– Последняя будете?
– За мной не занимать, – не растерялась та. – А вас вообще здесь не стояло.
Последним в списке был красавчик Вышинский, и когда он почтил своим присутствием приличное общество, все гости в тягостном молчании уже сидели, пили из сияющей чистотой посуды и исподлобья смотрели на него.
– Сколько внимания к одной персоне, я польщен, – фыркнул Вышинский. Он за ночь не стал моложе и сексуально привлекательнее. Под глазами красовались огромные мешки и морщины. Нервно застегивая пуговицу на двубортном пиджаке, Роман Сергеевич направился к бару, содержимое которого, дважды пережив набеги, оскудело вдвое.
Люди молчали, старательно прятали глаза. Их что-то терзало, но никто не решался начать первым. Молчание становилось уже неприличным.
– М-да уж, – как-то неопределенно вымолвил полковник и стал чесаться – как горилла в клетке.
Глаза блондинки вдруг наполнились слезами. Она полезла в сумку, выхватила носовой платок. Вместе с платком вывалился скомканный лист бумаги, брелок с ключами для автомобиля, неизвестно зачем взятый в отпуск. Сдавленно ахнув, она подобрала с пола бумагу, стала запихивать обратно в сумку. На потерянные ключи Маргарита Юрьевна не обратила внимания, ее физиономия стремительно бледнела и покрывалась разводами. Она стала лихорадочно промокать глаза.
– Минуточку, – насторожился полковник, и его собственная физиономия стала обретать такой же цвет.
Он подскочил с дивана, вырвал у Статской сумочку – та протестующе завопила. Но в данную минуту Федор Иванович не был галантным джентльменом: сжатые губы, ястребиный взгляд, и чтобы ни слова поперек, когда работает полиция! Он расправил смятый лист плотной бумаги формата А4 – жестом, каким глашатай разворачивает свой свиток, принялся хмуро читать отпечатанный на компьютере текст. Облизнул губы, покосился на съежившуюся блондинку. На Маргариту Юрьевну в эту минуту было жалко смотреть. Она подпрыгнула, чтобы вырвать свой лист, но полковник ее грубо оттолкнул, женщина упала обратно, и никто за нее не заступился. Полковник дочитывал. Люди потрясенно смотрели на него, но почему-то никто не спрашивал, что это. Лишь Евгения Дмитриевна, побледнев до крайности, вцепившись в подлокотник, прошептала:
– Не будьте эгоистом, полковник. Доведите написанное до самого широкого круга любопытных.
– А вы не мирного поля ягодка, Маргарита Юрьевна… – хрипло вымолвил Костровой. – Если все написанное в этой «докладной записке» – не вымысел…
– Это вранье, это чушь собачья! Вы не смеете читать, это мое, личное! – крикнула Статская, снова пытаясь отобрать у него бумагу. Но полковник лишь отмахнулся, отошел на безопасное расстояние. Судя по всему, он, как легендарный буриданов осел, разрывался между охапками сена.
– Не томите, а? – жалобно протянула Есаулова.
– Статская Маргарита Юрьевна, – начал доводить до публики содержание текста полковник. – Советник налоговой службы первого ранга. Исполняет обязанности заместителя начальника управления по налогам и сборам Октябрьского района города Барнаула. М-м… Протяженный перечень должностных преступлений и злоупотреблений служебным положением… Маргарита Юрьевна Статская обвиняется в получении взятки от учредителя фирмы «Корсико», которому было обещано освобождение от налоговой ответственности. В декабре 2011-го в фирме «Корсико» проводилась налоговая проверка. Маргарита Юрьевна через посредника обратилась к учредителю, предложив за один миллион рублей предоставить информацию о выявленных в фирме нарушениях и поспособствовать освобождению от налоговой ответственности. Учредитель полностью выплатил взятку, и на многочисленные нарушения в его организации были закрыты глаза… Вы обвиняетесь в том, что вымогали полтора миллиона рублей у директора строительной компании «Кварсис» – за сокрытие нарушений, связанных с неуплатой налогов. Впоследствии вымогаемая сумма выросла в полтора раза, но была вам также полностью выплачена… М-м… Вы обвиняетесь в создании преступной группы, в которую входили инспекторы отдела выездных проверок № 1 инспекции ФНС по Октябрьскому району Барнаула, и создании хитроумной схемы по вымогательству крупных сумм у коммерсантов. Вам платили даже добросовестные руководители фирм, опасаясь сфабрикованных отчетов о проведенной проверке. Руководитель мелкооптовой компании Комаров, у которого был полный порядок с финансовой и налоговой отчетностью, обратился на ваших сотрудников с жалобой в прокуратуру, и уже на следующий день в его офис явились не только налоговые инспекторы, но и сотрудники следственного управления ГУВД, произведя выемку документов. На господина Комарова было заведено уголовное дело о неуплате налогов, и лишь после того, как им были переведены определенные суммы на указанные счета, поток «посетителей» схлынул и уголовное дело переквалифицировали в административное… Вы систематически, пользуясь данной вам властью, вымогаете крупные суммы у коммерсантов. Лишь за последние полгода на ваши счета со счетов коммерческих предприятий и организаций были переведены несколько миллионов рублей – откупные за налоговые проверки. Так, список фирм… – замычал полковник, которому уже надоело читать эту «кляузу». – Номера счетов… Несколько обращений в прокуратуру и Федеральную службу безопасности, оставшиеся без внимания… На вас пытались завести уголовное дело, которое как-то не завелось… Ваши подельники и покровители… Ваш непосредственный руководитель начальник управления Синицкий Петр Евгеньевич, районный прокурор Беляков, погибший месяц назад при невыясненных обстоятельствах… Здесь продолжен список ваших злоупотреблений, Маргарита Юрьевна, – полковник бросил на сжавшуюся женщину выразительный взгляд. – Знаете, это выглядит довольно странно, но тут имеются даты, фамилии, должности, суммы с точностью до рублей. Если это фальшивка, то составлена грамотно. Но что-то мне подсказывает…
– Это чушь и полная липа, я ответственная и порядочная работница… – дрогнувшим голосом сказала Статская. Она решила при этом выглядеть спокойной, но кончики ушей густо порозовели, что тут же отметила Евгения Дмитриевна.
– А вы, похоже, непростая штучка, Маргарита Юрьевна. Ума не приложу, зачем кому-то понадобилось очернять таким способом ваш светлый образ, – съязвила женщина-прокурор.
– Здесь в конце еще приписка, – вымолвил полковник. – Предъявленный список злоупотреблений госпожи Статской – неполный. Полная версия будет представлена позднее – в глобальной Сети… И в качестве постскриптума: «Маргарита Юрьевна, мы понимаем ваш сиюминутный порыв немедленно порвать или сжечь эту бумагу, но настоятельно не рекомендуем этого делать. В противном случае будет трудно поручиться за вашу жизнь. Документ должен находиться при вас – где бы вы ни находились».
Полковник швырнул мятую бумагу на стол, чтобы все желающие могли ознакомиться. Но решился только Желтухин. Майору удавалось сохранять самообладание. Изобразив пренебрежительную гримасу, он забрал «документ», стал разглядывать шрифт, затем изучил бумагу на свет.
– Без паники, Маргарита Юрьевна, – пробормотал он, перехватив умоляющий взгляд блондинки.
– Ничего себе без паники, – с усилием сглотнув, сказал Вышинский. – Я так понимаю, лучшего повода для паники госпоже Статской в этой жизни вряд ли представится. Черт, поправьте меня, господа, если я ошибаюсь… – Вышинский держался, но от самоуверенного красавца остались жалкие воспоминания. – Бумага, подобная озвученной, хранится у каждого из нас. Проснувшись, мы обнаружили эти писульки рядом с собой – на кровати, на тумбочках, на полу. Текст жирный, можно прочесть и без очков. И предостережение в конце недвусмысленно – лучше, от греха подальше, не пытаться избавиться от этой штуки, мало ли что…