и историю его болезни, считаем, что удаление бородавки Пейрони и фаллопротезирование были необходимы, операция проведена блестяще, а связи между этой операцией и полученной Егоркиным травмой никакой нет и быть не может.
Адвокатша Егоркина говорит:
— Мы настаиваем на повторной экспертизе!
Усатый говорит:
— Ваша честь! У нас в стране экономический кризис, а посмотрите, сколько людей занимаются фаллосом господина Егоркина! Врачи в поликлинике! Хирурги в больнице! Академики и даже целый Институт судебной экспертизы! Может быть, вся страна должна его посмотреть? Может, мы его на Манеже выставим?
Судья говорит:
— Хватит острить! У вас есть возражения по существу?
Тот говорит:
— Есть, ваша честь. Согласно процессуальному кодексу, повторная экспертиза назначается только тогда, когда первая проведена неверно или по неверной методике. Поэтому пусть истец докажет, что Институт судебной экспертизы и лучшие урологи страны провели эту экспертизу неправильно. Я с удовольствием послушаю и даже посмотрю наконец их доказательства.
Адвокатша Егоркина говорит:
— Мы меняем основание иска. Дело не в том, как была проведена операция, а в том, что она была вообще не нужна. Хотя врачи понаписали в истории болезни Егоркина, что у него была потеря потенции, но мало ли что они там записывают, чтобы потом проводить свои манипуляции-операции!
Кто их в этот момент проверяет? Они показывали Егоркину свои записи в истории болезни? Там есть его подпись?
И своим напором тоже судью заколебала, судья говорит:
— А вы можете доказать, что у истца до проведения операции не было потери потенции?
Адвокатша говорит:
— Запросто! Прошу вызвать в суд свидетельницу Марию Егоркину, супругу истца.