Маша заплакала:
– Вы ведь не сдадите меня в милицию?
Я промычал что-то неопределенное. Честно говоря, окончательного решения еще не принял. В том, что Маша получит в случае возбуждения уголовного дела лет пять в самом идеальном случае, я не сомневался. Ко всем ее мытарствам еще загреметь на зону? Но с другой стороны, как ни крути, преступление она совершила. Я чувствовал, что решить эту задачу самостоятельно мне не по силам. Надо посоветоваться со старшими товарищами. С Александром Борисовичем Турецким, например.
– Короче, так. Сидишь тихо, как мышка. Телефонную трубку не поднимаешь, к входной двери ближе чем на пять шагов не подходишь. Электроприборы не включаешь. С газом поосторожнее. А что с тобой делать, мы придумаем. Обещаю.
Слава Грязнов сидел за своим безбрежным столом и разговаривал по телефону. Когда я вошел, он, не отнимая трубки от уха, указал на стул и продолжал разговор. Я сел.
– Да… да. Этот вопрос надо срочно решать… да, как можно скорее.
Он положил трубку.
– Здорово, Юрок.
– Здравствуйте, Вячеслав Иванович.
Грязнов поморщился:
– Слушай, сколько раз тебе говорить, чтобы ты называл меня просто по имени? И на «ты»? Может, ты плохо по-русски понимаешь? Или с памятью что-то?
Я кивнул.
– Ну ладно, разговоры оставим на потом, – продолжил Грязнов, – а теперь у меня есть новости для тебя. Во-первых, мы возбудили уголовное дело.
– Но как же с просьбой Мартемьяновой?
– Не волнуйся. Мы открыли дело под грифом «Совершенно секретно». Так что никто ничего не узнает. Во-вторых, следователем назначен Саша Турецкий. А в-третьих…
Он поискал среди бумаг на столе и вытащил одну из них.
– Вот. Зачитываю. Спецдонесение. Сегодня ночью на тридцать пятом километре Варшавского шоссе инспекторами ГИБДД Ковалевым и Веденяпиным в соответствии с разосланным всем постам распоряжением была предпринята попытка задержания автомашины «ВАЗ-2109» темно-вишневого цвета, государственный номерной знак «н976в». Машина под означенными номерами двигалась по Варшавскому шоссе в направлении от Москвы в районе трех часов сорока минут ночи. Машина следовала с превышением скоростного режима, и инспекторы предприняли все возможные действия для задержания. В результате наезда Ковалев и Веденяпин получили серьезные ранения и сейчас находятся в больнице имени Склифосовского. Пассажиры автомобиля с места происшествия скрылись, так что их задержать не удалось. Ну как?
– Я и не ожидал, что результаты будут так скоро.
– Я тоже. Кстати, между нами говоря, эти доблестные инспекторы оказались вусмерть пьяными. Просто в дугу. И скорее всего, бросились наперерез машине просто по пьяни. Видимо, это их и спасло: после такого удара не выживают. Но в любом случае, цель достигнута – машина найдена. Это, может быть, хорошо. Но может быть, и плохо. Мы могли их спугнуть, не исключено, что преступники теперь заволнуются. В любом случае нам надо на этого «ботана» Костю Маковского просто молиться. Кстати, Мартемьянова не звонила?
Я покачал головой:
– Нет. Надо бы поскорее осмотреть машину.
– А сейчас мы с тобой туда и отправимся. Как только мне сообщили о происшествии, я отправил людей охранять машину. И послал туда группу из экспертно-криминалистического управления ГУВД. Думаю, они что-то уже обнаружили. Сейчас, только несколько звонков сделаю. Ты же понимаешь, работа…
Мы были на месте через час. Темно-вишневая «девятка», уткнувшаяся носом в кювет, находилась под охраной двух милиционеров. На асфальте я разглядел темные пятна, – видимо, кровь незадачливых Ковалева и Веденяпина. Грязнов тут же направился к «девятке». Я последовал за ним. Милиционеры козырнули и отошли. Эксперты-криминалисты давно приступили к работе – обрабатывали руль, ручки дверей и ровные поверхности салона дактилоскопическим порошком, снимали отпечатки пальцев, искали другие следы.
– Ну что, ребята, – обратился к ним Грязнов, – есть что-нибудь?
Один из экспертов-криминалистов поднял голову:
– Следов пальцев полно. Но больше почти ничего нет. Ни на полу, ни в бардачке. Думаю, они, перед тем как удалиться, выгребли все.
– Это ясно. Тем более погони они не опасались. Инспектора-то были без сознания. Ну а что-нибудь хотя бы нашли?
– Только вот это.
Старший из специалистов ЭКУ протянул нам три бумажных конверта.
– Пойдем в нашу машину, чего на морозе топтаться, – предложил Грязнов.
Первый конверт содержал окурок сигареты «Петр Первый».
– Так, – сказал Грязнов, – «Петрушу» курили.
– Что? – не понял я.
– Эти сигареты так ласково называют небогатые слои населения, которые их и курят. Хотя сигареты вполне приличные. Окурок свежий, не окаменевший. Значит, кое-что уже имеем: преступник носит в кармане початую пачку «Петра Первого».
– Угу, – иронично заметил я, – можно начинать розыск.
Грязнов вздохнул и открыл второй конверт. Там находилась женская заколка для волос.
– Ого, это уже что-то, – обрадовался Грязнов.
– Надо показать заколку Мартемьяновой. Чем черт не шутит…
Грязнов протянул мне конверт:
– Знаешь что? Не будем пока что очень уж напирать на Мартемьянову. Поэтому, хоть это и не совсем соответствует процессуальным нормам, покажи-ка ей эту заколку сам. Может, и узнает.
Я кивнул и взял конверт.
– Будем считать, что ты теперь представитель потерпевшей стороны. Так, посмотрим, что там еще.
Третий конверт содержал монетку. На ней значилось: «25 копiйок». На оборотной стороне красовались трезубец и не оставляющая никаких сомнений надпись «Украина».
– Ну вот. По крайней мере теперь можно с большой долей уверенности предположить, что звонившие Мартемьяновой и сидевшие в машине – одни и те же лица, – задумчиво сказал Грязнов, вертя в руках монетку.
– Но о самих бандитах ничего мы не узнали, – посетовал я.
– А ты рассчитывал обнаружить в машине их визитные карточки, – насмешливо отреагировал Слава, – я считаю, то, что мы нашли, – уже немало. Знаешь что, ты поезжай к Мартемьяновой. Узнай что и как. Покажи заколку. А потом приезжай на Петровку часам к пяти. Я как раз освобожусь, посидим покумекаем. Лады?
– Может, в Склиф? Вдруг эти Веденяпин с Ковалевым что-то видели?
– Вряд ли. Скорее всего, машина их сшибла, потеряла управление и упала в кювет. Так что запомнить они ничего не могли. Зря прокатишься.
– А может, сразу к Александру Борисычу поехать? – Надо сказать, я хотел с ними обсудить еще и вопрос Маши Пташук. А лучшего советчика в этом вопросе, чем Турецкий, думаю, не сыскать.
– Само собой, – пожал плечами Грязнов, – от Мартемьяновой сразу к нему.