— Отец уже знает? — спрашивал Дентон.
— Нет.
— Думаешь, это что-то изменит?
— Абсолютно уверен, что нет.
— Какие-то проблемы, Дентон? — многозначительно осведомилась Маргарет.
— Никак не могу поверить, что ты вышла за него, — вздохнул Дентон. — Не забудь, он убил жениха твоей сестры.
— Бывшего жениха. Трудно отрицать тот факт, что Джайлз разорвал помолвку с Элинор, когда женился на твоей жене… то есть будущей, разумеется.
Дентон вспыхнул. Маргарет, сообразив, что высказалась слишком откровенно, тоже залилась румянцем.
— О, поверь, Дентон, я просто не дал Маргарет опомниться.
— Прошу прощения? — сухо бросил Дентон, очевидно, не так поняв брата.
Маргарет укоризненно поцокала языком.
— Он хочет сказать, что вскружил мне голову, совершенно не дал времени подумать о чем-то ином, кроме того, как он очарователен.
— Делал все, что мог, дорогая, — поддакнул Себастьян, одаривая ее дьявольски многозначительной улыбкой.
— Мы встретились в Италии, — продолжала Маргарет, — остановились в одной гостинице, и я, разумеется, не могла игнорировать его, учитывая тесные связи с вашей семьей. Что ни говори, а я знала его почти всю свою жизнь. А после того как мы вновь познакомились, прошлое… ну, прошлое показалось таким далеким. И мне захотелось узнать, каким он стал сегодня… как можно лучше.
Маргарет опять покраснела. Просто невероятно, что она способна на подобные высказывания! — И кстати, я не сожалею, что вышла за него.
— А вот это, дорогая, заслуживает достойного ответа.
Она не ожидала, что Себастьян схватит ее в объятия, но он сделал именно это. Дьявольски крепкие объятия. Чувствуя, как прижимается к ней его сильное тело, Маргарет покраснела еще гуще. И опять этот странный трепет в животе. Почему все это так ей нравится?
Она попыталась вырваться, но его руки напоминали стальные канаты.
— Все идет как надо. Вы молодец, — прошептал он ей на ухо. — Не время для девической скромности. Сейчас я поцелую вас, чтобы Дентон окончательно поверил.
— Погодите! — ахнула она, но он не послушал.
И поцелуй никак нельзя было назвать коротким. Скорее абсолютно неприличным, даже если свидетелем был его брат. Его губы, скользили по ее губам горячим бархатом, такие властные, что она полностью покорилась его воле, впитывая ласку всем своим существом. И, о Господи, вкус его рта, когда его язык разделил ее губы и уперся в сцепленные зубы…
Он со смешком отпустил ее. Наверняка потому, что она стиснула зубы в попытке противиться тем ощущениям, которые он пробуждал в ней, прекрасно зная, что делает. Однако этот смешок прозвучал естественно! Какой прекрасный актер! Неужели способен изобразить любые эмоции?
Она хотела отодвинуться, но вдруг поняла, что колени подгибаются! Поэтому напрягла мышцы, зажмурилась и глубоко вдохнула, стараясь взять себя в руки. А когда снова открыла глаза, увидела, что мужчины уставились на нее, и почувствовала, что снова краснеет. Нет, это никуда не годится!
— Ах, Себастьян, тебе пора научиться вести себя на людях, — весело упрекнула она.
— Невозможно, дорогая. Мы пока еще новобрачные! — напомнил он с широкой улыбкой.
Улыбка! Теперь понятно, почему его в свое время считали неотразимым! Золотистые глаза, казалось, смотрели прямо в душу, словно между ними существовала какая-то тайна, что, в сущности, было правдой! Но он пытался произвести на Дентона совершенно другое впечатление. Хотел убедить, что у них счастливый брак! Специально подчеркивает это, желая показать, что брак Дентона потерпел крах? Нет, вряд ли он затаил злобу против брата. Впрочем, откуда ей знать?
Никто из Таунсендов, кроме Эбигайл, никогда не говорил с ней о Себастьяне. Каждый раз, когда она в присутствии Дентона и Дугласа упоминала о нем, атмосфера в комнате становилась ледяной. Определенно скользкая тема, на которую она с тех пор постаралась не говорить. Правда, Эбигайл постоянно рассказывала о внуке, вернее, о его детстве и о том, как она скучает по нему.
Дентону, похоже, не слишком понравилось услышанное. Во всяком случае, вид у него был рассерженный и он даже не прилагал усилий, чтобы это скрыть.
— Вам следовало бы уехать до возвращения отца, — сухо посоветовал он.
Себастьян поднял брови.
— Но почему? Я приехал сюда вовсе не с целью вернуться в лоно семьи.
— Почему же в таком случае?
— Повидаться с бабушкой, конечно. С тех пор как, Мэгги удалось затащить меня в Англию, я боролся с желанием повидаться со старушкой. И поскольку…
Себастьян не договорил. Входная дверь распахнулась, и дюжий парень, ворвавшийся вихрем в приходую, завопил:
— Опять несчастный случай, милорд! Мы нашли его на обочине дороги в канаве с дождевой водой!
Дентон побледнел. Маргарет оцепенела… пока не услышала слабый, но раздраженный голос Дугласа:
— Черт бы все это побрал… Оставьте меня, я еще способен идти сам.
— Милорд, мы попробовали, но вы снова упади, — возразил кто-то.
Дугласу не удалось настоять на своем. Несли его два человека, подхватив под коленки и руки. Он был промокший, в грязи. По полу тянулась кровавая дорожка.
— Что случилось? — спросил Себастьян, прежде чем Маргарет успела опомниться. Тон его был обманчиво бесстрастным, но она почти физически ощущала исходившее от него напряжение.
— Упал с проклятой лошади, — пояснил Дуглас едва слышно, хотя не менее раздраженно, и, подняв голову, уставился на Себастьяна. — Кто вы?!
Маргарет показалось, что в эту минуту прямо на глазах из пола вырос могильный камень. Можно только представить, что испытывал в этот момент Себастьян, стоявший перед отцом, который отказывался признать само его существование. Ей следовало бы сгореть со стыда, корчиться в отчаянии. Возможно, Себастьян чувствовал то же самое, однако лицо оставалось каменно-спокойным. Он ничего не ответил, что, вероятно, было к лучшему. Все, что он мог ответить: «ваш бывший сын, призрак, ваш худший кошмар», — несомненно, прозвучало бы саркастически или уничтожающе.
Вся эта ситуация убивала ее:
— Дуглас, — поспешно начала Маргарет, но он тут же перебил ее:
— Это ты, Мэгги?
Маргарет раскрыла рот от изумления. Он не узнал ее! Значит, и Себастьяна тоже!
— Я вижу вас обоих, — запинаясь, пояснил Дуглас, — но почему-то очень нечетко. Вы… как бы сказать… расплываетесь.
Прежде чем она успела ответить, тот парень, который ворвался в дом с сообщением о несчастном случае, прошептал:
— Его сиятельство горит в жару, миледи. Лихорадка, миледи.