– Да мне-то как раз все равно…
– Тогда забудь, – бросил Денис. – Розыск уже отменен.
– Я так и подумал.
– А чего ж тогда спрашиваешь, если подумал?
– А если кто стукнет?
– Кто стукнет? – Денис обвел взглядом присутствующих. – Разве тут не все свои люди?
– Все! – уверенно заявил Леопард.
– Ну и вот и всё. Тема исчерпана.
– Готово! – послышался голос Алика.
Вся компания собралась вокруг компьютера, горя нетерпением.
– Ну давай, давай, чего там? – поторапливал Леопард.
– Не будем гнать волну нетерпения, господа, – изрек Алик, ощущая себя хозяином положения. Колпачком шариковой ручки он постучал по одному из экранов: – Во-первых, я прошу каждого из вас обратить внимание на этот маленький квадратик в левом верхнем углу. Обратили?
– Ну? – вопрошал Денис. – И что это?
– Сейчас все объясню. Это особый символ, используемый в очень редких программах. Иногда его называют черной меткой.
– Как в «Острове сокровищ»? – спросил Смерть.
– Во-во, – закивал Алик. – Только сейчас ни о каких сокровищах речь не идет. Скорее всего – радикально наоборот. На самом же деле – эта метка не что иное, как индикатор проблемности системы.
– А другими словами? – Денис не унимался.
– Другими словами, это означает, что, как только я или кто-то другой начнем вносить в стройность системы свои коррективы, как-то: вводить новые пароли, искать пароли, да и вообще вносить хоть какие изменения, – вся эта штуковина к чертовой матери накроется медным тазом. Но это было бы полбеды. Беда в том, что, перед тем как накрыться, система успевает активировать все заданные параметры.
– То есть? – спросил Денис.
– Как до меня успел выяснить товарищ Смерть, а к его мнению я целиком присоединяюсь, отсюда, – Алик снова постучал по экрану, – поступают сигналы во все точки Москвы, где, согласно карте, прилагаемой здесь, заложены взрывные устройства. Всего таких устройств, как мне удалось вытрясти из этого железного дровосека, насчитывается двенадцать штук. Тринадцатое же – это ядерная боеголовка UH-2. Двойка, сами понимаете, это количество разрушительной силы.
– То есть две мегатонны?! – брови Дениса взлетели. – Этого же хватит, чтобы пол-Москвы превратить в мелкое крошево.
– Где находятся все эти заряды? – спросил Леопард чуть ли не сквозь зубы, выдерживая хладнокровный тон, но зато с силой сжав рукоятку автомата.
– На этот счет пока нет точных данных, – ответил Алик. – Но я сделаю все возможное…
– Хотя бы примерно, – настаивал Леопард.
Внезапно на экране центрального монитора вспыхнула небольшая картинка с надписью: «Отсчет времени. До ликвидации объекта осталось 60 секунд».
– Что это?! – завопили все присутствующие.
– Это именно то, – ответил Алик.
– Можно что-нибудь сделать?
– Нет, я здесь бессилен, – одеревеневшим голосом отозвался Алик.
Экран высветил жилую девятиэтажку. Это была не фотография. Изображение, очевидно, транслировалось в реальном времени. Вокруг дома сновали машины, гуляли люди, бегали дети…
– Бог мой, да это же дом Юрки Гордеева, – прошептал Денис.
Когда в графе «Отсчет времени» не осталось больше цифр, а вместо них образовался ряд из сплошных нулей, изображение дома задрожало, из подвальных окон вырвались снопы огня, смешанного с пылью, дом закачался и в течение нескольких секунд рассыпался, будто карточный домик.
Звука не было, но всем казалось, что кроме грохота они отчетливо слышат последние отчаянные крики обреченных на погибель горожан. Казалось, что наступает конец света. Конец света для одной отдельно взятой планеты, сжатой до размеров московской девятиэтажки. Господи, да какая разница, каких размеров мир, который чья-то рука обрекла на безвременную погибель.
На мониторе возникла надпись: «Объект ликвидирован. До следующей операции осталось 2 часа 00 минут 00 секунд».
Казалось, что все присутствующие в течение первых пяти минут забыли родную речь. Никто не в силах был выдавить из себя хотя бы слово.
Первым, конечно же, заговорил самый психологически приспособленный к подобного рода ситуациям – Леопард:
– Алик, сделай все! Умри! Сойди с ума! Но дай мне исчерпывающие данные обо всех «адских машинах», связанных с этим компьютером. Если не удается предотвратить взрывы отсюда, у нас хватит ума сделать это прямо на месте.
– Да, конечно, – суетливо отозвался Алик, прильнув к экранам. – Я вытрясу из него все, что смогу. Черт, времени мало.
Федотов уже видел над своей головой призрачный свет, выход на поверхность казался уже совсем рядом. Он остановился, чтобы перевести дыхание. Достал из кармана сотовый телефон, нажал кнопку. Небольшой экранчик ничего не показал. Нет, еще рано. Он находился в зоне отчуждения для базовых станций. Нужно ползти дальше. И Федотов полз дальше, цепляясь за скобы, вмурованные в темный бетон этой мышиной норы, поставленной на попа.
Основная проблема для него в данный момент заключалась не в том, что по его следу идут озлобленные ищейки. С этим можно было мириться, тем более он вывел их из «рабочего состояния». Его мозг занимало другое, а именно то, что он за последние несколько часов – в самое ответственное время – наломал кучу дров. Во-первых, позволил преследователям захватить базу, как он называл лабораторию. Дьявол! Кто же мог подумать, что они кинутся его разыскивать и, мало того, найдут в такой рекордно короткий срок. Сейчас это казалось совершенно невероятным. Федотов искренне надеялся, что Гордеев ничего не станет делать, только бы сохранить жизнь своей возлюбленной. Но нет, не на того, оказалось, нарвался. Кроме Гордеева здесь оказался и Денис Грязнов с группой спецназа.
С этими мыслями Федотов схватился за последнюю скобу, из последних сил подтянулся и был уже на поверхности. Где-то совсем рядом прогремела электричка метрополитена. Экранчик сотового телефона дал «добро», и Михаил набрал номер.
На другом конце ответил густой бас:
– Да.
– Товарищ генерал-полковник…
– Майор?! Почему не вышел на связь в объявленное время?
– Непредвиденные обстоятельства…
– Что?! Я ничего не хочу об этом слышать. И почему ты связываешься со мной по телефону? Почему игнорируешь модемные каналы?
– Но…
– Что «но»?
– Вы мне не дали договорить.
– Ты и так уже много сказал.
– Подождите…
– Кому ты это говоришь, сопляк?! – вскипал генерал. – Я уже жду на протяжении часа, а от тебя никаких новостей. До ликвидации объекта номер один остается пять минут, ты молчишь. Представь себе мое состояние. Связь закончена, пересвяжись со мной по модему.