Наклонился к ножке тяжеленного стола. Тот был так тяжел, что продавил паркет. Сейчас ножки стояли чуть в стороне от продавленного места. Грязнов попытался сдвинуть — это ему не удалось.
— Секунду, — сказал он.
Перед дверью в квартиру Петрова. Интерьер.
Рассмотрел полоску бумаги с печатями, охраняющую дверь, которую, входя, разорвал почти не глядя. Вынул из кармана спички, отогнул краешек дверь была заклеена дважды. На обеих бумажках стояла эмвэдэшная печать.
— И что? — спросила Успенская.
— Не торопитесь… Тут важно следить за мыслью.
Он снова пролистал несколько страниц.
Коридоры студии. Интерьер.
— Эта история про серого кардинала, про кукловода. Про наши слабости. Про то, как легко нами управлять, про то, насколько мы все оказываемся предсказуемы. Понимаешь, о чем речь? — говорил на ходу Вакасян…
Грязнов остановился на полуслове.
— Михаил Тигранович, а может, вы сами почитаете?
— Давайте, — пожал плечами Вакасян и взял у Грязнова сценарий. Сначала ваша реплика.
— Ага… — Грязнов зашел за спину Вакасяна и прочитал:
— Михал Тиграныч, если можно, постарайтесь не притчами.
— Постараюсь. — Вакасян ухмыльнулся. — Эти пятеро — марионетки, рабы собственных страстей. Смотри, как легко было разрушить их дружбу, которая годами крепла, как в песнях поется. Кто-то один их всех вокруг пальца обвел. А они сцепились друг с другом, друг другу в глотку впились. Один застрелился, второй убил третьего и сам сел. Интересно мне знать, как теперь оставшиеся двое поживают. Сценарий Кирилла называется «Пять плюс». Понятно теперь? Мой вам совет — ищите шестого. Кто угодно мог быть. Партнер, бандит, у которого они под «крышей» стояли, банкир. Или вы найдете этого шестого, или…
— Нашли?.. — улыбнулся Максимов.
Грязнов забрал у Вакасяна сценарий. Снова пролистал.
— Пойдем дальше. Это из одиннадцатой серии.
Коридор больницы. Интерьер.
— Может, уснул? — безнадежно спросил Грязнов, рассматривая место, где убили охранника.
— Его за минуту до смерти видели — не спал, — очевидно, уже в сотый раз повторил Лидский.
— Значит, они были знакомы. Ну не мог он подпустить к себе так близко.
— Или родственники? — сказал Башкиров.
Грязнов резко развернулся и пошел к охраннику, который робко жался в углу коридора.
— Ну, страж порядка, чем оправдаешься?
— Через ворота он не проходил, точно, — виновато произнес охранник. Я бы не пустил.
— Меня же пустил.
— Так вы же из милиции…
Грязнов уставился на охранника, словно тот сказал что-то из ряда вон.
— Я ничего не понял, Денис, не понял я ничего, да, — сказал Варшавский.
— Может, еще выпьем? — спросил Максимов.
— Выпьем, — согласилась Успенская и потянулась за бутылкой.
— Подожди, — грубо вырвал у нее бутылку Вакасян. — Дальше, Денис, дальше.
В его глазах уже светилось понимание.
Квартира Грязнова. Интерьер.
— Я ведь бандит, Дэн, — сказал Цыган. — Лет пять назад постучали ко мне в дверь серьезные люди. Предложили, как бы это выразиться… работу, что ли… Почему эти люди постучали именно в мою дверь?
— Та-та-та-там! — пропел Грязнов бетховенское. — Так судьба стучится в дверь.
— Ты нас совсем запутал, — сказала Лена. — Это же какие-то огрызки…
— Не-не, — улыбнулся Морозов, — интересно.
Кажется, он тоже стал понимать.
Кабинет участкового. Интерьер.
— Помнишь, когда нас искупали?
— Е эф четыреста сорок пять У?
— Ага. Ты еще сказал, что это на меня охотились. Что я видел чего-то на съемках, когда Кирилл…
— Ну.
— Три дня думал, а вспомнил! — стукнул себя по лбу Морозов. — Четверо в перчатках были.
— Кто?
— Осветитель Самулекин. Операторша Успенская. Третий, не поверишь…
— Ну.
— Я был в перчатках. Как раз артисту показывал, как обыск делать…
— Так, это пропускаем, это неинтересно. — Грязнов перелистнул страницы.
— Правильно, — сказал Вакасян, — точно, показывал.
Кабинет участкового. Интерьер.
Запиликал сотовый.
Морозов взял его, вопросительно взглянул на Грязнова.
— Зеленая кнопка, — подсказал Грязнов.
— Да, Сорокин, слушаю тебя… А, простите. Тебя.
Он передал трубку Грязнову.
Звонил Лидский.
— Денис?.. — не сразу сказал Лидский. — Ну что, обрадую. Значит, так, посмотрел я окружение нашей пятерки. Есть там один человечек… А кто это был?
— Где? А! Это Сергей Петрович. Он консультантом был на картине.
— А-а… То-то я думаю, голос знакомый. Подъезжай ко мне в десять.
— Домой? — без энтузиазма спросил Грязнов.
— Ну давай на улице встретимся. Погуляем.
— Все, договорились, в десять я вас жду на углу. Кстати, как настроение, Эдуард Николаевич?
— Отличное настроение, усек?
Грязнов отключил мобильник.
— Да, Сергей Петрович, а кто четвертый?
— Ксения…
— Так, это тоже пропускаем…
Вакасян встал и налил всем водки.
— Выпьем.
И первый опрокинул стакан.
— Ага, вот! — нашел Денис нужную страницу. — Это уже из шестнадцатой серии. В кабинете Лидского.
— Он сказал мне, что нашел что-то очень важное. Но при нем было только это дело и эта записка.
— Дело, между прочим, старое, из архива.
— Я просмотрел, там нет ничего такого!
— Эдик просто так взял из архива старое, никому не нужное дело и пошел с тобой встречаться?
— Он кого-то спугнул… И его сразу убили…
— Секунду… — Крамской встал из-за своего стола и подошел к столу Лидского: — Иди сюда…
Рваные края записки точно совпали с такими же рваными краями на листе перекидного календаря.
— Шестнадцатое июля, вчера… — задумчиво произнес Крамской. — Он торопился…
— Может, в сейфе что-нибудь оставил?
— У нас общий сейф… Нет там ничего…
— А в столе?
Грязнов попробовал открыть ящик, но он был заперт. Немного помедлив, Крамской вынул из кармана перочинный нож, вставил лезвие в зазор между ящиком и крышкой стола и с силой надавил на рукоять. Дерево хрустнуло, ящик открылся.