Гости оживились, по их рядам пробежал довольный ропот. Мрачная туча враждебности рассеивалась. Мария, машинально охорашиваясь, словно зачарованная взяла его руку.
– Мадам… – он смутил и растрогал Марию, с отеческой нежностью запечатлев на ее лбу поцелуй. – Очень вам сочувствую. Эти мужланы в полицейских мундирах были, конечно, несносны.
– Ах, дорогой префект! – с доверчивостью ребенка Мария уцепилась за его руку. – Я так напугалась.
– У вас в доме найдется тихая комната, где все мы могли бы уютно устроиться и посидеть, пока не завершится эта тягостная процедура?
– Да, конечно. Мой кабинет, дорогой префект Пауэл.
Мария так вошла в роль милой крошки, что начала картавить.
Махнув рукой стоящим сзади полицейским, Пауэл щелкнул пальцами и приказал тут же выступившему вперед капитану:
– Проводите мадам и ее гостей в кабинет. Караульных не ставить. Леди и джентльмены должны чувствовать себя вполне свободно.
– Мистер Пауэл, сэр… – капитан откашлялся. – По поводу гостей мадам. Один из них прибыл сюда уже после того, как было сообщено о преступлении. Частный поверенный, мистер ¼мэйн.
Пауэл разыскал среди гостей Джо ¼мэйна, эспер-поверенного-2, и послал ему телепатический привет.
– Джо?
– Он самый.
– Что вас привело в этот гадюшник?
– Дело. Меня вызвал кли (Бен Рич) ент.
– Эта акула? Очень подозрительно. Останьтесь здесь вместе с ним. Произведем разведку.
– Здорово вы все это изобразили с Беном.
– Чтоб вам пусто было! Разгадали наш жаргон?
– Какое там! Просто я знаю вас обоих. Добрейший Бек в роли зверюги-полисмена, это же цирк.
Бек, с угрюмым видом удалившийся в конец зала, подал оттуда реплику:
– Не выдавайте нас, Джо.
– Вы что, с ума сошли? – обиделся ¼мэйн. Обращаться к нему с такой просьбой было все равно что призывать его не втаптывать в грязь святая святых Эспер Лиги. От ¼мэйна с такой силой рвануло негодованием, что Бек усмехнулся.
Все это произошло в течение одной секунды, а Пауэл в это время, запечатлев на лбу Марии еще один невинный поцелуй, мягко освободился от ее трепетно уцепившейся за него ручки.
– Леди и джентльмены, мы встретимся в кабинете.
Сопровождаемая капитаном толпа гостей повалила к дверям. Снова слышалась оживленная болтовня. Трагедия принимала облик захватывающе-увлекательной новой игры. В плеске голосов и смеха Пауэл вдруг наткнулся на железную решетку непроницаемого телепатического блока. Он узнал ее тотчас же и позволил себе не скрыть удивления.
– Гас! Гас Тэйт!
– О! Добрый вечер, Пауэл.
– Что вы здесь притаились?
– Гас? – встрепенулся Бек. – Гас здесь? Как это я его не осалил?
– Какого дьявола вы прячетесь?
Хаотический ответ, в котором перемешались злость, досада, боязнь за свою репутацию, самоуничижение, стыд…
– Отключитесь, Гас. Ваша телепатема блокирована обратной связью. И чего вы так разволновались? Вам не повредит, что вы оказались причастны к скандалу. Напротив. Это придаст вам человечности. Помогите мне немного. Хотя вы так трясетесь, что, чует мое сердце, помощи от вас я не дождусь.
Когда зал освободился, Пауэл оглядел трех оставшихся. Джо ¼мэйн был плотный, крепкий, грузный, с блестящей лысиной и грубоватым добродушным лицом. Крошка Тэйт – нервозный, возбужденный… больше, чем обычно.
И, наконец, пресловутый Бен Рич. Пауэл видел его впервые. Высокий, широкоплечий, решительный. Из него ключом бьет обаяние и сила. Сила в общем-то добрая, но подпорченная привычкой властвовать. У него хорошие глаза, красивые и проницательные, а вот губы, пожалуй, слишком тонкие и чувственные, и рот чем-то напоминает шрам. Привлекательный человек, но есть в нем что-то темное, отталкивающее.
Пауэл улыбнулся ему. Рич улыбнулся тоже. Их руки встретились в рукопожатии.
Пауэл спросил:
– Вы всех обезоруживаете таким образом?
– Секрет успеха, – ухмыльнулся Рич.
«Он сообразил, на что я намекаю, – подумал Пауэл. – Достойный противник».
– В таком случае пусть хотя бы все остальные не видят, как вы меня очаровываете. Они заподозрят сговор.
– Вас они не заподозрят. Вы обведете их вокруг пальца, и они решат, что сговор у вас с ними.
Опять улыбка. Несомненно, их влекло друг к другу. Это было и неожиданно, и опасно. Пауэл попробовал избавиться от наваждения. Он повернулся к ¼мэйну.
– Ну что там у вас, Джо?
– Насчет прощупывания, Линк…
– Объясняйтесь так, чтобы было понятно и Ричу, – перебил Пауэл. – Мы никого не собираемся обманывать.
– Рич вызвал меня для того, чтобы я его представлял. Никакой телепатии, Линк. Все на равных условиях. Я для того сюда и прибыл. Я буду присутствовать на всех допросах.
– Джо, у вас нет права запрещать прощупывание. Мы выясним все, что сможем выяснить…
– Только с согласия спрашиваемого. Я буду сообщать вам, есть это согласие или нет.
Пауэл обернулся к Ричу.
– Что здесь произошло?
– А вы не знаете?
– Хотел послушать вашу версию.
– Почему именно его? – запальчиво вмешался Джо ¼мэйн.
– Мне хочется узнать, из-за чего он так поспешно вызвал адвоката. Вы что, замешаны в этой истории?
– В чем я только не замешан, – усмехнулся Рич. – Попробуйте руководить такой махиной, как «Монарх», и не увязнуть в омуте разных секретов.
– Но убийства, я надеялось, в вашем омуте не водятся?
– Линк, поворачивайте-ка назад.
– Уберите блоки, Джо. Я прощупываю вашего клиента только потому, что он мне нравится.
– Вы не могли бы проявить свою приязнь как-нибудь в другое время?
– Джо не хочет, чтобы я вам симпатизировал. – Пауэл снова улыбнулся Ричу. – Жаль, что вы вызвали адвоката. Это внушает мне подозрение.
– Профессиональная болезнь? – со смехом спросил Рич.
– Нет. – На сцену вдруг прорвался Нечестивый Эйб и начал заливать: – Вы никогда не поверите, но профессиональное заболевание детективов – латеральность [2] . Одни из нас все делают только левой рукой, другие – только правой. Причем самое неприятное, что у большей части детективов эти отклонения ни с того ни с сего почему-то сменяют друг друга. Я, например, был левшой и вдруг во время дела Парсона…