— В итоге я оказался в патовой ситуации. — Денис смиренно сложил ладони на животе и пожевал губами, делая вид, что подбирает подобающие случаю слова. — Остановить расследование на нынешней стадии уже не в моих силах, а без понимания, чем занимался Олег в день гибели, я не могу расставить все по своим местам. Как мне представляется, он провел почти все утро, а возможно, и часть дня здесь, в офисе, вероятно, назначил какие-то встречи. Разговаривать со мной и моим напарником своим людям вы запретили, и они — отдаю вам должное — неукоснительно подчиняются этому запрету. Такая получается незадача…
Кравцов хотел что-то сказать, но только смешно булькнул и закашлялся. Денис собирался уже хлопнуть его между лопаток, но увидел на подоконнике бутылку боржоми и стакан. Подал их Кравцову. Тот большими глотками осушил полстакана и, смахнув набежавшую во время приступа кашля слезу, взвизгнул:
— А вы думали, раз притащились из столицы, значит, все здесь будут на вас молиться?! — голос у него срывался с фальцета на хрип и обратно, но он уже не в состоянии был сдерживать распирающее его чувство, он упивался собственным превосходством и не обращал внимания на то, как нелепо выглядит. — Станут ходить перед вами на задних лапках и заглядывать в рот, да? Чего вы еще такого пожелаете, господин Грязнов?! Думаете, явились сюда, землю тут носочком поковыряли, и все вокруг растаяли?! Можно опять лезть в бутылку?! Вы понимаете, что я имею полное право вышвырнуть вас сейчас за дверь?
Денис безропотно кивнул.
— Вы понимаете, что я действительно могу это сделать?
Еще один кивок.
— Нет, вы скажите это вслух!
Запись для потомства, будет чем гордиться? Да пожалуйста! Денис отчетливо, чуть наклонясь к микрофону, произнес:
— Вы можете сейчас вытолкать меня взашей. И у меня не останется шансов довести расследование до логического конца.
Кравцов, старательно пряча торжествующую улыбку, встал из-за стола и отошел к окну, размышляя: еще растянуть удовольствие или снизойти, наконец? Мысли его читались не то что по лицу — по затылку. Ящик стола так и остался незадвинутым, Денис краем глаза заметил миниатюрный пистолет, из тех, что носят в рукавах, носках или дамских сумочках. О пистолете Кравцов забыл. Зачем ему теперь пистолет? Он и так держит столичного выскочку за глотку.
— Можете считать, что ваши извинения приняты, — сказал Кравцов после содержательной паузы. Тон его был сухо официален. Не удостоив Дениса взглядом, он остался стоять вполоборота к окну, скрестив на груди руки. — Больше я вас не задерживаю.
— Я просил бы уделить мне еще минуту, — ответил Денис.
Кравцов посмотрел на часы.
— Одна минута!
— Еще раз прошу прощения за то, что до сих пор говорил долго и не по существу, — Денис неспешно умостился в кресле, предвидя, что ограничиваться отведенным сроком не придется. — В прошлый раз мы расстались на минорной ноте, и, чувствуя за собой вину, я хотел продемонстрировать вам свои добрые намерения. Теперь, с вашего разрешения, я объясню цель своего визита. Собственно, я ее уже назвал: без вашей помощи мне не удастся довести расследование до логического конца. Я понимаю, что до сих пор вы относились к моей деятельности крайне негативно, но позвольте сделать некоторые пояснения.
Итак, сперва факты, которые удалось установить. Во-первых, смерть Олега не была несчастным случаем, кто-то подрезал сиденье его мотоцикла. Во-вторых, за полчаса до смерти Олег заезжал к Жанне домой, а мотоцикл оставлял на стоянке за домом. В-третьих, в этот момент вы должны были нести дежурство в АТП-10362, но на рабочем месте отсутствовали. И, в-четвертых, как только Олег вышел из квартиры, Жанна позвонила вам на мобильный. Эти факты, еще раз повторюсь, установлены мною лично, установлены с абсолютной достоверностью и подкреплены свидетельскими показаниями. Но есть еще один свидетель, свалившийся в последний момент как снег на голову. Он утверждает, что видел вас с ножом возле мотоцикла Олега. Я ни на йоту не сомневаюсь, что он оговаривает вас по чьей-то указке, но доказать этого не могу. И боюсь, на суде, а суд по делу об убийстве Олега Вовка уже неминуем, он состоится независимо от моего и вообще чьего-либо желания; так вот, на суде эти показания станут краеугольным камнем обвинения и опровергнуть их будет чрезвычайно сложно.
Теперь выводы. Я уверен, что, хотя Олег изрядно потрепал нервы властям предержащим в Снежинске, никто из них к его убийству непричастен, оно стало для всех приятной неожиданностью. Изначально было решено замять дело на корню, поэтому гибель Олега объявили несчастным случаем. А когда фокус не удался, было принято новое решение — найти козла отпущения. Кто-то, Валерий Андреевич, роет для вас яму. Пока она не слишком глубока. Еще можно успеть найти настоящего убийцу. Но скоро будет поздно. Когда сценарий утвердят, от него уже не откажутся. А мне очень не хотелось бы, чтобы так все закончилось. Ненавижу, когда меня пытаются использовать!
— Что конкретно вы от меня хотите? — спросил Кравцов упавшим голосом.
— Оказывать оперативную помощь я вас не прошу, — сказал Денис, сосредоточенно нахмурившись, — это было бы тактически неверно. Вам вообще лучше не подавать виду, что вы знаете о надвигающейся угрозе. Пусть они считают, что располагают неограниченным временем. Мы должны сделать две вещи: установить с точностью до минуты, когда Олег выехал со стоянки во дворе Жанны, и выяснить, где и с кем он собирался встретиться по дороге в Ясные Воды.
Кравцов перемотал магнитофонную пленку в начало и включил стирание.
— Я не знаю, когда Олег отъехал, — сказал он чуть слышно, нервно барабаня пальцами по столу. — Я в это время был в «Сатурне». Я не по собственной инициативе ушел с дежурства, как вы понимаете. Жанна попросила меня проверить, чем занимается Олег. Он ей позвонил утром, сказал, что на днях загребет кучу денег, и им нужно кое-что обсудить. Она решила, что он ей опять морочит голову: попытается занять у нее последние деньги под дурацкие обещания, может, попросит продать квартиру и временно снимать жилье, а он, как бы, завтра разбогатеет и купит ей новые хоромы…
— Понятно. Но на всякий случай во время отсутствия Олега вы должны были просмотреть документы в его кабинете. У вас был ключ?
— Нет. Мне Вика открыла, секретарша.
— Тогда зачем Жанне понадобилось срывать вас с работы? Это же дополнительный риск. Если Вика согласилась вам помогать, почему нельзя было попасть в кабинет после дежурства?
— Да у него ж семь пятниц на неделе было, как вы не понимаете?! Жанна боялась его! И в курсе хотела быть, хотела заключить с ним соглашение. В последнее время, когда речь заходила о деньгах, Олег просто зверел, он целый год ничего не зарабатывал — влетал и влетал, влетал и влетал! Я ей объяснил, что он никаких документов в кабинете не хранит: у нас бесконечные проверки, но она все равно настаивала. Ничего я, естественно, не нашел. А когда Жанна позвонила, я был здесь. Вика может подтвердить.
— Только она? Больше никто?