– Вы кто такие? – Наметанный взгляд азербайджанского авторитета сразу же распознал в пришедших чужаков.
– Поговорить надо... – миролюбиво сказал Даудов. – Дело есть...
– Что за дело?.. – Фархад не спешил приглашать их внутрь. Разговаривал, стоя на пороге кафе.
– Хорошее дело, – улыбнулся Салаутдин. – Денежное дело... Но секретное...
Некоторое время авторитет размышлял. Потом сказал:
– Хорошо. Поговорим. – И, развернувшись к усатому мужлану, видимо, старшему своей охраны, распорядился: – Проводи... Только посмотри сначала.
Фархад в сопровождении охраны скрылся в глубине помещения. Оставшийся с парочкой похожих на него, как братья, подручных мужлан предложил:
– Захады.
Входная дверь за спиной боевиков гулко захлопнулась. Звонко щелкнул замок...
– Оружия ест?.. – поинтересовался мужлан. – Пыстолэт, автамат... Ножь?..
– Да нет ничего... – Салаутдин чуть развел в стороны руки. Усатый мужлан бесцеремонно охлопал его одежду, начиная от голеней и заканчивая шеей... Двое его подручных – видимо, их квалификация в этом вопросе была несколько ниже – в то же время обшарили одежду Руслана.
– Прахады... – усач лениво махнул огромной ладонью в сторону внутренних помещений.
Фархад, который уже давно был немолод и которому пора бы было заняться чем-то более престижным, чем сбор дани на рынке, ждал чеченцев в зале кафе, за одним из столиков, в углу. В противоположном углу тусовались его охранники. Грозно косясь в сторону гостей, выпячивали животы, стараясь подчеркнуть свою мужественность...
Даудову было смешно на это смотреть. Всю эту компанию торгашей, изображающих из себя бойцов, они с Русланом вдвоем вырезали бы за три-четыре минуты. Но сейчас повод для визита был несколько другой. И, приближаясь к столу, за которым уже восседал Фархад, Салаутдин приветствовал его:
– Ассалам алейкум, уважаемый!
– Ваалейкум салам! – откликнулся Фархад и предложил, рукой указывая на стулья: – Садитесь...
Не дожидаясь, пока гости займут предложенные им места, спросил:
– Чеченцы?..
– Какая разница, уважаемый! – вскинулся Руслан.
Глядя на разведчика, Даудов укоризненно покачал головой и ответил:
– Да, мы чеченцы. И мы просим у вас помощи.
Фархад молча смотрел большими, черными, слегка навыкате глазами, похожими на спелые сливы. Ждал продолжения...
– У нас есть кое-какие дела в этом городе... Личные... Но мы здесь чужие... Не знаем город, не знаем людей... Нам неизвестно, где и что можно купить из нужных предметов... Как получить кое-какую информацию...
– И чего же ты, уважаемый, хочешь от меня? – Фархад смотрел на сидящих перед ним чеченцев с легкой насмешкой.
– Я прошу помощи... уважаемый, – сейчас было не до демонстрации собственной гордости...
– Ну, предположим, я вам помогу... – Фархад, откинувшись на спинку стула, размышлял вслух. – Вы кого-нибудь зарежете или взорвете... А ко мне придут из ФСБ и посадят в тюрьму...
Азербайджанский авторитет не отказывал. Он просто набивал цену. Торговался. Рынок... Чего уж тут желать...
– За вашу помощь, уважаемый, мы готовы заплатить... – осторожно сказал Салаутдин.
– Сколько?
– Ну-у... Во сколько вы, уважаемый, оцените...
Фархад на какое-то время задумался. Чеченцы ожидали его решения.
– Значит... – азербайджанец закончил мысленный подсчет, – ...вам нужно оружие, возможно – взрывчатка... Вам нужно место, где все это спрятать и где укрыться самим... Вам нужна информация о каком-то объекте или человеке...
Он внимательно посмотрел сначала на Даудова, потом на его помощника, после чего продолжил:
– Это будет стоить дорого.
– Сколько? – Теперь пришла очередь чеченского командира задать этот вопрос.
Вместо ответа Фархад полез во внутренний карман, вытащил большой кожаный бумажник. Порывшись, извлек из него стодолларовую купюру, положил перед собой на стол. Извлек еще одну, положил рядом с первой... Отложив бумажник в сторону, предложил чеченцам:
– Посмотрите.
Салаутдин взял одну из бумажек, повертел ее в руках, помял, пощупал... Передал Руслану, а сам занялся осмотром второй...
Через некоторое время, закончив осмотр, Даудов вернул обе бумажки туда, откуда они были взяты.
– Что скажешь, уважаемый?.. – пытливо смотрел Фархад на гостей.
– Вот эта, – Салаутдин ткнул пальцем вправо, – настоящая...
– Ай, молодец! – ухмыльнулся Фархад. – Так вот. Я хочу два миллиона. Баксов. Вот таких...
Толстый палец авторитета, украшенный массивным перстнем, уткнулся в фальшивку...
Сидя за рулем своей "копейки", припаркованной неподалеку от здания аэропорта, Василий тихо злился. У этой злости не было какого-то конкретного объекта... Абстрактная такая, безадресная злость... Хотя... Наверное, все же был и объект. Василий злился сам на себя...
...Сначала все шло нормально. Он заехал за Татьяной – женщина ожидала его дома. Встретил, усадил в машину... Вообще-то в другом случае он бы предпочел поехать на такси. Но так получилось, что в эту же ночь, после ресторана, ему приходилось ехать в аэропорт встречать навязанного Штырем гостя. Приходилось в этот вечер обходиться без спиртного. Впрочем, оно и к лучшему...
Вполне благополучно доехали до широко рекламируемого в последнее время "элитарного центра отдыха". Ну а дальше все пошло наперекосяк...
Здоровенный, чем-то напоминающий конюшню зал. Громкая, сильно бьющая в ухо "живая музыка". Исполнялись в основном "Владимирский централ" и "Золотые купола" Круга. Контингент, знаете ли...
Старательно "косящие" под крутых малолетки, пропивающие на пиве неизвестно кем и где заработанные деньги... Барственно-вальяжные дядьки постарше с совсем еще молоденькими "подругами", которые жадно съедали и выпивали все предложенное, мило улыбались своим кавалерам и еще успевали постреливать глазками в сторону ровесников посимпатичней...
Сама обстановка, сытые и самодовольно-наглые рожи вокруг тяготили Василия. Говорить о чем-то с сидящей напротив Татьяной было невозможно – все та же музыка. Да и посадили их неудачно... За спиной у Скопцова, сдвинув вместе два стола, гуляла братва. Нет, вели они себя почти в рамках приличий... Сейчас несколько другие времена, а не беспредельно-перестроечные, когда в питейные заведения рядовому гражданину лучше было не соваться. Вот только орали подгулявшие братки, как стадо орангутангов в период брачного сезона. И в выражениях не стеснялись.