– Поехали! – Гена торопливо забрался в ожидающее его такси.
– Куда? – поинтересовался таксист, включая передачу.
– Пока – вперед, – решил Плюснин. – Потом скажу.
Сейчас главное – убраться отсюда. Подальше. Хотя, откровенно говоря, Гена и сам не знал, куда ему ехать. К родителям нельзя – это ясно. Их адрес имеется в кадровой карточке корпорации и наверняка в базах данных департамента безопасности.
К подруге – то же самое. Вычислить ее адрес – большого ума не надо.
Получалось так, что Гена одномоментно лишился всего: работы, машины, жилья. Оставались пока что деньги на двух банковских счетах. Но, по московским стандартам и по меркам самого Гены, денег этих было не так уж и много…
Сидя на заднем сиденье такси, Плюснин размышлял, пытаясь отыскать выход из того положения, в котором он оказался по воле случая. И, как ни крути, выход этот был только один – отыскать и спасти Малышева. Почему-то Гена был твердо уверен в том, что его шеф еще жив…
Найти – это понятно. С этим он, пожалуй, справится. А вот спасти… Тут уже сложнее. Гена не был ветераном спецслужб, не был могучим спортсменом – только теннис, для поддержания тела в тонусе. Даже в армии не служил. Один-единственный раз в своей жизни он столкнулся с профессионалами, получив массу незабываемых впечатлений. Когда по указанию пропавшего ныне шефа занимался подготовкой операции в Таджикистане…
Плюснин встрепенулся. Профессионалы! Та самая четверка – вот кому по силам спасти Малышева. Остается только дождаться их возвращения из Душанбе…
– Эй, хозяин! – Максим несколько раз стукнул кулаком в деревянную калитку.
Василий, отступив на несколько шагов, «держал» тыл. Пальцы в кармане ласкали рубчатую рукоять пистолета – автоматы не брали, оставили в «уазике» под присмотром Артема и Багрова, километрах в пяти отсюда.
…Вообще-то, сначала было разочарование.
– И стоило тащиться в такую даль, чтобы в самом конце так жестоко обломиться? – почти кричал Скопцов. – Я, вон, чуть Аверьяныча не подстрелил! И за каким, спрашивается, членом?!.
– Что делать будем, командир? – не обращая внимания на вопли Василия, спросил Максим Рождественского.
– По идее, надо бы линять отсюда… – задумчиво ответил тот.
– Так в чем дело? – включился в обсуждение возникшей проблемы Багров. – Поехали в райцентр!
– С этим?! – Скопцов встряхнул автоматом.
– Вася, не будь таким душным! – усмехнулся Оболенский. – Как оно пришло, так и ушло. Машину и оружие бросим на подходе, сядем на автобус, как обычные белые – или уже не совсем белые – люди… Душанбе, аэропорт, Москва!
– Если нам позволят это сделать… – невесело усмехнулся Артем.
– Ты это о чем, Тема?.. – несколько напрягся Багров.
– О том, Федор, что у местных чекистов может возникнуть соблазн нас «зачистить», – в той же тональности продолжал Рождественский. – Я видел шифротелеграммы. Наши земляки дали понять, что на родине мы стоим вне закона… Мне продолжать?..
– Да уж… – покачал головой Максим. – Влипли, однако… По самые гланды.
– И что теперь? – продолжал возмущаться Скопцов. – Жить здесь будем? Примем героиновую эстафету у Бобошерова?!
– Жить не жить… – Артем покачал головой. – Но легальные пути для нас закрыты. Выходить придется нелегально. Какие будут предложения?..
– А может, все обойдется?.. – с надеждой спросил Василий. – Может, не будут нас «чистить»?.. Мы ведь им ничего плохого не сделали!
– Хорошего – тоже, – ответил Артем. – Но не в том дело… Лично я испытывать на своей шкуре гостеприимство местных спецслужб не желаю. Второй раз вряд ли пролезет. Ошибка обойдется слишком дорого. Поэтому лучше подстраховаться. Максим?..
– Ну, есть один вариант… – Оболенский блудливо отвел глаза. – На самый крайний случай…
– Что за вариант? – насторожился Рождественский.
– Да так… – избегал какой-то конкретики Оболенский. – Подсказали в столице нашей родины один контакт… Можно попробовать…
Действительно, ситуация складывалась хуже некуда. Возвращаться в Душанбе без головы Бобошерова чревато непредсказуемыми последствиями. Впрочем, с головой – тоже. Кто его знает, этого подполковника госбезопасности. Эти восточные люди – такие выдумщики…
Разумеется, Абдулло перед тем, как Оболенский его «проводил», рассказал все, что знал. В том числе и о том, куда направился наркобарон. К своему партнеру по бизнесу, неизменному поставщику, афганскому полевому командиру Абдулу Кариму. Но толку с этого знания никакого. Правда, ведь не попрешь же блуждать по Афганистану, в местностях, где друзей у русских не может быть по определению? Причем не только среди местного населения, но и среди войск НАТО. Кроме того, даже если бойцы команды внезапно сойдут с ума и единогласно решат направить свои стопы на сопредельную территорию… Даже если им вдруг удастся отыскать резиденцию Абдула Карима… Им будут противостоять не бандиты Бобошерова, не умеющие толком держать в руках оружие, а опытные моджахеды, за плечами которых уже не одно десятилетие войны. И связываться с ними вчетвером… Для самоубийства существуют менее затратные способы.
Так что другого выхода, кроме как использовать «вариант» Оболенского, просто не было.
– Далеко? – Это все, что сейчас интересовало Артема.
– Меньше ста километров, – небрежно отмахнулся Максим. – На «УАЗе»… Максимум – два с половиной часа.
– Тогда чего стоим? – удивился Артем. – По коням, господа офицеры!..
– …Хозяин! – Оболенский в очередной раз замахнулся на калитку, но она вдруг резко распахнулась.
– Здравствуйте, уважаемый. – Максим, приветствуя хозяина этого стоящего несколько на отшибе подворья, склонился в полупоклоне.
– Э?!. – Открывший калитку чуть склонил голову к правому плечу.
Максим начал говорить что-то на языке, которого Скопцов не знал. Ну, а сам Василий с сомнением смотрел на хозяина. Если это тот самый «вариант» Оболенского, то выглядел он достаточно странно.
Возраст этого человека определить было довольно сложно – густые и длинные заросли бороды покрывали все лицо, почти до висков. На голове – поношенная меховая шапка, надвинутая на самые брови. Халат… Не домашний или банный, а как часть национальной одежды. Тоже, кстати, довольно поношенный. Короче говоря, дед, чем-то похожий на того, что ехал с ними в автобусе. Хотя… Пусть в бороде и заметна проседь, однако она не совсем седая. Да и глаза… Молодые, озорные, блестящие.
Максим закончил свою речь на фарси. Реакция хозяина была аналогичной.
– Э?! – удивился он и склонил голову к левому плечу.
– Мне нужен Шовкат, – снова по-русски сказал Оболенский. И начал было повторять ту же самую фразу на фарси, когда дед его перебил.