– Товарищ полковник, ваш «табель», – словно бы прочитав мысли Андрея, проговорил Никита Горошко и протянул ему поднятый с пола пистолет.

Покрутив оружие в руках, Ларин натянуто улыбнулся.

– Это тебе, сержант, не в «Сапера» играть, – щелкнул предохранитель, и ствол исчез в кобуре, которую тут же прикрыл полковничий китель. – А потому отдаю тебе первый приказ в должности начальника ОВД – с завтрашнего дня стираешь со своего компьютера все игрушки до одной. Про то же и остальным скажешь. И мы начинаем заниматься не виртуальными, а реальными делами.

Глава 6

«Лучше поздно, чем никогда» – именно такую фразу обронил в минувшую ночь Ларин, глядя на то, как от здания ОВД, тревожно завывая сиренами, спешно отъезжают две кареты «Скорой помощи», в одной из которых находился измордованный Сергиенко с изнасилованной супругой, а в другой – Волошин со сломанным позвоночником. По большому счету, капитан еще легко отделался. Ведь агент тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти мог бы и убить его. Скажем, сделал бы два предупредительных выстрела из «табеля» в потолок, третьим же ранил опера в плечо. Ну, а четвертый произвел бы ему в лоб или в сердце. И случись такое, следствие не усмотрело бы в действиях Андрея злого умысла, решив, что то была вынужденная самооборона. Мол, полковник до последнего пытался утихомирить разбушевавшегося подчиненного, но тот, будучи в состоянии сильного наркотического опьянения, вел себя крайне агрессивно и даже не успокоился, когда его ранили в плечо. Вот и пришлось пристрелить озверевшего опера, как бешеную собаку, чтобы еще больших дров не наломал.

Однако Ларин не стал вершить самосуд. И на то у него имелись веские основания. Во-первых, он не хотел подставлять Дугина, которому вышестоящие чины из МВД в случае гибели Волошина выдвинули бы абсолютно оправданные претензии. Дескать, мы с вами, уважаемый Павел Игнатьевич, не договаривались, что новый начальник будет наводить порядок в Отделе такими брутальными методами. Во-вторых, Андрей планировал устроить над капитаном показательный судебный процесс, который послужил бы для других «оборотней в погонах» этаким наглядным примером. Примером того, чем заканчивают те из правоохранителей, кто порочит честь мундира.

Как бы оно ни было, но пока Волошин находился под подпиской о невыезде. Впрочем, таковую с него можно было и не брать. Так как после всего случившегося капитан не мог не то что ходить, но даже встать с больничной койки. Еще бы. Сломанный позвоночник – травма очень опасная, и часто после нее люди всю оставшуюся жизнь проводят в инвалидной коляске. И все же подобная участь оперу не грозила – в его конкретном случае перелом оказался не таким уж серьезным, и врачи пообещали ему, что в ближайшее время он вновь встанет на ноги.

Казалось бы, чем не повод для радости? Однако Волошин прекрасно понимал, что с ним произойдет, лишь только его выпишут из больницы. Сначала последует арест. Потом камера СИЗО, бесчисленные допросы, мучительный суд и суровый приговор. И как следствие – длительное отбывание наказания в местах не столь отдаленных…

А потому капитан уже мысленно попрощался со свободой. Правда, при этом он не терял надежды, что майор Петрогородцев и Магомед сделают все возможное и невозможное, чтобы отмазать его от тюрьмы. Вот только надежда эта таяла с каждым днем. Ведь ни первый, ни второй так до сих пор и не проведали своего подельника по преступному бизнесу. И, судя по всему, уже поставили на нем крест.

Что же касалось грузчика Алексея, то после той злополучной ночи в ОВД он угодил в реанимацию. Хирурги оценили его состояние как крайне тяжелое, и на вопрос Наташи «что с ним будет?» лишь развели руками. Дав тем самым понять, что все зависящее от себя они уже сделали и судьба Сергиенко находится только в руках Всевышнего…

А тем временем в здании подмосковного Отдела внутренних дел уже вовсю кипела работа по установке камер внутреннего и наружного видеонаблюдения. Причем занимались этим не специалисты из МВД, а техническая группа одной известной телекомпании, специализирующаяся на съемках различных реалити-шоу, вроде «За стеклом», «Дом» и им подобных. Выбор Дугина пал на «киношников» не случайно. Ведь эти ребята являлись настоящими профессионалами. Они точно знали, в каком именно месте и под каким углом нужно установить ту или иную видеокамеру, чтобы не было так называемых «мертвых» зон. Зон, в которых нечистые на руку правоохранители, не боясь попасть в кадр, имели бы возможность угрожать задержанным, вымогая у них деньги, или вовсе пытать, как это любил делать небезызвестный капитан Волошин.

Не оставался в стороне и служебный автотранспорт силовиков. Каждая патрульная машина, каждый «уазик» буквально напичкивались видеорегистраторами, миниатюрными веб-камерами, с помощью которых интернет-пользователи могли следить за деятельностью полицейских и вне стен ОВД.

Попутно весь личный состав проходил обязательную проверку на «детекторе лжи». Поначалу задаваемые полиграфологом вопросы были безобидными: «вы женаты?», «есть ли у вас дети?», «вам нравится служить в органах?» Но за ними неожиданно следовали каверзные: «брали ли вы взятки?», «превышали ли вы служебные полномочия?» На них-то «оборотни в погонах» и палились.

Когда же на «Полиграфе» был проверен последний полицейский, на стол Ларину, который к этому времени уже освоился в кресле начальника Отдела и полностью вжился в роль вымышленного персонажа – полковника Правдеева, легли распечатки с ответами его подчиненных. Он тщательнейшим образом изучил их и составил своеобразный «черный список». В него вошли десять офицеров и тринадцать сержантов, которые попытались обмануть «детектор лжи». После чего Андрей вызвал их по одному к себе в кабинет и заставил каждого написать рапорт с просьбой об уходе в отставку. Среди таковых оказался и майор Петрогородцев.

Естественно, Ларин понимал, что наживает себе врагов в лице уволенных ментов, которые при удобном случае попытаются отомстить ему. Ведь он лишил их насиженных, «хлебных» мест, а следовательно, возможности использовать свое служебное положение в корыстных целях. А такое не прощается. Но сейчас лжеполковник не задумывался о последствиях. Просто делал то, что и должен был делать, – избавлялся от неблагонадежных кадров, а вместо них набирал в штат тех правоохранителей, кто пошел служить в органы не наживы ради, а чтобы охранять закон и порядок.

* * *

По долгу службы Дугину, как и другим высокопоставленным чинам из МВД, приходилось частенько принимать участие в различных закрытых заседаниях. Обычно на таких «посиделках», как прозвал их Павел Игнатьевич, поднимались одни и те же темы: противодействие незаконному обороту сильнодействующих наркотических и психотропных средств, борьба с нелегальными игровыми и увеселительными заведениями, профилактика правонарушений и так далее и тому подобное. Но сколько бы ни заседали министерские «шишки», что бы ни говорили, как бы ни координировали свою деятельность, какие бы решения ни принимали, а статистика из года в год показывала, что число наркозависимых не убавляется, что открываются все новые и новые подпольные казино с борделями, а нарушителей закона становится в разы больше.