Book.

– И что прикажете думать? – спросила Полли вслух.

Ответ напрашивался сам собой: думать надо о том, как вести расследование в другом направлении, вообще не связанном с Лероями. Полли размышляла об этом несколько дней – в библиотеке, среди друзей, с ручкой в руке, пока пыталась писать доклад о Китсе. «Как будто пью настой болиголова» [7] , – писал Китс. «Вот и я тоже», – думала Полли, и работа застопорилась. Тогда она пошла прогуляться к реке, под морось и теплый ветер, и думала, и думала – и в результате всего этого думанья брела под моросью, пока не очутилась на автовокзале, а оттуда на автобусе поехала в Стоу-на-Излучине.

«Это же безумие!» – думала она, глядя в окно. По обе стороны от дороги под дождем мокли бурые пашни, в которых что-то клевали печальные чайки. Примерно то же самое, что и в первый раз, когда она ехала по этой дороге, геройски болтаясь из стороны в сторону в железном коне, – и при этом все, решительно все не так. Автобус проехал поворот на ферму Мэри Филдс, обдав кусты брызгами из лужи. Лето в тот год никак не могло кончиться. Деревья, зеленые или тускло-коричневые, сдержанно роняли листья. Когда автобус, урча, въехал в Стоу-на-Излучине, оказалось, что городок весь блекло-желтый, а асфальт на рыночной площади почернел и блестит от дождя.

Полли вышла из автобуса и двинулась прямиком в лавку Томаса Пайпера. Там было тихо, чисто и пахло парафином. На улице было темновато, и вывеска над входом горела. В лавке оказалась только Эдна – она сидела за кассой и что-то подсчитывала.

Полли прошлась вдоль стеллажей и взяла несколько лампочек – в квартире их вечно не хватало – и ярко-красный дуршлаг. Еще она увидела давилку для чеснока и взяла ее тоже: Фиона хотела такую. Потом со всем этим подошла к кассе.

Эдна подняла голову и улыбнулась – улыбка была дружеской до кончиков ее пышных волос.

– Ужасная погода, – заметила Эдна.

– Кошмар, – согласилась Полли. – Говорят, самый дождливый октябрь за всю историю наблюдений, представляете?

– Наверняка, – сказала Эдна. Она положила на стол оранжевый полиэтиленовый пакет для покупок Полли. Начала набивать цены на кассовом аппарате, но не спеша: похоже, ей хотелось поболтать. – Нас предупредили об угрозе наводнения и о том, что делать, если река выйдет из берегов. Мы же у самой реки живем.

Полли посмотрела на Эдну – Эдна ей нравилась – и сочла за лучшее подойти к делу разумно и осторожно.

– Страшновато, наверное, – сказала она. – Никогда не жила у реки. У нас в Мидлтоне – я в Мидлтоне живу – наводнений не бывает.

– Ой, так вы из Мидлтона? – воскликнула Эдна. – У меня сын учился в Мидлтоне в школе. Лесли Пайпер. Только вы, наверное, его не знаете.

– Вы мама Лесли? Не может быть! – воскликнула в ответ Полли.

Этого хватило, чтобы разговорить Эдну. Она тараторила не умолкая: про Лесли, и какой он красавчик, и как талантливо играет на флейте. Она сообщила Полли, какой Лесли хороший сын, и какой он умный, и сколько она мучилась и разузнавала, пока не нашла для него подходящую школу. А потом – едва Полли собралась с духом, чтобы спросить, не было ли среди тех, у кого она разузнавала, некоего Томаса Линна, – открытость на лице Эдны вдруг сменилась отчаянной тревогой. Да ведь она с самого начала тревожилась, поняла Полли: очень уж легко улеглось это выражение в морщинки на лице Эдны.

– Представляете, что он натворил: связался с той замужней богачкой! – пожаловалась Эдна. – Я считаю, это она виновата. Должна была сама понимать, если уж Лесли не понимает. А он вечно у нее торчит, выстилается перед ней, совсем голову потерял. Вот честное слово, за лето небось ни разу флейту в руки не взял. Никуда не годится. Он в музыкальном колледже, ему учиться надо, если он собирается музыкой на хлеб зарабатывать, а не бегать за этой богатенькой миссис Лерой… О, привет, Том! Я и не видела, как ты вошел.

Полли обернулась и обнаружила, что над ней, освещенный огнями вывески, нависает мистер Пайпер. Белый свет отразился в его очках, и взгляд получился пустой и ничего не выражающий. Губы искривились горше прежнего. На мистере Пайпере была старая куртка, которая подчеркивала и рост, и высокие плечи, и огромные руки – все, что было в нем похожего на мистера Линна. Полли отпрянула. Во рту у нее пересохло, сердце оглушительно заколотилось, она едва расслышала его слова.

– Чего тебе надо? – спросил он ее. – Шпионишь, да?

– Том, ну не надо! – взмолилась Эдна. – Мы тут просто болтаем…

Огромные руки мистера Пайпера зашевелились, и Полли невольно посмотрела на них. «Будто крабьи клешни», – подумала она, холодея.

– Я все слышал, – проговорил он. – Она хотела у тебя что-то вызнать. – И рявкнул на Полли: – Зачем пришла?

Полли ухватилась за стеллаж с фаянсовой посудой, чтобы не упасть. Отпираться было бессмысленно.

– Я ищу одного знакомого, – сказала она. – Его зовут мистер Томас Линн. Подумала – вдруг вы его знаете?

У нее возникло ощущение, что для Эдны это имя не пустой звук, но посмотреть на нее она забыла, потому что мистер Пайпер грозно двинулся на нее. Руки его изготовились придушить Полли.

– Нет, не знаю, – сказал он. – А ну, выметайся, девчонка!

– Секунду, – сказала Полли. – Я еще не расплатилась за покупки.

Подавив ужас, она скользнула к кассе мимо мистера Пайпера. Достала кошелек, чувствуя, как мистер Пайпер громоздится над ней.

– А вы… может быть, вы знаете мистера Линна? – спросила она Эдну, вручая ей деньги.

Однако Эдна, само собой, была на стороне мистера Пайпера.

– К сожалению, нет, деточка, – ответила она и отдала ей оранжевый полиэтиленовый пакет, набитый хозяйственными принадлежностями.

И тут страх и разочарование прорвали плотину. Откровенная грубость мистера Пайпера придала Полли отваги, и она задала вопрос, который в других обстоятельствах нипочем не пришел бы ей в голову. Она протянула руку к пакету, но остановилась в дюйме от него.

– Тут когда-нибудь был великан в супермаркете? – спросила Полли.

– Странно, что вы… – начала Эдна. Мистер Пайпер перебил ее раздраженным возгласом.

– Но ведь это не имеет отношения к… – снова начала Эдна.

Мистер Пайпер угрожающе шевельнулся. Эдна поспешно и умиротворяюще протараторила:

– Ты ведь проявил себя таким молодцом… и Лесли тоже… ну, когда мы только-только сюда переехали! Какой-то здоровенный псих разбушевался в «Робинсоне», банками швырялся…

– Это не имеет отношения ни к чему! – презрительно процедил мистер Пайпер. – Я сказал, пошла вон, девчонка!

Полли убрала руку от оранжевого пакета.