— Хорошо устроился, сука, — с ожесточением сказал Клык, — за счет иудиных денег всегда можно неплохо жить. Это я своей Кате говорил об этом стервеце.
— Катя — это твоя подруга, с которой вы приехали из России? — спросил Дронго.
— Да, а почему ты спрашиваешь? — сразу насторожился Клык. — Ты ее раньше знал?
— Конечно, нет. Просто я слышал, что ты приехал не один, — успокоил его Дронго, — нельзя быть таким ревнивым.
— Я не ревнивый, — вдруг улыбнулся Клычков, — она мне все равно никогда не изменит. Проверена в деле. Такие, как она, в Сибирь идут за своим мужчиной и молчат. Это я хорошо знаю.
— Поздравляю, — сказал Дронго. — У меня есть небольшой приборчик. Я его за это время тоже достал. Сначала послушаем, что здесь, а потом позвоним Савченко.
— Что это за модель? — спросил Нестор, указывая на аппарат. — Я таких раньше не видел.
— Новая модель ДХ-3000, — пояснил Дронго, — с подключенной батарейкой может записывать все ваши разговоры в течение недели. Очень полезная штука, советую обратить на нее серьезное внимание. Может помочь в решении многих вопросов, от семейной драмы до такого случая с убийством.
Он подключил прибор к магнитофону и включил его на громкость. Здесь тоже были ничего не значащие звонки и какие-то знакомые Савченко, надоедавшие ему просьбами о ссуде. Один звонок привлек их внимание.
«Это говорит Кевин, — раздался в трубке уверенный голос, — ты не знаешь, чем занимается Уваров в посольстве России?»
«Впервые слышу такую фамилию, — ответил своим визгливым голосом Савченко, — а что случилось?»
«У него какие-то непонятные связи с приехавшими из России вашими русскими. Мы ничего не можем понять».
«Они все-таки записали наш разговор, — понял Дронго. — Господи, почему в посольстве держат таких дураков? Хотя, с другой стороны, если бы Уваров был умнее, был бы послом или консулом. Значит, он ни на что не годится, если его держат на такой должности в таком возрасте».
— Кто такой этот Уваров? — не понял Клычков. — Вы что-нибудь поняли? — спросил он у остальных.
— Я знаю этого Уварова, — ответил Дронго, — пустое место. Они просто ошибаются.
Еще два ничего не значащих разговора они пропустили. И вдруг Дронго услышал знакомую интонацию. Ошибиться было невозможно. Это был голос Капустина.
«Как живешь, Петро?» — спрашивал Капустин.
«Спасибо», — осторожно отвечал, очевидно не ожидавший от этого звонка ничего хорошего Сокол.
«Слышал про убийство Генерала? — спросил Капустин. — Как думаешь, кто его мог совершить?»
«Не знаю», — нервно ответил Савченко, он, конечно, помнил, что его телефон прослушивается.
«А ты не виляй, Петро, — посоветовал Капустин, — скоро крупная драчка будет. Нужно определяться. То, что ты с дядей Сэмом шашни водишь, это пусть на твоей совести будет. А вот все остальное… Сам знаешь. Подумай, Петро, крепко. Нам толковые люди нужны будут. Может, это Рябой всю воду мутит, как думаешь?»
«Я не знаю, — плачущим голосом сказал Савченко, — я ничего не знаю».
На этом разговор завершился.
— Звонить Савченко прямо сейчас, — посмотрел на часы Нестор, — уже поздно. Из полиции так поздно не звонят. Может, поспим, а утром позвоним?
— Да, — вынужден был согласиться Дронго, — нужно подождать до утра.
Они сняли два номера в каком-то отеле и расселились привычными парами: Дронго с Цаплей, а Клычков с Каландадзе.
Интересная компания, невесело думал Дронго. Бывший сотрудник КГБ, уволенный из органов и работающий теперь на мафию, наемный убийца, на совести которого убийство и знакомых самого Дронго, и наконец вор в законе Владлен Клычков. И сам Дронго. Трудно представить себе более разношерстную публику. С этими мыслями он заснул, повернувшись на другой бок, чтобы не видеть лица лежавшего на соседней кровати Цапли.
Утром они спокойно позавтракали и, рассевшись по двум машинам, поехали к дому Савченко. Они еще не подъехали к дому, когда Дронго тревожно начал вертеть головой.
— Что случилось? — спросил Цапля.
— Там был вчера полицейский пост, а сейчас его нет, — показал Дронго в сторону моря, — что-то случилось. Мне это не нравится.
Они подъехали к самому дому и только тогда увидели скопление автомобилей и полицейских. Пришлось снова идти в свой небольшой ресторанчик.
— Что-нибудь случилось? — спросил Дронго у хозяина ресторанчика.
Тот огорченно кивнул головой.
— Убили нашего соседа, — показал он на дом Савченко, — сегодня ночью и застрелили. Какой ужас, здесь всегда был такой порядок, никто не думал, что такое вообще возможно. А у меня двое детей живут со мной. Маленькие еще. Я думал, здесь самый спокойный район Сан-Франциско.
— Как его убили?
— Ничего не знаю. Говорят, какой-то грабитель.
Дронго вернулся к своей команде.
— Кажется, мы опоздали, — озадаченно сказал он, — сегодня какой-то убийца застрелил Петра Савченко. По-моему, это вообще мистика.
Три пары глаз тревожно посмотрели на него.
И в этот момент за его спиной раздался противный голос:
— Надеюсь, я вам не помешаю?
По внезапно напрягшимся лицам Цапли и Клыка он понял, что незнакомец хорошо знаком обоим бандитам. Дронго обернулся. Этого человека он никогда раньше не видел.
Дронго напряг свою память. Нет, определенно он никогда не видел этого неприятно улыбающегося типа.
— Как дела, ребята? — фамильярно спросил незнакомец.
— Сядь и не мелькай, — тихо посоветовал Цапля.
— Вечно ты грубишь, Цапля, — сказал, все-таки присаживаясь, этот тип, — нет чтобы обрадоваться старому другу, стаканчик поднести.
— Это ты его, Матрос, пришил? — показал на дом Савченко Клык.
— Нет, конечно, — нагло улыбнулся Матрос, — разве я кого-нибудь могу пришить? Мне до вас далеко. Я гоп-стопник. Обычный и нормальный, не чета вашему брату. Его маленькие усики над толстой губой начали раздражать и Дронго.
— Ты чего здесь сидишь, сука, — вдруг сказал он грубо, — пошел отсюда, мразь такая!
Он явно ошибся. С Матросом нельзя было так разговаривать. Это он сразу понял по лицу Цапли и Клыка. Раз Матрос появился здесь, значит что-то произошло. Он всегда говорил с людьми только с позиции силы.