Неужели щедрая на разнообразие природа иногда пользуется детскими формочками для игры в песочек? Но чего же тогда стоит хваленая индивидуальность? Человек работает над своим лицом всей своей жизнью, в предельной самонадеянности он полагает, что его лицо отражает его поступки, его привычки, его наследственность… И вдруг в один далеко не прекрасный момент пред ним предстает другой: с другими поступками, привычками, наследственностью, однако внешне совершенно подобный ему! Вот где ужас, вот где крушение основ…
Сапин или Михайлов — мужчина, с которым Галя осталась наедине, жертвуя собой, кажется, совсем не склонен был предаваться разрешению мировых загадок, одну из которых являл своей наружностью. В присутствии привлекательной девушки и в условиях сексуальной неудовлетворенности его распирали простые и определенные мысли. Бесцеремонно, со скрипом двинув стул по полу (этот скрип заставил Галю передернуться), он подсел к ней и положил руку ей сзади на плечи. Пока что всего лишь на плечи, однако чувствовалось, что дальше настанет очередь груди, которая у Галочки Романовой была ох до чего аппетитной.
— Плечи у тебя отменные, — горячо прошептал собеседник, выпадая из лирического образа, который сам себе несколько секунд назад создал. — И вся ты из себя что надо — сытненькая, плотненькая. Я, знаешь, небольшой поклонник, чтоб женщина на щепку была похожа… Так что ты там сказала, вроде методы какие-то незаконные, так?
Галя про себя не могла не усмехнуться примитивному мужскому лукавству, или, точнее, распространенному мужскому заблуждению, согласно которому женщины — существа элементарные, и стоит сделать женщине комплимент или притиснуть ее как следует в темном уголочке, и она уже готова на все. Все женщины хотят этого самого и за это самое готовы выложить какие угодно тайны. Не стоит его разочаровывать. Вот, выкладываю, получай!
— Так вот, — понизив голос, словно действительно выдавая страшную тайну, сказала Галя, — начальники мои понимают, что законными методами им не справиться. Поэтому они привлекли к борьбе против бандитов точно таких же бандитов…
— Шо? Таких же?
Когда он волнуется, в его речи прорезается местный южный выговор. Михайлову это не было свойственно.
— «Таких же» — это я для красного словца. Не таких же, а еще страшнее. Главный среди них — матерый уголовник по прозвищу Крот. Откуда он взялся, нам не сообщается, зато нас всех поставили в известность, как он расправлялся со своими противниками. — Галя довольно-таки артистично изобразила испуг и девичье смущение при соприкосновении с такими неэстетичными аспектами бытия.
— Шо, так прямо убивал? То, может, это еще и брехня? — усомнился Сапин, в котором в данный момент трудновато было заподозрить интеллигентного тренера Михайлова.
— Думай как хочешь, — загадочно бросила намек Галя, высвобождаясь из-под руки.
— Я так думаю, — не пытаясь снова ее заграбастать, а вместо этого скрестив руки на груди, стал рассуждать хозяин дома, — что этот Крот — беспредельщик. Незаконно поступал… А надо, чтоб все по закону!
Галя отодвинулась в тень, чтобы хозяин не заметил, как вспыхнули ее щеки. От разочарования или от радости?
Все-таки не Михайлов. Сапин!
Дениса Грязнова, который в то же самое время также находился, пусть и тайно, в доме Михайлова, не тревожила идентификация хозяина дома. Не потому, что он был нелюбопытен — дело с самого начала казалось ему лихо закрученным, — а потому лишь, что привык одновременно думать только об одной задаче. Его задачей в данный момент было поставить «жучок» в стационарный телефон и — параллельно — не засыпаться. Его мысль, нацеленная на это, отметала постороннюю метушню.
Прежде чем отправиться сюда, они с Галей вместе составили план дома Михайлова, расположение комнат и вещей в них. К счастью для Дениса, телефон стоял в передней части дома, на закрытой веранде. Ключ от веранды удалось раздобыть, сняв копию с ключей, которые Михайлов поручал время от времени все той же незаменимой, готовой помочь Жанне. Галя еще подумала: знает ли преступник о ее роли? Ну это к слову… Главное то, что, выждав для верности минуту после того, как Галя скрылась за дверью, Денис Грязнов выскочил из своего укрытия, которое он давно облюбовал в укромном углу, где сходились заборами сразу четыресада, и, действуя ключами быстро и напористо, проник в дом.
Откровенно говоря, насчет дома он лелеял еще кое-какие мыслишки. Он подозревал, что здесь может найти временное хранилище общака «Хостинского комплекса». Здесь может оказаться что-то вроде штаб-квартиры уцелевших от разгрома уголовных лидеров… Наполеоновские гипотезы директору «Глории» не суждено было проверить: Денис не знал, сколько времени Галя сможет удерживать хозяина от возвращения на первый этаж. Если бы даже такая накладочка случилась, Денис, который был ничуть не слабее спортсмена, Сапин он там или Михайлов, а ростом даже превосходил его, вышел бы из положения, оглоушив преступника подручным предметом или свалив его на пол ловким приемом карате, а сам, прихватив Галю, бежал. Но такое решение означало бы крах всей комбинации, возвращение к тому, с чего начали после убийства Липатова, а поэтому Денис вел себя осторожно. Предельно осторожно.
Достав миниатюрный набор инструментов, он развинтил телефонную коробку стационарного телефона. Модель старенькая, но работающая и готовая работать еще очень долго. Обычно люди меняют телефон не только когда он ломается, но и когда он морально устаревает или попросту выходит из моды. Приблизительно оценивая по времени изготовления модели, в каком году тренера Михайлова, махнувшего рукой на свое место обитания, могли беспокоить такие мелочи, Денис предположил, что жилось ему невесело в последние годы… Тонкие длинные пальцы племянника генерала Грязнова еще не успели бережно достать из коробочки «прослушку», похожую в нерабочем зародышевом состоянии на настоящего, ощетиненного микроскопическими лапками жука или, не исключено, лесного клопа-вонючку, поджавшего ноги, когда на втором этаже раздался скрип отодвигаемого стула.
Он встал со стула! Он готовится сойти по лестнице! Денис был слишком хорошо вымуштрованным сыщиком, прошедшим огонь и воду частного охранного предприятия, чтобы заметаться, как затравленный заяц, громким топотом подтверждая свое присутствие. Он, оставив на тумбочке раскуроченный телефонный аппарат, просто отступил за отдернутую зеленую занавеску, которую наметил заранее на подобный случай. Занавеска была слишком пыльной, чтобы за ней было комфортно дышать, но достаточно плотной, чтобы его скрыть, а это главное. Кстати, стоя за занавеской, Денис больше не думал, что она такая уж плотная: через нее даже можно было смотреть, хотя мир казался густо-изумрудным, видимым точно через бутылочное стекло. Денис, не отводя глаз, держал в поле зрения изумрудный нижний виток изумрудной винтовой лестницы, в верхней части которой вот-вот появятся, готовясь к спуску, изумрудные кроссовки, а за ними — изумрудные брюки…
Но кроссовки так и не появились. Какой-то конфликт на втором этаже, соотносимый с резко передвинутым стулом, разрешился согласным воркованием голосов. Денис немного волновался за Галю, которая вынуждена щебетать с уголовником, отмороженным убийцей, которому неизвестно что на ум взбредет. Когда директор ЧОП «Глория» посылал Макса завязывать отношения любой степени близости с Зоей Барсуковой, это было другое — Макс все-таки мужчина! Однако, зная Галю Романову как девушку, наделенную не только умом, но и женским тактом, позволяющим ей избегать нежелательных соприкосновений, Денис успокоил себя: она выкрутится. Она с блеском исполнит свою часть их общей работы. А он обязан исполнить свою.