— Другими словами, пребывание Нелли в Таиланде понятно и оправдано: отдых жены богатого бизнесмена. В конце концов, и его присутствие там тоже объяснимо: проходит релаксацию вместе с супругой. Но причем здесь Краев? Тоже «релаксируется»? Посмотрел бы ты на него! Тот еще бычок! Значит?.. Давай, попробуем сделать вывод. Чем, помимо тайского эротического массажа и прочих экзотических юго-восточных прелестей, славится эта благословенная страна? Ничего не напоминает?
— М-да, есть, о чем подумать… — Костя осуждающе покачал головой. — Но если он там бывал, то и следы его наверняка остались тоже в тех краях, не так ли? Ты ведь на это намекаешь?
— Вот именно. И если Краев, стараниями, того же твоего Сухопалова, не «засвечен» в ФСКН, то не исключаю, что он вполне может «иметь место быть» в картотеке Интерпола. И кому, как не Тарасу, и знать-то об этом? А в общем, я вижу, что нам надо срочно менять, так сказать, курс. Оставив цель прежней.
— Логично, а что, есть шанс!.. Слушай, Саня, там, на югах, как я понимаю, его не выдадут. Я — об области и ее руководстве. У нас следы его деятельности тоже, видимо, тщательно затушевываются и скрываются. К сожалению, Сухопалов тому яркий пример. И наверняка не он один… Но ведь зарубежные контакты Краева не могли проходить совсем уж незамеченными их спецслужбами. Тем более, если он, судя по всему, занимается масштабными операциями. Возможно, имеются и у нас какие-нибудь запросы, и справки, и письма — мало ли? — на что я не обращал внимания? Нам же не выдают регулярно наших преступников, ну, и мы, соответственно… Попробуй-ка действительно поговорить с Тарасом, может, он чего умного подскажет?
— Обязательно попробую. Кстати, и одной идеей поделюсь. Но я хочу попросить тебя, Костя, все-таки предварить мое появление у него завтра с утра пораньше твоим телефонным звонком. Чтоб Тарас осознал «ответственность», он — хороший мужик, честный, наш. А если мы ему представим еще и некоторые доказательства… скажем, в виде магнитофонного диалога, ну, сам понимаешь?..
— Договорились.
— А я тогда помчусь провожать дам на поезд.
— Эй, не переборщи с эмоциями! У них на подобные дела очень чуткий нюх.
— Ну, конечно, уж тебе-то это точно известно!
— Ладно, ладно, — отмахнулся Меркулов, — мое дело предупредить, а ты сам смотри.
«Черт побери, а ведь Костя-то прав…» — мысленно «поздравил» себя с «открытием» Александр Борисович, быстро шагая по перрону Рижского вокзала и видя вдали характерные фигуры трех женщин, стоящих возле купированного вагона.
Выйдя из здания Генеральной прокуратуры, Турецкий позвонил жене. Ирина сказала не очень, мягко выражаясь, приятным, скорее, сухим тоном, что уже выходит из дома, чтобы ехать на вокзал. Поезд через полтора часа, но пробки на улицах!.. И вообще, он мог бы уделить своей жене немного больше внимания!
Александр Борисович принял упрек молча и покорно. Напрашивался, конечно, вопрос: немного больше кого? Но лучше промолчать, а то ответ супруги может вдруг слегка и ошарашить его. Дамы ж наверняка уже встречались в консульстве. Не исключено, что успели и «обменяться»… Да и не объяснять же сейчас по телефону, что занимался срочными делами. Как будто отъезд жены для него — дело обыденное. Сказал, что тоже мчится на вокзал, чтобы успеть поцеловать в щечку и внимательно выслушать все остальные упреки.
Потом он перезвонил Вале Ванюшиной, и та ответила, что они с мамой едут в машине, вызвали такси, но повсюду пробки проклятые… Словом, та же проблема. И им сказал, что встретит у поезда, чтобы дать необходимые указания. А вот как это все совместить, он пока не знал. Хорошо, если приедут порознь, тогда еще кое-как можно и проявить свои чувства, а если все вместе? «М-да!», — как сделал бы Костя свой популярный вывод. Подытожил бы, так сказать…
Они приехали раньше и уже уложили вещи в вагоне, а теперь стояли втроем на промерзшем перроне, под неярким фонарем, словно укор и назидание всем неверным мужьям и безосновательно самоуверенным любовникам. Но Александр Борисович, наблюдая эту, почти идиллическую, картину мирно беседующих, красивых же, черт возьми, женщин, с блуждающей улыбкой на лице размышлял о том, насколько все на белом свете условно и зыбко. Ведь при желании можно опошлить любые сокровенные движения души, а можно их возвысить до невероятных границ, — зависит от момента и собственного взгляда. С этой мыслью и подошел к ним, с ходу заметив иронию на лице супруги и с трудом скрываемую радость — у Вали. Матушка же была рассеянна, как любая пожилая предновогодняя сказочница — мечта малых детишек. Славное трио. Да вот только как теперь прощаться? Кого целовать, куда целовать, зачем целовать? Вон сколько серьезнейших вопросов. Но выход «подсказался» сам. Из только что мелькнувшего наблюдения.
— Эх! — с ходу начал он. — Жаль, фотоаппарата нет. Такая роскошная картинка! Три замечательные женщины, истинное наслаждение для глаз! Просто чудо, девушки дорогие… — Он вздохнул, «убрав» счастливое выражение с лица, и уже озабоченным тоном продолжил, обращаясь не к кому-то персонально, а ко всем троим: — Все взяли нужное? Ничего не забыли? Смотрите, если что, я потом смогу с проводниками передать. А теперь в двух словах о прошедшем совещании. Теперь мы, кажется, поймаем-таки его. Есть идея, как расставить силки, откуда он не вырвется.
Александр Борисович не стал обсуждать с женщинами свою идею, которая появилась у него после разговора с Меркуловым. Но посчитал нужным создать этакий деловой фон своей глубокой озабоченностью.
— Ирка, я тебя прошу, помоги Вале с мамой, у тебя ж там отличные связи. И тетке мой низкий поклон передай. Может, мне еще удастся к вам выбраться, но не уверен. Дальше. На наш домашний телефон не звонить категорически, проверять мне его некогда. Есть закрытый мобильный, вы знаете номер, только на него, если что. Не торопитесь возвращаться, я дам знать. Самому мне придется еще поездить, а может быть, даже, — он таинственно приложил палец к губам, — Кате привет от вас передать, вам, надеюсь, понятно, как я могу это сделать?
Многозначительное «понятно» озадачило женщин. Турецкий улыбнулся:
— Валь, ты потом Ире расскажи про Катю, где она сейчас, чем занимается, в чем смысл ее поездки в Москву, ну и так далее.
— Но ведь она… — неуверенно начала Валя.
— Вот именно, — кивнул Турецкий. — Далекая, экзотическая страна… Всякие радости, забавы, типа распространения самых разнообразных наркотиков, в том числе. Я ж, по-моему, после сегодняшнего телефонного разговора с Филиппом обмолвился о некоторых приоритетах известного нам бывшего полковника? Забыла?
Женщины, похоже, ничего не поняли, но сказанное их насторожило. А Валя кивнула и слабо улыбнулась:
— Это опять с Краевым связано, да? Ну… с его тем бизнесом, да? С той вдовой несчастной?
— Молодец, правильно соображаешь. Только эти сведения не должны выйти из вашего круга. И первое время попытайтесь там все-таки не очень «светиться», вы — девушки заметные, красивые, даже эффектные, и вас очень легко запомнить. Не надо пока, я вас очень прошу.