Васька разбирал пылесос. Вообще-то, ему никто не разрешал этого делать. Просто тетя Ира пожаловалась, что «чертов ящик» стал почему-то барахлить. Вот он и приволок «ящик» к себе в комнату и стал разбираться, что в нем где. Потребовалась отвертка. Нашел у дяди Саши в кабинете. Дом-то почти родной, можно сказать, и где чего лежит, для Васьки давно не тайна.
Тетя Ира с тетей Милой громко разговаривали на кухне, потом почему-то стихли. Оттуда потянуло вкусным, значит, на обед готовили большие котлеты, которые ему особо нравились. Не магазинные, невкусные, а домашние, с чесноком. Прямо так на сковородке и шкворчат, брызгаются во все стороны. А их даже и холодными есть вкусно…
Васька сглотнул слюну. Он не был голоден — когда пришли с тетей Ирой из школы, она его сразу накормила обедом. А теперь готовили на вечер, когда дядя Саша придет и станет рассказывать, какие там дела у папы. Этот вопрос очень волновал Ваську, так он сам рассуждал по-взрослому.
Когда отвинтил какую-то крышку, понял, в чем загвоздка. В проеме, куда вставляется бумажный мешок для сбора мусора и пыли, этот самый мешок с трудом помещался, настолько был забит. «Ну да, — подумал Васька, — надо же следить! Вовремя выбрасывать, заменять чистыми, — вон их сколько в ящике от пылесоса. И крышку не стоило отвинчивать, когда она так открывается. Ничего страшного, опыт приходит не сразу, главное, запоминать»…
Васька подумал, что смог решить проблему. Вот сейчас он вынесет и выбросит грязный мешок в мусоропровод, а сюда вставит новый. Понятно, как это делается. И тогда останется привинтить крышку на место, включить «барахлившую» машинку и позвать тетю Иру. Дело сделано! Нате вам. Теперь можно и уроками заняться. Тетя Ира старательно следила, чтобы он жил по расписанию: после школы — обед, потом — короткий отдых, который он и употребил на пылесос, а теперь можно и за уроки. А потом начнется проверка…
Он взял наполненный мешок, вышел в прихожу. И открыл дверь на площадку. Выглянул. Вообще-то тетя Ира не разрешает ему выходить наружу одному, но тут же два шага, один лестничный пролет до мусоропровода с крышкой, которая так скрежещет, когда ее открываешь, что «весь дом вздрагивает». Это тетя Ира так говорит.
На лестнице никого не было, и Васька в домашних тапочках выскользнул и быстренько поднялся по лестнице. Крышка мусоропровода так заскрежетала, что в самом деле, наверное, весь дом услышал. Но никто не отреагировал.
Нет, реакция была. Где-то рядом замяукал котенок — тоненько и жалобно, наверное, из чьей-то квартиры выбежал и спрятался, а про него забыли.
Васька любил животных, но тащить котенка в квартиру, пожалуй, не решился бы. Надо все-таки узнать у тети Иры, и, если она не будет против, вот тогда… Только, наверное, ей надо сперва показать котенка. А где он, кстати? Мяучит же рядом.
Он зашел за мусоропровод, к следующему лестничному пролету. Там, выше, через один этаж, живет девочка Люся. Васька слышал, как дядя Саша и тетя Ира говорили, что она очень способная и ей надо помочь. А чего помогать, если способная? Для него лично этот вопрос был не очень приятный. Если тетя Ира начнет помогать ей, то что же останется ему? Никакого внимания? Это, между прочим, не он придумал, а тетя Ира так сказала дяде Саше. А вот что тот ответил, он не слышал. Хорошо, если согласился с ней. И потом они собрались ехать за границу, к Нинке, дяди Сашиной и тети Ириной дочке. И с ними должна поехать эта Люся. Васька ее уже видел. Так она девчонка вроде ничего, но учится в другой школе и, по его прикидкам, старая уже для него. Вот если подрасти побыстрее…
Котенок опять мяукнул совсем рядом… А, вот же он где! Спрятался за трубу мусоропровода, сам маленький совсем, но пушистый, серенький, а глазки светлые. Васька нагнулся, чтобы взять его на руки. Котенок не испугался, охотно залез в подставленные ладошки. И весь поместился. А Васька увидел, как над ним склонилась какая-то тень. И у трубы стало темно. Он выпрямился и увидел незнакомого дядьку в сером костюме, который с улыбкой смотрел на него. И нескольких зубов у него впереди не было, поэтому улыбка была неприятной. Но это обстоятельство Васьки совершенно не касалось.
Он протянул дядьке котенка и спросил:
— Это — ваш? Он просто потерялся. Залез и мяучит. Нате, возьмите…
Но дядька как-то странно повернулся, и Васькина голова оказалась прижатой к его боку согнутым локтем, причем неприятная, какая-то вонючая ладонь крепко зажала Васькин рот. Он было дернулся, но смог только увидеть, как этот отвратный дядька схватил котенка за голову и отшвырнул его в сторону. А сам Васька почувствовал, что он летит вверх по лестнице, прижатый к дядькиному боку.
На следующей площадке, успел увидеть он, дверь в лифт была открыта. Но когда дядька затащил его в кабину, лифт поехал вниз. А потом Ваське стало как-то нехорошо, голова закружилась, и он почувствовал, что засыпает. Но продолжал дергаться и все пытался кричать, даже укусил вонючий рукав, но тут же получил по затылку.
* * *
На кухне возобновился разговор двух женщин.
— Да, у тебя уже немного заметно, — сказала Мила, когда Ирина нарочно выпятила живот. — А какой месяц?
— Считай, четыре, — ответила Ирина.
Они еще с поездки Ирины Генриховны вместе с Васькой этим летом в Новороссийск, где и познакомились тогда, перешли на «ты». Хотя Мила была много моложе жены Турецкого. Но уж так случилось.
Сначала Мила познакомилась там с Антоном, с которым у нее завязалась такая романтическая дружба, но их «романтика» очень скоро перешла в откровенные любовные отношения. И не курорт здесь был виноват, просто в Новороссийске у Милы жили родители, а Антон показался ей храбрым рыцарем — крупным, сильным, собой симпатичным и высоким, ну, чуть пониже Турецкого, с которым познакомилась немного позже. Просто невысоких мужчин Мила «в упор не видела». Сама же была невысокой, но тоже сильной и гибкой. А в мотоциклетной форме напоминала бойкого паренька. Да ей и было-то всего двадцать три года. А потом к мужчинам приехала Ирина с сыном Антона. И что-то разладилось между Милой и Антоном. Она уехала, и встретились снова уже в Москве, где Мила жила и работала программисткой в компании «Яндекс», а официально она именовалась ведущим специалистом коммуникационных сервисов. И ее знания уже не раз оказывались нужными Антону в его работе. И все бы у них, наверное, сложилось, но мешали характеры обоих. Любовь почему-то заканчивалась ссорой. Нет, не потому, что они не подходили друг другу, как раз наоборот — тут претензий ни у кого не было, наверное, это Антон никак не мог определиться, чего он от нее хочет: ничем не отягощенных любовных отношений или устройства семейной жизни. Но с учетом того, что рядом всегда будет находиться Васька, не вечно же ему жить у Турецких!
А Мила и сама никак не могла сказать себе уверенно: и тянуло ее к Антону, и раздражал он ее своими «заморочками», тогда ссорились, чтобы вскоре снова встретиться и начать, как говорится, с нуля.
Она и теперь приехала от родителей из Новороссийска, где, догуливая остатки летнего отпуска, немного успела отдохнуть от непрерывной и утомительной работы в компании. Потом решила увидеться, и попала в такую минуту, когда Антону было явно не до нее. И какие могут быть любовные свидания в тюрьме! Но Александр Борисович пообещал ей устроить одно свидание с Антоном, уверенно убеждая ее, что это провокация чистейшей воды и Антона они обязательно вытащат из камеры если не сегодня, то завтра. Говорил твердо, и Ирина тоже подтверждала, что это дело одного, максимум двух дней. Вот Мила и остановилась у Турецких, чтобы таким образом оказаться поближе к Антону.