– Полли у нас натуральная амазонка! – сказал кто-то, когда машинки в последний раз заскрежетали и затихли. – Том и тот спокойнее водит!
Полли вышла с автодрома – коленки у нее подгибались – и неожиданно для себя побежала, хохоча, вместе со всеми на поиски дальнейших развлечений. Когда они вереницей вились среди ярмарочных палаток, Лесли крикнул:
– А пошли в туннель любви!
– Нет, – сказал Том.
Похоже, Лесли впервые столкнулся с неколебимым молчанием Тома. Он поморгал и тихонько крякнул, а потом отвернулся, очевидно не вполне поняв, что случилось. Правда, тревожило это его недолго. Почти сразу Лесли помчался по проходу между палатками к высокой фанерной крепости. У крепости, раскрашенной серыми и красными пятнами, были узкие стрельчатые окна и бастионы. У входа стоял фанерный Дракула.
– Замок ужасов! – кричал на бегу Лесли. – За мной!
Остальные, воодушевившись автодромом и шампанским, бросились следом. Эд кричал чуть ли не громче Лесли:
– Замок Тан-Кула! Это надо видеть! – отчего Анна согнулась от хохота.
Полли потянулась следом за остальными, но не слишком быстро. От отчаянных усилий сдержать фонтанчик горя в груди у нее ныло. Себ поймал ее сзади и обхватил руками:
– Попалась, Полл! Куда ломятся эти идиоты? – С Дракулой пообщаться, – отозвалась Полли. – Ты тоже иди.
– Ну уж нет, – сказал Себ. – Пошли-ка в туннель любви – ты да я да мы с тобой. Идем.
– Нет, спасибо. – Полли проскользнула под его рукой. – Я с ними. Это невежливо. – Вообще-то, так и было, хотя Полли искала всего лишь предлог. – Пошли лучше со мной в замок ужасов.
Но Себ туда не захотел. Полли оставила его, сердитого, на вытоптанной лужайке и побежала вслед за остальными в фанерный замок.
Они как раз туда входили. Кто-то уже купил ей билет. Полли следом за всеми юркнула под фанерную подъемную решетку в воротах и пробилась сквозь холщовый занавес внутрь, где все было залито зловещим красным светом. На нее, дробно стуча зубами, повалился скелет. Полли увернулась, смеясь, но смех вышел вымученный. Остальные были далеко впереди – спасибо Себу, – и она осталась одна. До нее доносились только возгласы и шаги по дощатому настилу. Полли протолкнулась за нитяную паутину, прошла мимо зарешеченного окна, из-за которого слышались механические стенания, – и там в углу высился Дракула. Клыки у него светились. Дракула был почти как настоящий. Полли остро ощутила, что ее все бросили, и поспешила в гущу звяканья, стонов и перестука, туда, где свет был тусклый и голубоватый. Отпрянула, ойкнув, от призрака.
– О, вот здорово! – с облегчением и удивлением сказал рядом Том. – Я уже решил, что потерялся.
Было довольно темно, но Полли видела голубоватые отблески у него на очках, видела знакомый наклон головы, когда он смотрел на нее. Фонтанчик горя норовил пробиться из-под ладони. Она прижала его сильнее.
– Как-то не очень убедительно, да? – сказала она, и ей стало тошно от собственного голоса.
– Не очень, но ведь кому понравится, если на ярмарке люди будут сходить с ума от ужаса, – сказал Том. – У тебя волосы нежно-голубые.
– На что не пойдешь, лишь бы свести вас с ума от ужаса, – сказала Полли. – Меня тут нет, это специальная здешняя галлюцинация.
Том хохотнул.
– Как-то не очень убедительно!
– Тьфу! – сказала Полли. – Один-ноль в вашу пользу.
Они прошли по дощатому помосту под загребущими руками еще двух призраков. Полли подумала: ну вот, Том снова заставил ее замолчать. Однако фонтанчик горя вроде бы утих. Вскоре Том сказал:
– Лесли, кажется, доволен жизнью. Как там у него дела в Уилтоне?
«Намек, – подумала Полли. – Каждой Полли по своему Лесли».
– Ничего, – ответила она, – когда не прогуливает. Себ говорит, он весьма популярный паршивец. Но поначалу ему было трудновато – он ведь не похож на остальных мальчиков.
– Этого я и опасался, – сказал Том. – Чувствовал некоторую свою ответственность. Я сказал Эдне, что там хорошо поставлено музыкальное образование, но и думать не мог, что она воспримет это серьезно. Мне-то там было худо, когда Лаурель меня туда отправила.
– Лаурель вас туда отправила?! – изумилась Полли.
Их снова опутала нитяная паутина. Пробиться сквозь нее оказалось трудновато. Ну, на этот раз уж точно наступило молчание, решила Полли, однако Том, тускло-голубой и запыхавшийся из-за паутины, ответил:
– Родители у меня умерли, у нас ничего не было. Меня опекал городской совет, а Лаурель, можно сказать, усыновила меня. Я понимаю, каково пришлось Лесли.
«Надо же, со мной откровенничают, – подумала Полли. – Прощальный дар». Она выпуталась из паутины и повернулась посмотреть, как будет пробиваться Том. Рядом клацнуло. Полли почудилось, будто пустые доспехи, занесшие топор в железном кулаке, сейчас бросятся на нее. Но она-то знала, что топор вовремя остановится, и не стала обращать внимания.
– Лесли покрепче, чем…
– Берегись! – заорал Том и выдрался из паутины.
Полли резко обернулась и увидела, что доспехи и вправду надвигаются на нее, а с другой стороны тоже раздалось клацанье. После этого все произошло невероятно быстро, и память об этом слилась в один клацающий голубой вихрь. Полли помнила, как сильно пнула ближайшие доспехи и те качнулись назад. Особенно ей запомнился прохладный ветер на лице, когда топор просвистел мимо. А еще – гулкий, словно гонг, перезвон, когда она пинала доспехи. Но главное воспоминание – Том, залитый тускло-голубым светом, с трудом удерживает руку вторых доспехов, которая механически поднимается и опускается, поднимается и опускается, и топор со скрежетом проходит у самых его волос.
Полли подбежала к Тому и примерилась пнуть вторые доспехи. Том закричал:
– Не дури! – и пнул ее саму в бедро. Полли покачнулась и упала в клацающий голубой вихрь – что-то летело с потолка, а первые доспехи снова занесли топор. Полли в ужасе откатилась в сторону, оглушенная металлическим грохотом. Первым, что она увидела после этого, была подъемная решетка, которая обрушилась из-под сводов и придавила Тома. Из-за решетки он не мог пошевелиться, а первые доспехи уже опустили топор. Полли это почувствовала, когда Том дернулся, пока она пыталась поднять решетку с заостренными прутьями с его спины. Как она сама вскочила на ноги, Полли не помнила. Раз – и она уже тянет решетку вверх.
– Сними это с меня! – сказал Том.
– Я и снимаю! – рявкнула Полли в ответ. «Большая удача, что я сильная и спортивная», – подумала она и при этом умудрилась подхватить его очки и сунуть в карман. Механизм вдавливал решетку вниз все сильнее и сильнее. Полли так напрягалась, чтобы удержать ее, что вся дрожала. Том лежал ничком у ее ног, и это придало ей сил – она чуть-чуть приподняла решетку, он откатился в сторону, и железные острия глубоко вонзились в пол.