Прохором овладел азарт. Он забыл и о своём положении, и о соревнованиях Усти, и о приглашении Саблиных присоединиться к ним.
Так, что мы получили? А вот что.
Формоспектр книги невелик, это понятно. Как функционально ориентированный объект она должна содержать текст из букв, а на каком языке набран этот текст, форме книги наплевать. Она за него не отвечает. Ну, изменились листы, изменились буквы, текст же остался? Хотя почему буквы изменили форму – отдельная песня. Не намекает ли последнее превращение листов на конец спектра книги? Что она исчерпала диапазон форм, сохраняющих текст?
Ещё разок. Хоп!
Горка бумажных квадратиков превратилась в изумительной красоты ажурную игольчатую конструкцию, похожую на объёмную снежинку.
– Обалдеть! – пробормотал Прохор. – Оригами, блин!
Кто-то постучал в дверь номера.
Он очнулся, дёрнулся было к столу, чтобы сгрести «оригами» в пакет, но передумал. Кто бы ни посмотрел на эту бумажную «снежинку» (чисто фрактал Коха), догадаться о её происхождении не смог бы ни за что.
Взялся за ручку двери.
Вспомнились советы одиннадцатого и Саблина.
– Кто там?
– Chamber-maid, – ответили ему по-английски.
Рука потянулась к ручке двери и остановилась.
– Я не вызывал, – заговорил он на английском.
– Надо убрать номер. – Голос был женским.
– Нет нужды, у меня чисто.
– Но мы должны убрать…
– Позже! – рявкнул Прохор, ища причину отказа. – Я хочу выспаться.
За дверью стало тихо.
Он с минуту прислушивался к тишине в коридоре, соображая, что ему не понравилось в данной ситуации, потом понял – настойчивость. Обычно горничные и обслуживающий персонал гостиниц вели себя исключительно вежливо и всегда подчинялись желаниям постояльцев. Неужели и сюда высадились Охотники? Или он выдаёт нежелаемое за действительное?
Прохор взялся за мобильный.
Саблин не считал себя профессионалом горнолыжного спуска и на сноуборде катался всего второй раз в жизни. Однако природная ловкость и отличная физическая форма позволяли ему не переживать по этому поводу. Упал он всего разок, спускаясь со склона Майрхорена к деревушке Глокнер. Валерия падала часто, а ведь она каталась на сноубордах давно, даже ездила с подругами в Сочи, где после Олимпиады открылся исключительно качественный зимний курорт.
Отдышались внизу, среди катающихся всех возрастов, в основном – европейцев. Хотя встречались и русские компании, абсолютно бесшабашные и весёлые.
– Ещё? – прищурился Данияр.
– Устала, – призналась Валерия. – Да и чемпионат хочется посмотреть. Не появимся – Устя обидится. Поехали в отель, заберём Прошу и махнём на Идальп.
– А я бы ещё раз скатился.
В ухе мягко прозвонил мобильный.
Саблин подвинул усик телефона к губам.
– Проснулся?
– Вы далеко? – раздался в наушнике голос Прохора.
– На склоне Майрхорена. Минут двадцать до отеля.
– Можешь подъехать?
– Что у тебя? – подтянулся Саблин.
– Горничная проявила излишнюю настойчивость.
– И что?
– И мне показалось, что это неправильно.
– Понял, едем, жди через полчаса. – Саблин посмотрел на Валерию: – Если хочешь, оставайся, я смотаюсь в отель.
– Что произошло?
– Пока ничего, но, может быть, мы зря сюда прилетели.
– Почему?
– Проверю свои фантазии и расскажу.
– Я одна не останусь.
– Тогда поехали вместе.
Они сдали сноуборды, шлемы, наколенники и налокотники, поймали маршрутное такси и в начале двенадцатого были в отеле.
Валерия скрылась в своём номере, обещая переодеться и подготовиться к поездке за пять минут.
Саблин внимательно оглядел холл отеля, коридор, подозрительных взглядов на себе не заметил и постучал в дверь номера Шатаевых.
– Ангелов-хранителей вызывали?
Прохор молча открыл дверь, одетый по-зимнему, осталось лишь накинуть на себя куртку, отступил в глубь номера.
– Никого не заметил?
– Батальон полиции, – пошутил Саблин, вошёл в номер, увидел на столе горку бумажной обрези, похожей на конфетти. – Документы уничтожил?
Прохор остался серьёзным.
– Час назад эта куча была книгой.
– Книгой? – хмыкнул Саблин. – Очень похоже.
– Я не шучу. – Прохор нервно прошёлся по комнате, хрустя пальцами, сел на диван, снизу вверх глянул на друга. – Сядь, я тебе всё расскажу.
Саблин послушно сел.
Прохор помолчал, поглядывая на горку «конфетти», и Саблин услышал историю похода математика в Бездны, а также рассказ о консультации с «родичем» и о попытке проверить формоспектр книги.
– Зря ты это затеял без меня, – осуждающе качнул головой Данияр. – А если бы кто заметил?
– Кто? Я один в номере.
– Сейчас полно всяких подсматривающих и подслушивающих наноустройств, может, и за твоим номером кто следит.
Прохор проглотил возражения.
– Вот я тебе и позвонил… чую дискомфорт.
– В таком случае надо сваливать отсюда.
– Без Усти я никуда не поеду!
Саблин пригляделся к затвердевшему лицу математика.
– Таким ты мне больше нравишься. Покажешь, как ты книгу превратил в дряпьё?
– Покажу.
– Действуем таким образом: ты с Лерой едешь к стене, с которой будет прыгать Устя, я следую за вами в отдалении.
– Я понял. Лера возражать не будет?
– Вопрос излишен, я с ней поговорю. Не уверен, что мы обнаружим слежку, но лучше перестраховаться.
– Ты мне не веришь?
– Что за глупость? Мы в одной упряжке и действовать должны как группа. Для того чтобы нас обнаружить здесь, в Тироле, надо знать, что мы сюда полетели. Ты говорил на работе, куда отправляешься?
– Н-нет, – пробормотал Прохор.
– Я тоже, да и Лера не из болтливых. Остаётся одно – агентство Аэрофлота, где я заказывал билеты. Но чтобы нас вычислить по билетам, в агентстве должен сидеть агент Охотников.
– Джип…
– С джипом мы ещё разберёмся, его проверят по линии ДПС, но его появление тоже не означает выхода на нас Охотников. Тем не менее будем считать, что это они, и действовать соответствующим образом. Ты готов?