Затрещал пускач, взвыл дизель старого экскаватора, завибрировал-зазвенел жестью его корпус. Мордатый экскаваторщик забрался в кабину и потянул рычаг. Шар-баба, лежавшая боком на земле, повернулась и приподнялась в воздух, стала раскачиваться, как маятник.
– Подальше отойдите, подальше! – кричали полицейские, толкая напиравших дачников.
– А ты, Юрьевич, чего молчишь? Тебя, как ветерана, послушаться должны, – выкрикнул кто-то из толпы, обращаясь к молчавшему до этого Новицкому.
Крепкий старик сплюнул на землю и расправил грудь.
– А что мне с ними говорить? Это же сволочи последние. А мы за них еще кровь проливали. Люди, слышите? Лучше, в самом деле, отойдите подальше, а то эта дура чугунная, не дай бог, сорвется. Пусть уж лучше им на головы свалится.
Все непроизвольно посмотрели на опасно раскачивающуюся чугунную бабу. Она, как маятник гигантских часов, плавно отклонялась то влево, то вправо.
– А ведь точно по голове дать может, – несколько ехидно произнесла Анна Васильевна Протасеня и покрепче прижала к себе плетеное лукошко.
Громче заурчал двигатель экскаватора. Толпа дачников инстинктивно попятилась.
Мордатый включил передачу, лязгнули траки. И тут под гусеницей полыхнуло. Земля полетела клочьями. Перебитая взрывом гусеница сползла с катков. Захрустела поврежденная направляющая шестерня. Экскаватор, съехавший с гусеницы, качнулся. Качнулась, наращивая амплитуду, и шар-баба на длинном тросе. Ажурная металлическая стрела натужно заходила из стороны в сторону, зазвенели натянутые тросы.
– Прыгай, идиот! – закричал ветеран Новицкий мордатому, который все еще пытался управлять экскаватором, выравнивая его.
Именно этот крик и образумил экскаваторщика. Он, бросив рычаги, выскочил из кабины, споткнулся, упал, а затем, не теряя времени, по-обезьяньи – на четырех, перебирая по земле руками, метнулся в сторону.
Мандрыкин зажмурился. А вот Пефтиев смотрел на происходящее широко открытыми глазами.
Вибрировала стрела, звенели тросы. Экскаватор наклонялся то в одну, то в другую сторону. Наконец, когда его наклон совпал с амплитудой шар-бабы, тяжелая строительная техника не удержала равновесия. Экскаватор рухнул, завалившись на бок. Двигатель еще какое-то время продолжал работать, затем застучал, заскрежетал и заглох.
Люди молчали. Мордатый встал на ноги и перекрестился дрожащей рукой. Даже говорливый Мандрыкин не мог найти нужных слов. Первым подал голос Федор Юрьевич Новицкий:
– У нас в деревне после войны брат председателя полез крест с церкви срывать. Как только его спилил, сразу с крыши сорвался. Позвоночник себе сломал. Потом до самой смерти парализованный и пролежал, под себя ходил.
Сказав это загадочное и грозное послание, Новицкий взял под руку Анну Васильевну Протасеню и неторопливо двинулся к своему дому.
Начальник строительного управления испуганно вымолвил:
– А что это было?
– Похоже, что мина, – тут же отозвался один из полицейских.
После взрыва и полиция, и народ солидаризировались. Никому не хотелось оставаться на этом гиблом месте – а вдруг еще рванет. Ведь все уже знали о вчерашнем обстреле колонны киношников.
– Это все Граеров, Граеров, – трагическим шепотом затянул Мандрыкин. – Ну что я ему такого сделал? Поговорили бы вы с ним, Владлен Николаевич.
– Заткнись, Рома, – зло пресек Пефтиев. – И брось свои дурацкие заявления писать, Граеров здесь ни при чем. Я бы с ним договорился. Тут что-то другое.
Мандрыкин никак не мог унять дрожь в руках.
– Он на меня заточился, пока не грохнет – не успокоится. Следующий раз меня самого рванет.
Пефтиев криво ухмыльнулся.
– Хотел бы – давно грохнул бы. Не с той стороны ты, Рома, подвоха ждешь.
Вскоре приехали взрывотехники. Искали взрывные устройства, установленные поблизости, и, естественно, ничего не нашли. Что-нибудь могли прояснить показания сторожа-гастарбайтера. Однако среднеазиат в тюбетейке так испугался после того, как прогремел взрыв, что просто удрал, и его не могли отыскать. Шансов, что он добровольно вернется, практически не было.
Наконец было готово и предварительное заключение эксперта. Мина, перебившая гусеничную ленту экскаватора, сорвавшая с крепления направляющую звездочку, вела свое происхождение со времен Второй мировой войны.
Дачники разбрелись по домам, так толком и не организовав очередную акцию протеста, ведь и так было понятно, что работы по сносу будут как минимум приостановлены.
Экскаватор поверженным монстром лежал на земле, и его чугунная шар-баба теперь уже не казалась такой грозной. Мордатый экскаваторщик растерянно ходил рядом со своей техникой и вместе с начальником строительного управления обсуждал планы подъема техники.
Пефтиев с Мандрыкиным сидели внутри арендованного автобуса и тихо переговаривались. Нервный стресс сделал свое дело. Весь хмель из заместителя главы холдинга выбило от испуга.
– Сильно мы кому-то мешаем, – произнес Владлен Николаевич.
– Это уж само собой. Вот только кому? У тебя же такие связи в столице. Дивидендами делишься исправно. Обратись за помощью.
– Если я по мелочовке начну больших людей дергать, это им не понравится. Мне за то заказ и отдали, что я не проблемный исполнитель. Все сам решаю. Если на месяц все затянется, то пиши пропало. Не успеем мы территорию бывшего дачного кооператива переоформить под застройку коттеджного поселка. А место-то козырное. Подъезды есть, электричество подведено, водопровод имеется. До ближайшей газовой трубы полтора километра. А тут еще федеральная трасса рядом пройдет. На машине до областного центра за полчаса допилишь. Уйдет со свистом. Земля дорогая, можно всю баксами застелить.
– Так-то оно так, Владлен Николаевич. Только ко всему прочему слава нехорошая об этих местах уже в народе пошла. Мол, завелись в здешних лесах призраки то ли партизан, то ли фашистов и мочат всех, кто их покой тревожит.
– Ты мне эту ненаучную фантастику брось. Пусть о призраках бабушки у подъездов судачат, им это интересно. А у меня бизнес.
В дверь автобуса постучал начальник строительного управления. Водитель оглянулся на Пефтиева, тот кивнул – мол, открой. Зашипела пневматика, и немолодой, полный мужчина в немного помятом костюме, но при галстуке зашел в салон.
– Ну, вот, – проговорил он, – хотели как лучше, а получилось как всегда… И кому это вы так поперек горла стали, Владлен Николаевич?
– Сам хотел бы знать. – Пефтиев задумчиво чесал согнутым указательным пальцем висок. – Мутно все, ой как мутно.
– Что делать-то будем?
– Надо этих упрямцев выжить отсюда, в самом прямом смысле этого слова, – предложил глава холдинга.
– А как? Мы их разве что дустом не посыпали. И ментов пригоняли, и строительную технику…