— Мы не убивали Данилова! — громко сказал парень в кепке.
— Мы его даже не трогали, — подтвердил второй.
— Но мы видели, кто его убил, — продолжил первый.
— Вот как? — неопределенно произнес Александр Борисович. — И кто же это был? Кто убил Данилова?
— Мы не знаем, — сказал тот, что в капюшоне. — Это был пожилой человек. Мы сидели во дворе и пили пиво. Данилов попрощался и пошел домой. Но тут к нему подошел какой-то мужик.
— Мы не разглядели его лица, — продолжил второй парень. — Но походка и фигура, как у пожилого человека. И еще, у него в руке была палка.
— Палка? — не понял Турецкий.
— Да. Трость. Он подошел к Данилову и взял его под руку. Они пошли вглубь двора. Там они несколько минут беседовали. А потом…
— Потом Данилов упал, — подхватил второй парень. — А этот… с тростью… быстро пошел в конец двора.
Парень в кепке замолчал. Молчал и его приятель.
— Вы разглядели его лицо? — спросил Александр Борисович хмуро.
Парни помялись.
— Нет, — сказал один. — Они были далеко от нас.
— Но одет он был прилично, — заверил второй. — Длинное пальто, кепка, трость.
Турецкий задумался. Дождь уже хлестал его по непокрытой голове, но он не обращал на это внимания.
— Это все, что вы хотели сообщить? — спросил Александр Борисович.
— Всё, — ответил один из парней.
— Сможете подтвердить это в милиции?
Парень в кепке усмехнулся:
— Конечно, нет. С ментами мы не дружим.
— Придется подружиться, — сказал Турецкий. — Я им уже описал ваши приметы. Вас ищут.
— Мы знаем, — угрюмо сказал парень в капюшоне. — Поэтому мы и решили с вами поговорить.
— Мы не можем пойти в милицию. Даже если мы расскажем, как всё было, нам не поверят.
— У вас с Даниловым был общий бизнес? — спросил Александр Борисович.
— Да, — ответил парень в кепке. — Пару раз мы пригоняли к нему угнанные тачки. Но мы… никого не убивали. Мы не убиваем людей. Даже ради денег.
— Вы пытались напасть на меня, — напомнил Турецкий.
Парень в кепке отрицательно потряс головой:
— У нас и в мыслях не было вас убивать. Честное слово.
— Мы просто хотели, чтобы вы оставили Данилова в покое, — подтвердил тот, что в капюшоне. — Мы ведь не знали, чем всё это закончится. Мы и вас перенесли на скамейку. Ну, после того, как Данилов вас вырубил.
— Заботливые, — усмехнулся Александр Борисович. Он вытер ладонью мокрое лицо. — Что же мне с вами делать? Отвести вас в милицию или отпустить? Рано или поздно вас всё равно поймают.
— Лучше поздно, чем рано, — сказал парень в кепке. — За это время менты во всем разберутся. Вы, главное, расскажите им про этого… с тростью.
— Да, расскажите им, чтобы они к нас не цеплялись. И про девчонку расскажите.
— Что за девчонка?
— Когда этот, с тростью, отошел от Данилова, к нему подошла какая-то девка, и дальше они пошли вдвоем.
— Да, пошли вдвоем, — подтвердил второй парень. — Дошли до конца двора, сели в машину и уехали.
— Что за машина? — быстро спросил Александр Борисович.
— Этого мы не знаем. Она стояла далеко. И девку ту мы тоже не разглядели.
Турецкий задумался.
— По хорошему мне бы следовало все таки сдать вас в ближайшее отделение милиции.
— Вряд ли у вас это получится, — заметил один из парней.
— Я тоже так думаю, — кивнул Александр Борисович. — А если так, мне остается с вами распрощаться. Кстати, возьмите мою визитную карточку и звоните, если вспомните что-нибудь еще.
Турецкий достал из кармана визитку и швырнул ее на темную дорожку.
— И мой вам совет, ребята: внимательнее смотрите по сторонам. Не исключено, что тот, кто разделался с Даниловым, возьмется и за вас. Всё, пока.
Турецкий развернулся и зашагал к гостинице. Ледяной зимний дождь утих, но одежда Турецкого промокла до нитки. Он промерз до костей и чувствовал, что если не выпьет немедленно коньяку, сляжет же завтра с гриппом или ангиной.
Благо, ночной магазинчик возле гостиницы был открыт.
48
У себя в номере Александр Борисович первым делом разделся и закутался в мохнатый халат. А потом открыл бутылку коньяка. Он сделал несколько глотком прямо из горлышка. Коньяк обжег пищевод и теплой, мягкой волной прокатился по желудку.
— Отлично, — хрипло сказал себе Турецкий. — Теперь можно и в душ!
Он закрутил крышечку бутылки и направился в душ, всею кожей предчувствуя горячие струи воды. Он уже взялся за кран, когда вдруг в голову ему пришла неожиданная и забавная мысль. Турецкий задумался. На его лбу обозначились морщины.
Около минуты он простоял, сжав пальцами кран с горячей водой. Потом тряхнул головой и пробормотал:
— Почему бы и нет? Но в таком случае…
Он поднял голову и с тоской посмотрел на белый кафель в ванной. В таком случае, душ принять уже не получится. Нет времени.
Турецкий еще колебался. Он был слишком изможден, чтобы полностью отрешиться от эмоций и принять твердое и взвешенное решение. Душ манил его, как мираж в пустыне манит усталого и умирающего от жажды человека.
С тяжелым сердцем Александр Борисович выпустил из пальцев кран, повернулся и побрел к шкафу с одеждой. Натягивая свитер, Турецкий попеременно вздыхал и зевал. А одевшись, снова взял со стола бутылку коньяка и хорошенько приложился.
— Теперь можно и в бой, — с грустной усмешкой пробормотал Турецкий, поставил бутылку на стол, повернулся и быстро — пока не пропала решимость — вышел из номера.
49
Он еще раз нажал на кнопку электрического звонка и тут же — от нетерпения — стукнул по двери кулаком. Наконец. За дверью послушались шорохи.
— Кто там? — спросил чей-то голос. Не молодой. Скорее даже старческий.
«Что за черт?» — подумал Турецкий и громко отозвался:
— Мне нужна Диана!
Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Над покачивающейся цепочкой возникла маленькая, седая голова и подслеповато прищурилась на Александра Борисовича.
— Кого вам? — тихо каркнула старуха.
— Диану, — повторил Турецкий.
— Нет такой, — заявила старушечья голова.
Цепочка качнулась, и дверь стала закрываться. Турецкий подставил ногу.
— Подождите, бабуля! Я из милиции. Мне нужно с вами поговорить.
— Из милиции?
Выцветшие глазки обежали высокую фигуру Турецкого, задержались на его лице, замерцали и умаслились.