* * *
Над елями висела желтая луна, освещая крыши дачного поселка. Ночной ветер шумел в соснах — хвойный лес подступал к поселку вплотную. В крайнем домике по-домашнему уютно светились окна. Полыхающий в комнате камин отбрасывал блики на пол и стены.
— И чего это ты в середине лета решил камин затопить? — худенькая девушка с печальными глазами ласково взглянула на плотного молодого мужчину с усталым лицом и натруженными руками.
— Для романтики, Светик, для романтики! — Мужчина вышел во двор и вскоре вернулся, держа в руках охапку вкусно пахнущих сосновых поленьев.
— На работе тебе, Василек, явно романтики недостает, — Светлана сдержанно улыбнулась. — Не надоело еще чужие машины чинить?
— Зато своя работает, как часы, — Василий, приподнявшись, заглянул в окно — серый мини-вэн стоял у забора. — Не было бы машины — не было бы у нас таких романтических выходных…
— А твоя мама знает, что ты на даче именно со мной? — с заметным напряжением поинтересовалась девушка.
— Папа знает точно, я его предупредил. И, кстати, ничего против наших встреч не имеет, наоборот — мол, жениться тебе пора, сынок. И вообще, ты ему понравилась. А вот мама пока еще ничего не знает.
— То есть у вас в семье все мама решает, — в голосе Светланы послышалось едва различимое волнение. — А когда ты меня с ней познакомишь?
— Всему свое время, — Василий подбросил несколько поленьев в камин.
Гулко трещали сучья, в камине осыпались искры. Пронзительно-голубые огоньки плясали на свежераспиленных дровах. Ветер посвистывал в каминной трубе. За лесом прогремела далекая электричка.
— Слушай, и как это я мог забыть! — молодой человек виновато улыбнулся. — Я же с собой красное вино захватил, мне один клиент презентовал, я в его тачке коробку передач отремонтировал… А давай глинтвейн сделаем, как ты любишь!
— Так, для глинтвейна много всего надо, — оживилась Светлана и принялась перечислять: — Мед, корица, лимон… А магазина тут нет. Может, просто вина выпьем? Не надо экспромтов!
— Найдем и мед, и корицу, — Василий загадочно улыбнулся. — Будем считать, что к этому романтическому экспромту я хорошенько подготовился.
Спустя полчаса глинтвейн был сварен, остужен и разлит по керамическим чашкам. Хозяин дачи принес из машины коробку шоколадных конфет, разложил их на самодельном столике и поднял бокал.
— Ну что, Света… За все хорошее!
— За нас с тобой! — улыбнулась Светлана и тут же спохватилась: — А вообще, Василек, тебе же спиртного нельзя… С твоим-то больным сердцем!
— Глинтвейн как раз можно, сосуды расширяет…
Неожиданно за окном послышался звук автомобильного двигателя. Молодые люди не придали этому значения: дачный кооператив располагался неподалеку от Москвы, и народ нередко приезжал сюда даже за полночь. Спустя минуту, однако, скрипнула калитка, и Василий выглянул в окно.
По двору, направляясь к двери, шли трое: двое крепких мужчин в кожаных куртках и невысокий брюнет в сером плаще и шляпе. Сзади плелся заспанный участковый из ближайшей деревни.
— Это еще что? — не поняла Светлана.
— Видимо, опять у соседей дачу обокрали! — Вася отставил недопитый бокал и двинулся в прихожую. — Наверное, будут опрашивать, не видали ли мы чего…
Он долго возился с замком, а когда открыл дверь, страшной силы удар в лицо отбросил его назад — мужчина завалился на спину и на мгновение потерял сознание.
— Вставай, урод! — Один из амбалов в кожанке схватил его под мышки, с силой встряхнул и поставил на ноги.
— Вы… кто? — Хозяин дачи вытер разбитую губу и сплюнул на пол половинку зуба.
— Вопросы тут задаем мы! — Мужчина в сером плаще прошел в комнату, взглянул на сервированный столик, затем — на девушку.
Василий уставился на участкового. Он неплохо знал его, даже один раз выпивали вместе. Полицейский виновато отвел глаза — мол, я человек маленький, подневольный, у меня приказ…
— Значит, ты — Горский Василий Николаевич, 1986 года рождения, — мужчина в сером плаще уселся на стул, закинув ногу на ногу. — Работаешь на станции техобслуживания, что на Можайском шоссе, автомехаником.
— Ну да… — Горский выглядел очень растерянно и даже испуганно. — Может, все-таки скажете мне, кто вы такие?
— Еще узнаешь, кто мы. Потом, в следственном изоляторе, — зловеще пообещал говоривший, достал из кармана фотоснимки и разложил на столе. — Узнаешь, кто это?
— Нет… — растерянно произнес хозяин дачи, едва взглянув на фотографию мужчины средних лет, с острыми скулами, серыми глазами и волевым подбородком.
— В глаза, в глаза мне смотри! Ну? По глазам вижу, что узнаешь! Зовут этого типа Андрей Ларин. Опаснейший преступник, вот уже несколько лет находится в федеральном розыске, на нем половина Уголовного кодекса висит. А ты на своей станции делал ему фальшивые автомобильные номера, нам это точно известно!
— Да я вообще-то по коробкам-автоматам специализируюсь! — возмутился Василий, вытирая разбитую губу. — Не делал я никаких номеров!
— И нас очень интересует, — как ни в чем не бывало продолжал мужчина в сером плаще, — как именно он с тобой выходил на связь. По телефону, через Интернет или еще как-нибудь? Говори, урод!
И тут подала голос забытая всеми девушка. Все это время она сидела, забившись в угол, и явно не понимала сути происходящего.
— Может, вы бы не выражались при мне? — попросила она, нервно поправив прядь волос. — И вообще — вы кто и что тут делаете?
— О, какой бабе-ец! — недобро ухмыльнулся мужчина в сером плаще. — Какие мы не-ежные… Что — никогда слов таких не слышала, да? А сюда на ночь глядя со своим мужиком приехала винца попить да по лесу погулять?
— Игорь Владимирович, а давайте мы с ней беседу проведем, чисто по-дружески, — с кривой улыбкой предложил один из визитеров в кожанке.
— А что — тоже мысль. Внуши ей поглубже да посильней… Да так, чтобы ее мужик слышал. Сейчас он все скажет!
Амбалы, подхватив девушку, поволокли ее в соседнюю комнату. Та истошно закричала и забилась в руках мужчин.
— Значит, так, — Игорь Владимирович взял Горского за подбородок. — Пока мои пацаны твою бабу во все дыры не трахнули — колись! Все, что об этом Ларине знаешь: где вы с ним познакомились, при каких обстоятельствах, кто еще знает о вашем знакомстве, как поддерживаете с ним связь, он сам на тебя выходит, когда надо… или еще как-то. Ну?..
…Спустя пятнадцать минут Василия Горского выводили из домика к микроавтобусу с затемненными стеклами. Руки его сковывали наручники. Из дачного домика доносились тоненькие всхлипывания:
— Сволочи, гады! Ненавижу вас все-е-ех…
Игорь Владимирович, не реагируя на проклятья, встал под навес и достал рацию.