— Что, неужели есть чем порадовать?
— Да уж как сказать…С одной стороны есть результаты медэкспертизы, а с другой — уж больно они страшные. — Корчинский потряс перед носом Щеткина распечаткой. — Куда пойдем — к тебе или к нам?
— Давай ко мне. И сделаем вид, что мы очень заняты. Прямо сейчас делай, ладно? — попросил его Щеткин.
Корчинский понимающе кивнул головой. Хороший товарищ, все понимает с первого слова. Но делать вид и не пришлось. Он уже в коридоре принялся информировать Щеткина о своих достижениях.
— Это по делу аварии в Одинцовском районе, где в машине семья сгорела. Все сгоревшие были убиты еще до пожара! — выпалил он.
— Все шестеро? — уточнил Щеткин.
— Ну да, — подтвердил Корчинский. Тем временем они дошли до кабинета Щеткина и он, как радушный хозяин, пропустил Корчинского вперед.
— Слушай, тут такие детали раскрылись…Среди этих бедолаг дети.
— Да ты что? — ужаснулся Щеткин.
— Трое детей…
В кабинете Корчинский широким жестом бросил бумаги на стол Щеткина.
— Значит так, вот результаты экспертиз. Убийца их уже мертвыми рассаживал в машину. А поскольку трупы уже успели окоченеть, подрубил им кости топором. Иначе не помещались.
— То есть он их убил, потом рассадил, потом повез через весь город на машине, а затем уже спровоцировал ДТП, чтобы создать видимость несчастного случая? А наши одинцовские коллеги преподнесли нам как аварию…
— Совершенно верно. Сначала всем раскроил черепа. Обнаружены рубленые раны, которые и привели к смерти. Скорее всего убийца расправился с ними ночью, когда они спали. Иначе трудно объяснить, как ему удалось справиться с шестью человеками сразу. Если у него, конечно, не было сообщников. Если бы убийства произошли во время ограбления квартиры, к нам бы поступила информация от соседей, от родственников — от кого угодно. Все таки шесть человек убить — это не так просто. Что-то да услышали бы… И только на следующую ночь он их всех перетащил в машину. Опять же утверждаю — ночью. Днем вынести шесть трупов на глазах у людей невозможно. В общем, к тому времени они успели окоченеть. Двоих затолкал в багажник, но крышка багажника, по-видимому, не закрывалась, поэтому он им перерубил конечности. И с остальными поступил так же. Кстати, там еще две женщины и мужчина. Который за рулем сидел.
— Владелец машины? Его имя уже пробили?
— Видимо, да, хозяин машины. Этим занимается Бондарев. Скоро приедет, звонил с дороги. Кстати, а что твой телефон не работал? Я раз десять звонил.
— Заряд закончился, — недовольно ответил Щеткин. Ему хотелось поскорее сесть за отчет Корчинского и эксперт это понял.
— Ладно, бегу, а ты работай.
Щеткин в уме высказал несколько крепких словцов в адрес одинцовских органов милиции. Это на их территории произошла авария, и они своими силами пытались провести расследование. Две недели протянули. Хорошо хоть провели по свежим следам некоторые экспертизы. Но балбесы даже не додумались сразу сообщить в МУР, что сгоревшая машина с московскими номерами. Думали сами разобраться, а потом уже похвастаться результатами успешно проведенного расследования. Дескать, и они не лыком шиты… Петр Ильич только успел ознакомиться с новыми деталями результата медэкспертизы, как на пороге появился Бондарев.
— Петр Ильич, по номеру машины пробили хозяина. Вот адрес — улица Новаторов, дом 6. Сейчас поедем?
— Машина не угонялась?
— Я выяснял, в угоне не числится.
— Тем лучше. Я сейчас пойду за санкцией на обыск, едем прямо сейчас. А ты пока почитай результаты экспертизы.
На улице Новаторов на звонок в дверь никто не отвечал. От соседей получить достоверную информацию было весьма затруднительно, все таки две недели — большой срок. Спроси у Щеткина, что он делал две недели назад, вряд ли вспомнит… Соседи справа сообщили, что ночью никакого шума не слышали. Соседка слева вспомнила, что вроде бы две недели назад услышала в час ночи короткий вскрик, но не придала этому значения. Соседи за стеной нередко ссорились. Правда, последние две недели за стеной было тихо, она даже порадовалась, что они съехали. И только молодая мамаша с первого этажа вспомнила, что две недели назад, когда она кормила своего младенца, после трех часов ночи несколько раз хлопала дверь подъезда.
— А почему вам так точно запомнилось время?
— Как раз две недели назад моя мама приехала, помочь мне с ребенком. Я ей жаловалась, что он плохо спит, приходится ночью кормить, чтобы поспать потом хоть немного. Ну она и решила пожить у меня какое-то время. И в первую же ночь малыш проснулся оттого, что дверь в подъезде хлопала каждые минут двадцать, у нас доводчик в двери очень тугой, дверь сначала закрывается медленно, а потом сильно хлопает. Мама тогда сказала, что понятно, почему ребенок не спит, если такой грохот стоит по ночам.
— Вы не выглядывали, кто там так шумел?
Что вы! — удивилась молодая женщина. — Ночью открывать дверь своей квартиры? Когда в подъезде постоянно какие-то подозрительные люди ходят? Жизнь дороже!
Сопоставить оба события за давностью времени было невозможно. Слышала ли соседка слева от квартиры Ахметовых вскрик за стеной в ночь убийства и хлопала ли дверь на следующую — оставалось загадкой.
— А семью Ахметовых вы знаете? — спросил Щеткин молодую мамашу.
— Мы здороваемся, но видимся редко. Я же сейчас в декретном отпуске, гуляю только днем с ребенком, когда все на работе. А они встают рано, все на рынке работают.
— Откуда вы знаете?
— Да сумки такие клетчатые на себе носят, по виду совсем неподъемные. Обычно такие таскают торгаши.
— А сколько членов семьи у Ахметовых вы не знаете?
— Нет, потому что к ним родственники часто приезжают, останавливаются. Одни приезжают, другие уезжают. Честно говоря, я даже не всматриваюсь в лица. Зачем они мне? — пожала плечами молодая женщина.
— Начнем обыск? — спросил Бондарев. Парень отличался деловитостью, Щеткин любил с ним работать. Пригласили представителя ЖЭКа, понятых из соседней квартиры — пожилую пару, которая, по всему было видно, недолюбливала своих бывших соседей. Женщина принялась жаловаться, что соседи устроили в своей квартире настоящий постоялый двор.
— И ездят к ним, и ездят…Сумки тяжелые таскают. Наверное, за товаром. Все время курят на площадке — спасу нет. Как не выйдешь — дым коромыслом. Я им говорю: «Курите дома, почему соседи должны страдать?» А они мне: «А дома дети».
— Шумят? — уточнил Щеткин.
— Да нет, не особо, — нехотя призналась женщина. — Но ведь ходят и ходят, то вверх, то вниз…
Бондарев тем временем прохаживался по спальне и вдруг метнулся к стене.
— Смотрите, Петр Ильич, совсем недавно замазывали… — он показал на свежую краску на стене, из-под которой проступали бурые пятна. Соседка округлила глаза и тихо охнула.