— Приятного аппетита, не подавитесь, — вкрадчиво сказал официант.
Дошло не сразу. Он придвинул к себе салат, брезгливо и как-то задумчиво поковырял его вилкой, потом отметил какой-то легкий диссонанс, недоумение, что ли. В общем, что-то было не так — разладилось что-то в понимании окружающего мира. Он поднял голову — официант потихоньку удалялся, лавируя между столиками.
— Вы что-то сказали? — произнес Виктор Карлович.
Работник заведения с готовностью обернулся. Чиновник отметил, что лицо незнакомое, не встречал он в этих стенах такого работничка. Впрочем, стоит ли удивляться? Не так уж часто он всматривался в лица обслуживающего персонала, кто они такие, чтобы на них таращиться?
— Я сказал «приятного аппетита, не подавитесь», — вежливо напомнил молодой человек. Лицо у него было какое-то белое — словно пудрой замазано. И улыбался при этом как-то ехидно. Склонился в учтивом поклоне и засеменил между столиками к занавешенной двери в кулуары.
Чиновник слегка оторопел, что за черт? Недоверчиво помотал головой, ослабил галстук. И внезапно постиг: ему не послышалось! Какая наглость! Где элементарные нормы приличия? Кровь ударила в голову, он пружинисто поднялся из-за стола и зашагал по пройденному официантом маршруту. Он лично накажет грубияна, не такой уж он тюфяк! И не будет никому жаловаться! Он решительно отогнул штору, вторгся в полутемный коридор, насыщенный вкусными (и не очень) ароматами. Ноздри у мужчины раздувались, глаза блистали. Где эта тварь? Он прошел мимо кухни, разделенной на несколько прозрачных сегментов — там кипела работа, и поварам было не до него. Сунулся в одно помещение, другое. В конце коридора показался свет, там был задний выход из ресторана. Он зашагал туда — неужели сбежал, паршивец? В глухом дворе, окруженном облетевшими тополями, рядом с крыльцом стоял невзрачный микроавтобус с открытой задней дверцей. Возле него и возился тот самый официант! Виктор Карлович ускорил шаг — попался! А этот хам обернулся, было видно, что он испугался, — уж слишком решительное лицо было у чиновника, запрыгнул в микроавтобус. Тот последовал за ним, ведомый справедливой яростью, — он забыл уже, когда его так унижали!
— Добро пожаловать, Виктор Карлович, — прозвучал из темноты ехидный голос, его схватили за руку, и не успел он опомниться, как втащили в темный салон. — Располагайтесь, присаживайтесь. Ну, вы и тупой… — Заискрило что-то, затрещало, в бок чиновнику уперся твердый предмет, и в следующий миг он сам уже искрил, трещал и дымился…
Он очнулся в загробном мире, где было темно, неуютно, холодно, страшно — до одури страшно! Мир вращался вокруг него! Или сам он вращался вместе с этим миром — непонятно. Яркий свет слепил глаза, а вокруг царила кладбищенская темень, и только что-то рябило над головой, подмигивало — как бы даже не звезды. Как — уже ночь?! Где он провел это множество часов? Жив ли он вообще?.. Виктор Карлович был привязан со сведенными за спиной руками к чему-то холодному, металлическому. Рот был заклеен скотчем, глаза вываливались из орбит. Подобного всепоглощающего ужаса он еще никогда не переживал! Голова кружилась, он действительно вращался — причем во всевозможных плоскостях, тошнота бурлила, теснилась у горла, но не могла излиться, мешал скотч. Он задыхался, втягивал носом скудные порции воздуха, чувствовал, как распирает голову…
— Очнулись, Виктор Карлович? — вкрадывался в мозг размеренный бездушный голос. — Грустный вы что-то сегодня. Мало денег занесли Сергею Мстиславовичу — вашему шефу? Ах, простите, Сергея Мстиславовича нет на месте, он в бессрочной, но крайне ответственной командировке — вроде как по делу, а на самом деле от чего-то сбежал. И от чего, интересно?.. Вас, наверное, интересует, где вы находитесь? О нет, Виктор Карлович, это еще не потусторонний мир, это его предбанник. Здесь решаются вопросы, связанные с целесообразностью дальнейшего существования отличившихся. Вы — один из них, поздравляю. Сделайте глаза попроще, вас снимает скрытая камера, и у зрителей может возникнуть вопрос: почему этот достойнейший господин так испуган? Представим, кстати, господина: Виктор Карлович Рихтер, заместитель главы администрации Октябрьского района, попутно начальник финансового отдела — правая рука Сергея Мстиславовича, незаменимый специалист по множеству вопросов, в том числе по городскому управлению. Из тех товарищей, что берут от жизни все и переводят в Лондон. А что поделать — коррупционно опасная должность — кажется, так сейчас говорят? Вы не такой, хотите сказать, судя по выражению ваших глаз? Такой, Виктор Карлович, такой. Ну, может, чуточку поумнее, хотя и не во всем. Вы управляете финансовыми потоками решительно и умело, вы прекрасно знаете законы, чуете конъюнктуру, знаете лазейки, через которые можно что-то ухватить. Вы ухватили квартиру на последнем этаже жилого комплекса «Седьмое небо», откуда прекрасно видно весь этот многострадальный, всеми ругаемый, но красивый город. Как вам удалось? Ловкость рук? Своеобразное понимание нацпроекта «Доступное жилье»? Насколько знаю, вы не платили за эту квартиру? Что вы там мычите?.. Подарок? Ну, извините, по российским законам чиновникам нельзя получать подарки на сумму больше 3 тысяч рублей. Хотя о чем это я? Мы же с вами такие понятливые, Виктор Карлович… Вы заключили контракт на выполнение работ по ремонту пешеходных мостов на улице Избирателей — сколько вы взяли с подрядчика? Полтора миллиона? А что у нас с поставками дизельного топлива и мясной продукции для нужд муниципальных образовательных учреждений? Ловкая схема, посредник забирает половину, а указывать пальцем на этого посредника мы не будем. А завышение стоимости работ по капитальному ремонту жилых домов на улице Восходной? Утепление кровли и наружных стен на улице Тургенева? Работы выполняются, а излишки — вам и вашему патрону — путем перевода денег на счета подставных фирм. Аукцион на право заключения муниципального контракта на выполнение работ по уборке внутриквартальных территорий? А ремонт дворов, которым вы по праву гордитесь? Вон как красиво стало в городе. Мы же с вами понимаем, о каких мошеннических схемах идет речь? Было бы еще красивее, если бы вы поменьше воровали. Вы даже на сносе и обрезке аварийных деревьев умудряетесь зарабатывать. Немного, но лишняя копеечка карман не тяготит, верно? А самое интересное знаете что, Виктор Карлович? А то, что мы тут можем неделями трясти воздух, а все, что вам предъявлено — недоказуемо. Концы давно в воде. Об этом знаем только мы и вы. И что прикажете делать?
Чиновник безостановочно мычал. Смысл слов он понимал, но от этого становилось еще страшнее.
— А справедливость должна восторжествовать хотя бы частично! — невозмутимо вещал голос. — Мы можем вас убить, свести с ума, причем необязательно сейчас, а в любое свободное для нас время! Поскольку нам известно ваше место работы, ваши адреса, координаты членов вашего семейства, известны все места, где вы можете оказаться, в том числе не исключаем, что это может быть тюрьма…
Голос наезжал, казалось, что обрастал объемом, громкостью. Он был везде — как Господь Бог!
— Но однажды вы сильно оплошали, Виктор Карлович, и этот случай мы не можем оставить без внимания и последствий. Случай трехмесячной давности на улице Автогенной. Вы пожадничали, и это вас сгубило. Вы украли деньги на замену изношенных кабелей и трансформаторных подстанций — и это при том, что траншеи уже начинали рыть. Потом, разумеется, бросили. В результате аварии на несколько часов оказался обесточен целый квартал, в том числе районная хирургическая больница, где, вследствие недофинансирования, не работал резервный источник питания. Он износился до предела (и это тоже ваша заслуга, заявку на новый агрегат вы отправили обратно с резолюцией «и старый еще поработает»). И во время сложной операции умер пациент. Мальчик семнадцати лет, со сложной травмой позвоночника. Вам выставляли претензии, но вы выкрутились. А вот с нами у вас такой номер не пройдет. Вы будете рыть эту злосчастную канаву, Виктор Карлович… — Голос звенел в ушах, вгрызался в мозг, он мотал головой, чтобы избавиться от его липучести. — Вы будете рыть ее собственными руками, штыковой и совковой лопатами. С девяти утра до шести вечера, от брошенного участка на улице Старыгина до трансформаторной будки у дома номер 19. За вами будут очень пристально следить. Если вы станете бездельничать, или отдыхать более пяти минут, или вдруг вам захочется обеденного перерыва, или что-нибудь еще, то считайте, что жизнь ваша кончена. Вас не убьют, но… Лучше бы убили, Виктор Карлович. Вы в курсе, как мы умеем калечить жизни и сводить с ума — вы пользуетесь Интернетом. И положение на это не влияет. Это угроза, Виктор Павлович, — прямая и явная угроза, не забывайте. Неважно, где вы очнетесь, но в девять утра вы должны быть на рабочем месте на улице Старыгина и в поте лица трудиться. Инструментом вас обеспечат. Потом вернете украденные деньги и сделаете так, чтобы замена коммуникаций продолжалась. И радуйтесь — в отличие от прочих, вы легко отделались…