— Договаривайте! — жестко потребовал Яковлев. — Что должно произойти с Симоновой?
— Ее должны… убить, — выдохнул Митрохин и испуганно вытаращил глаза, словно сказанное поразило его до глубины души.
Яковлев и Голованов переглянулись.
— Так, — решительно заявил Яковлев. — А теперь выкладывайте всё по порядку. Кто ее должен убить и когда это произойдет?
— В восемь часов, — ответил Митрохин. Он судорожно облизнул пересохшие губы. — Вернее, это произойдет позже. Но чтобы отменить заказ, я должен ровно в восемь часов передать деньги.
— Так, — снова сказал начальник МУРа. — Правильно ли я понял — вы «заказали» Марию Симонову киллеру, и теперь вам нужно отменить заказ?
— Да, — кивнул Митрохин. — Я… Я одумался. Я понял, что это ошибка. Я позвонил им, но они сказали, что механизм уже запущен. И что остановить его нельзя. Вернее — можно, но для этого я должен им заплатить!
— Где вы должны передать деньги? — резко спросил Яковлев.
Илья Иванович пожал круглыми, бабьими, плечами и истерично выкрикнул:
— Не знаю. В восемь часов мне позвонят и сообщат место!
Яковлев что-то быстро обдумал.
— У вас есть нужная сумма, или ее надо собирать?
— Есть, — порывисто кивнул Илья Иванович. — Я уже собрал. Кейс с деньгами лежит у меня дома. В сейфе!
— В таком случае, вы немедленно едете домой. Вместе с нашими сотрудниками, разумеется, — сказал Яковлев и, словно ставя финальную точку, поднялся с кресла.
Ровно в восемь вечера телефон Митрохина зазвонил. Илья Иванович вопросительно посмотрел на Петра Щеткина. Тот достал из кармана мобильник Митрохина, протянул его хозяину и сказал:
— Только спокойнее. И включите громкую связь.
— Да-да, конечно.
Митрохин взял дрожащей рукой телефон и нажал на кнопку громкой связи.
— Слушаю вас!
— Илья Иванович, вы сейчас можете говорить? — зашелестел из динамика сипловатый, вкрадчивый голос.
— Да. Могу.
— Вы собрали деньги?
— Собрал. Всё до копейки.
— Хорошо. Где вы сейчас находитесь?
— У себя в машине.
Собеседник хмыкнул.
— Я спрашиваю, в каком районе города?
— Э-э… — Митрохин тревожно посмотрел на сотрудника угро. Тот кивнул и сделал успокаивающий жест.
— Я нахожусь… недалеко от Таганской площади, — сказал Митрохин.
— На Таганской площади, — раздумчиво проговорил собеседник. — Там неподалеку, в Известковом переулке, есть кафе «Мираж». Отправляйтесь туда, займите столик и ждите. Кейс должен быть при вас. Если меня ещё не будет, возьмите себе кофе и пирожное. Ну, или еще что-нибудь. Ведите себя спокойно и не привлекайте внимания. Вы всё поняли?
— Да, понял.
— Полагаю, излишне напоминать, что свидетели нам не нужны?
— Разумеется. Я буду один.
— В таком случае, до встречи.
Митрохин выключил связь и вернул телефон Щеткину.
— Что дальше? — спросил Илья Иванович.
— А дальше мы поедем в кафе… и будем ждать.
— А если он не придет?
Щеткин оставил его вопрос без ответа. Он окликнул водителя и приказал:
— Давай в Известковый переулок. Проедешь мимо кафе примерно квартал и остановишься.
— Хорошо.
Машина мягко тронулась с места, а Петя Щеткин взялся за телефон.
23
В двадцать минут девятого Илья Иванович Митрохин сидел за столиком кафе и с мрачным видом жевал пирожное, запивая его зеленым фруктовым чаем. На коленях у него лежал кожаный кейс с деньгами.
Кафе «Мираж» оказалось местом тихим и уютным. В паре метров от Митрохина, за таким же точно столиком сидели Голованов, Щеткин и Плетнев. Они пили кофе и тихо о чем-то болтали.
В кафе было еще человек пять. Пережевывая пирожное, Митрохин с тревогой на них поглядывал. В его взгляде были и испуг, и подозрительность, и ненависть одновременно.
Время от времени он вскидывал взгляд и таращился на круглые, позолоченные часы, укрепленные на стене кофейни. Взгляд у него при этом становился еще тревожнее.
«Боже мой, — в отчаянии думал Митрохин. — Неужели это я? И неужели я здесь? Как случилось, что я попал в такую ситуацию? Впереди у меня тюрьма. А сейчас… сейчас меня могут запросто убить!»
Мысль о скорой и, по всей вероятности, неминуемой смерти вселила в сердце Ильи Ивановича такой ужас, что чашка с чаем принялась отбивать по блюдцу мелкую, дребезжащую чечетку. Илья Иванович, как ни старался, не мог унять проклятую дрожь. В итоге он просто отодвинул от себя блюдце с чашкой и, достав из кармана платок, судорожным движением вытер потное лицо.
— Нервничает, — тихо сказал Щеткин Голованову.
— Он и должен нервничать, — отозвался тот. — Не с деловым партнером встречается.
Беседуя, сыщики беззаботно улыбались. При этом, с помощью быстрых, незаметных и небрежных взглядов, они умудрялись держать под контролем весь зал.
— Главное, чтобы не было пальбы, — сказал Плетнев. — Здесь не слишком людно, но всё-таки.
— Постараемся не допустить, — сказал Щеткин.
Сева Голованов улыбнулся.
— Если всё пройдет гладко, поставлю тебе бутылку шампанского.
Щеткин поморщился и качнул головой:
— Не люблю шампанское.
— Тогда угощу тебя коньяком. Против коньяка ты не возражаешь?
— Нет.
— Вот и договорились.
Примерно, в двадцать-тридцать пять один из посетителей поднялся со стула и, держа на отлете незажженную сигарету, подошел к Митрохину.
— Огонька не найдется? — вежливо осведомился он.
Митрохин достал из кармана зажигалку и крутанул колесико. Мужчина наклонился, прикурил и тихо пробормотал:
— Расплатитесь и идите с кейсом в туалет. Там стукнете два раза в левую кабинку. Спасибо! — громко добавил мужчина и вернулся к своему столику.
Митрохин подозвал официанта и, затребовав счет, быстро расплатился. Затем встал из-за стола и на негнущихся ногах двинулся к туалету.
В туалете Илья Иванович сделал всё так, как велел ему незнакомец. Правда, первые несколько секунд он от волнения не мог определиться, где право, а где лево. А определившись, стукнул два раза в дверь и прислушался. Дверь туалета приоткрылась, и в образовавшуюся щель высунулась рука:
— Давайте кейс, — потребовал уже знакомый сиплый голос.
— Но вы должны дать мне гарантии, — тихо и угрюмо проговорил Митрохин.