– Заткнись, – процедил Себ. – Слушай меня. Ты не ела и не пила и крутила Нигдешные вазы. Не отпирайся. Я сам видел. А отцу про это ничего не говорил – до поры до времени. Теперь у тебя передо мной должок.
– Ни слова не понимаю! – рассердилась Нина. – А ходил ты за мной, а не за Полли!
– Ты тоже заткнись, – сказал Себ, дернув подбородком в сторону Нины. – Ты сюда замешана только потому, что вы будто сиамские близнецы – то к ней пойдете, то к тебе, то в школу, и все парочкой! Не знал, что малявки такие скучные!
– Мы не скучные! – обиделась Полли.
– Еще какие скучные, просто адски! – скривился Себ.
– В аду не скучно! – с умным видом заявила Нина. Ее бесило, когда в центре внимания оказывался кто-то другой. – Там черти с вилами и костры и тысячи грешников! Вот попадешь туда – не соскучишься!
– Я не планирую туда попадать, – ответил Себ. – Сказал же – заткнись. Я планирую туда не попадать. – Он повернулся к Полли: – И еще я сказал, что у тебя передо мной должок.
Полли испугалась и растерялась, но все равно возразила:
– Я не отдам ее Лаурели! Она моя.
– Лаурель ничего не знает, – отозвался Себ. – Считай, повезло тебе. Ты видела… ну, кое-кого с похорон, говорила с ним?
Полли вспомнила разрозненные листки письма мистера Линна, лежащие у нее на кровати на той стороне улицы, и сердце у нее опять екнуло.
– Да, – сказала она. – Я разговариваю кое с кем с похорон – прямо сейчас.
Она от души надеялась, что Нина не заметила, от кого письмо, а если заметила, у нее хватит разумения не проболтаться.
– Обхохочешься! – Себ фыркнул. – Сама знаешь, я не себя имею в виду.
К великому облегчению Полли, Нина была совершенно огорошена.
– Ладно, – проговорил Себ. – Не видела ты его, иначе я бы знал, ведь я-то торчу тут при любой погоде, слежу…
– И в школу не ходишь? – вмешалась Нина. Себ вздохнул.
– Хожу, ты, скучная малявка, да только до конца полугодия еще далеко. Заткнись. Я не с тобой разговариваю. – Он выпрямился и развернулся лицом к Полли. – Эй, ты, это предупреждение, поняла? Не смей. Не смей общаться с тем человеком. Уразумела? Дай честное слово. У тебя должок, давай мне честное слово!
Полли смотрела снизу вверх в лицо Себа, залитое оранжевым светом с резкими тенями. Притвориться, будто она не понимает, о чем он говорит, было нельзя, и она лихорадочно придумывала, как бы не дать честное слово. И ответила неопределенно:
– Спасибо, что предупредил.
– Спасибо?! – взвыл Себ и затопал ногами от омерзения.
Полли отступила на шаг, не дыша. Кажется, он отвлекся.
– За что спасибо-то? Я тебе никаких одолжений не делал! Просто торчу у твоего проклятого дома и нудной школы уже неделю, и меня достало, вот и рассказал! Ноги болят – опупеть можно! Вчера промок до костей…
Жаловался он долго. Полли опять стала дышать и постаралась не показывать, как она довольна собой. Ей было ясно: Себ жуткий эгоист. Собственные страдания занимают его гораздо больше, чем необходимость добиться от нее честного слова. При этом Себ оказался далеко не дурак. Он ворчал, пока Нина не начала зевать и ежиться, а потом вдруг снова напустился на Полли – она даже испугалась.
– Не забудь! – заорал он. – Нарушишь слово – за тобой буду приглядывать уже не я! Мой папа – это уже мало радости, а если Лаурель что-нибудь пронюхает, я бы не хотел оказаться на твоем месте и за миллион фунтов!
Полли ему поверила. И задрожала сильнее Нины.
– Не забуду, – сказала она.
– А теперь проваливай! – рявкнул Себ. Полли смотрела, как он уходит. Смотрела, как он сворачивает за угол возле почтового ящика. Ушел. «Не забыть – не то же самое, что обещать, – подумала Полли. – Отлично. Я победила».
Тут она испугалась, что Себ решил вернуться: из-за угла донеслись визгливые вопли. Но это оказалась всего-навсего Нинина мама – она пришла выяснить, куда запропастилась ее доченька.
– Мой ангелочек, я ужасно волновалась! Вдруг за тобой действительно ходят…
– Не ходят, – мрачно отозвалась Нина. – Это была ошибка.
Удаляясь вслед за мамой, она сверкнула очками на Полли – озадаченно и заговорщически.
И это тоже хорошо, думала Полли, переходя дорогу. У Нины не было времени задавать вопросы, отвечать на которые Полли не могла или не имела права.
В прихожей она увидела свою собственную маму.
– Полли, что ты опять учинила? – спросила мама устало. – Без куртки, дверь нара спашку…
Полли посмотрела на нее – этот раздраженный тон она прекрасно знала. Жалко, что у Айви такой скверный характер, она ведь гораздо красивее Нининой мамы. «Не буду эгоисткой, как Себ», – подумала Полли.
– Извини, мама, – сказала она. – Что случилось?
– Ничего не случилось, – ответила Айви, снова каменея. – Не сочиняй!
– Ты плакала, – пояснила Полли.
– Вот вбила себе в голову! – воскликнула Айви. – Иди в свою комнату и хватит пичкать меня своими выдумками!
Полли побрела наверх, попытавшись пожать плечами. Ладно, у мамы плохое настроение. Что толку, если Полли тоже расстроится? Она решила доказать, что не расстраивается, и еще раз перечитала письмо мистера Линна. Потом задернула занавески – вдруг Себ все-таки вернется? – достала бумагу для писем в розочках, которую подарили ей на день рождения, и самую лучшую ручку. Встала на кровать на четвереньки попой кверху, так что волосы падали на письмо, и самым красивым почерком написала мистеру Линну ответ. Его письмо вообще заслуживало хорошего ответа, но Полли старалась из-за Себа, а еще из-за мамы, хотя при чем тут мама, она сама не понимала.
Дорогой мистер Линн!
Ваше письмо очень хорошее и интересное, только вы насамом деле не такой как мистер Пайпер. Надо было вам убить великана, как вы сказали что я сказала. Типерь отвечу на вопросы. Да у героев всигда есть оружие, только вам меч не нужын, у вас уже есть топор. А конь нужын. Святой Георгий убивал драконов на коне. Эдна получилась правильно только она еще пративнее. Она зануда.
И жутко нелюбит, что мистер Пайпер читает книжки, и бедняге приходица прятать их в обложки полезных книг вроде «Краткая история гваздей», если толстые, или «Сорта жылеза», если тонинькие, и читать тайком, пока Эдна смотрит телик.
Надеюсь у вас все хорошо.
На этом Полли хотела закончить, но тут снова вспомнила про Себа. Ее осенило. Она немного пожевала ручку, а потом дописала:
У мистера Пайпера есть плимянник, Эдна его мама, зовут Лесли. Он очень неваспитанный мальчик и издивается, если мистер Пайпер делает ему хорошее. Лесли стесняется мистера Пайпера, думает, он сумашедший. Великана он невидел.