Рассуждения пришлось прервать, блямкнул звонок.
Медникова вошла в квартиру, держа в руках сумочку, усыпанную стразами, на плечи была накинута изящная, обшитая дорогим мехом курточка. Тонкие каблуки туфель звонко процокали по плитке пола. Катя повела плечами, сбрасывая куртку, Ларин ловко подхватил ее и пристроил на вешалке.
– Уф… – выдохнула Катя. – Устала, как собака. Целый день на ногах. Ты извини, что я поздно, но надо же было заехать домой, переодеться. Этот дресс-код на работе меня уже задолбал.
– И ты мне будешь это рассказывать? – усмехнулся Андрей.
Медникова прошла в комнату, прищурилась на горящие свечи.
– Полный интим. Ты всех женщин так принимаешь? Или только меня? – Катя склонила голову, прислушалась к музыке. – Что-то знакомое.
– Моцарт. Немного попсовый композитор, но – гениальный.
– Да уж, гениальный, если его мелодии рингтонами на мобилы ставят. Так сочинять – не каждому дано.
Медникова сняла туфли, поставила их к стене и, поджав под себя ноги, устроилась на диване.
– Ты извини, что я так бесцеремонна, просто в самом деле устала. Давай просто немного посидим и помолчим.
Ларин сел рядом. Катя сперва склонила голову ему на плечо, дождалась, когда Андрей приобнимет ее, а затем стала тихонько подпевать музыке. Вскоре она потянулась и прилегла, положив голову ему на колени.
– Ты есть хочешь? – спросил Ларин.
– Немного, – Катя потянулась к столу, захрустела салатным листом, затем надкусила яблоко и протянула его Андрею. – А теперь ты откуси, – попросила она.
Наконец Катя села, томно глянула на Андрея, он понял ее желание.
– Потанцуем? – предложил он.
Мягко звучала музыка, мужчина и женщина неторопливо поплыли по комнате, обнимая друг друга. Медникова запрокинула голову, подставляя губы.
– Хочешь, скажу тебе правду? – прошептала она.
– Это ты хочешь ее мне сказать. Мне достаточно обнимать тебя.
– Мне Стариканов посоветовал затащить тебя в постель. Представляешь?
– Зачем? – изобразил удивление Андрей.
– Чтобы все было под контролем. Видишь, я от тебя ничего не скрываю. Даже такие страшные вещи. Но мне самой хочется быть с тобой. К черту этого старикашку с клочковатой бородой… Ты такой надежный, – руки Медниковой заскользили по спине Андрея. – Я не слишком развратная?
– Я люблю развратных женщин.
– В самом деле?
Катя отстранилась и продолжила танец в одиночестве, грудь ее вздымалась от частого дыхания. Ларин налил два бокала мартини, один подал танцующей даме, второй взял сам:
– Погоди, сейчас лед принесу.
Когда Андрей вернулся со льдом, Медникова уже стояла в расстегнутой блузке. Она картинно дунула на свечи. Тонкие струйки ароматного дыма поплыли к потолку. Кубики льда звонко упали в бокалы.
– Садись и смотри, – прожурчал голос Кати.
Она неторопливо избавлялась от частей гардероба, двигалась мягко, изящно, как кошка. А затем принялась играть с кубиком льда. Обсасывала его, проводила по коже, нагнулась к Ларину. Мужчина подхватил ее на руки и отнес в спальню…
Уставшие, они лежали рядом. Медникова прижималась к Андрею и мурлыкала.
– С тобой так хорошо и спокойно… Ты настоящий… – ее голос становился все тише и тише, вскоре Медникова уже тихонько сопела – заснула.
Ларин вытащил из-под ее головы руку. Катя даже не проснулась. И неудивительно, ведь в ее кубике льда, брошенном в мартини, был заморожен и препарат, полученный Андреем от Дугина. Теперь ничто не могло бы разбудить Медникову на протяжении четырех часов, даже звонок служебного мобильника.
Мужчина оделся, вышел в соседнюю комнату, натянул белые нитяные перчатки, беззастенчиво раскрыл сумочку своей гостьи и высыпал содержимое на стол. Первым делом его внимание привлек небольшой, но с хорошей оптикой цифровой фотоаппарат. Таким удобно снимать документы. Однако флеш-карта в нем была пуста, ни одной записи.
Обидно, фотокамеру пришлось отложить в сторону.
Андрей открывал тюбики с помадой, пудреницу, разглядывал документы, но ничего, что бы заинтересовало его, не нашел. Сложив все обратно, Ларин обыскал и одежду Кати – снова ничего.
Прихватив ключи от машины молодой женщины, Ларин вышел из квартиры. Он, абсолютно не прячась, как хозяин, открыл гламурный «Фольксваген-Жук», сел за руль. В перчаточном ящике нашлись лишь дезодорант, пачка тонких дамских сигарет, потрепанная книжка и зажигалка.
Андрей повернул солнцезащитный козырек и, увидев торчащую из кармашка пластиковую карточку, выдернул ее. Это был электронный ключ-пропуск, какие обычно используют на автоматических шлагбаумах. Догадка подтвердилась – карточка давала право на заезд в подземную парковку нового доходного дома в центре столицы. Сам этот дом и был изображен на карточке, внизу крупно написан его адрес.
– Интересно, – Андрей рассматривал электронный ключ. – Катя по этому адресу не живет. Может, там обитает ее любовник? Вряд ли. Сейчас сезон выборов, и ей не до глупостей, а ключ не потертый, пользуется им совсем недавно. Надо проверить. Похоже, в моих руках появилась нужная зацепка.
Андрей вернул электронную карточку на место и выбрался из машины.
…Катя проснулась, когда за окном уже светило солнце, потянулась, глядя на Ларина. Мужчина подпирал голову рукой и, улыбаясь, смотрел на Медникову.
– Ой… – спохватилась она. – Я вчера заснула. А ты, наверное, рассчитывал… – Катя обхватила руками шею мужчины.
– Ничего страшного, – сказал Андрей, – и я, и ты сильно устаем, нервничаем, вот и сморило тебя. Конечно, было бы неплохо, – вздохнул Ларин, – но… – он расцепил женские руки, – поздно уже. Пора подниматься. Иди в душ.
– Я бы еще повалялась в постели. Давай лучше ты первый.
– Только учти, я долго душ принимаю – контрастный. Сперва горячая вода, потом холодная. А там уж и кипяток с ледяной. Минут десять ждать тебе придется.
– Вздремну немного, – Медникова свернулась калачиком, подложила ладони под голову и закрыла глаза.
Ларин честно пробыл в душе, как и обещал, десять минут. Можно было и часы не засекать. Вода грозно гудела. Вышел он бодрый, пышущий здоровьем.
– Ну, все, подъем, – тронул он Катю за плечо. – А то к Стариканову опоздаешь. Мне-то он сказал, что могу на совещание не ходить.
– Да, да. Мне опаздывать никак нельзя. На мне лежит организация предвыборного ток-шоу с Нилом Константиновичем на телевидении.
Выпив кофе, Катя еще раз страстно поцеловала Ларина и убежала. Андрей даже помахал ей из окна рукой на прощание. Потом он выдвинул ящик письменного стола. Присмотрелся к своей записной книжке, лежавшей на самом верху. Двух небольших крошек, которые он положил на нее вчера перед приходом Кати, не было, они оказались рядом, на дне ящика. Что, несомненно, свидетельствовало о том, что, пока Ларин мылся в душе, Медникова не нежилась в постели, а торопливо фотографировала страницу за страницей.