— Ну… да, если вы считаете это необходимым.
— Считаю.
Он объяснил, как сбить температуру, — обычные наставления, которые она знала наизусть. И, приказав горничной дежурить, не отходя от больного, Маргарет направилась на поиски Эбигайл. Нужно все ей рассказать, если Дентон уже не сделал этого. Нет, он не любит приносить дурные вести. Как и она… но кто-то должен сказать правду.
Эбби уже не было в гостиной, хотя пустая чашка свидетельствовала о том, что старушка успела выпить чай. Возможно, она расстроилась, когда Маргарет и Себастьян не вернулись к ней. Или попросту уже успела обо всем забыть.
Маргарет сообщили, что Эбигайл поднялась к себе, чтобы переодеться к ужину, а скорее всего подремать. Поэтому она тихо постучала, на случай если старушка спит.
— Войдите, — послышалось из-за двери. Маргарет вошла в комнату.
Эбигайл сидела за бюро, пытаясь с помощью лупы прочитать полученное письмо.
— Я думала, вы спите, — начала девушка.
— Я больше не отдыхаю днем. Не хочется зря растрачивать последние годы жизни.
Маргарет улыбнулась бы, не будь она так встревожена. Эбигайл считает, что никогда не дремлет днем, а на самом деле часто клюет носом; сидя в кресле, а потом, когда ее будят, отказывается признать очевидное и утверждает, что у нее просто устали глаза. Окружающие были настолько добры, что не упоминали про громкий храп.
— Нам нужно поговорить, Эбби, — начала она, подвигая стул к бюро.
— Чудесно. Сама знаешь, как я люблю поболтать с тобой, дорогая. И у нас еще достаточно времени до ужина.
— Боюсь, у меня плохие новости. Дуглас попал в беду.
— Слава Богу, Себастьян теперь дома, он и позаботится обо всем.
— Да, но на этот раз последствия весьма серьезны… нет, он жив, — торопливо добавила Маргарет, видя, как побледнела вдовствующая графиня. — У него сильный жар.
— Такое бывало и раньше, — нахмурилась Эбби. — У всех случается жар.
— Но доктор Калден не уверен в причине. Дуглас упал с лошади и разбил голову о камень. Хуже всего, что он долго пролежал в холодной воде. Не то чтобы ледяной, но ветер был сильный и дождь лил как из ведра.
— Ты что-то утаиваешь. Не ходи вокруг да около, девочка. Выкладывай.
— Это может быть не просто жар. Он несколько раз терял сознание. И перед глазами у него все плывет. Не узнал Себастьяна. И меня тоже, по крайней мере сначала.
— Думаешь, специально?
— Вполне возможно, но я так не считаю.
Эбигайл фыркнула.
— Это не означает, что мой глупый мальчик пожелает поговорить с Себби, когда его узнает.
Маргарет много раз слышала прозвище, данное бабкой внуку, и все же оно до сих пор резало уши, особенно теперь, когда она лучше узнала самого Себастьяна. Себби! Трудно придумать менее подходящее имя для грозного наемника!
— Кстати, Себби уже вернулся? — продолжала Эбигайл. — Я нигде не смогла его найти. А нам о многом нужно потолковать.
— Уверена, что он…
Маргарет осеклась, когда Эбби встала и устремилась к двери.
— Погодите минутку, Эбби. Как насчет Дугласа? Он нуждается в постоянном уходе и, даже когда очнется, следует любыми способами удерживать его в постели. Доктор настаивал на этом. Он должен лежать.
— И что?
Маргарет поколебалась. Не впервые она пыталась перекинуть мостик через пропасть между матерью и сыном. Но на этот раз у нее имелись весьма веские причины.
— Думаю, ему очень помог бы ваш визит. Постарайтесь навестить его и поговорить. После того как он очнется, конечно. Только учтите, его нельзя расстраивать.
— Да, пожалуй, я согласна заключить временное перемирие и потолковать с этим дурачком.
Маргарет не ожидала столь легкой победы. Но ей было вполне понятно, почему Эбигайл так терпелива. Торопится поскорее закончить беседу и отправиться на поиски Себастьяна.
— Прекрасно, Эбби. Но помните: самые общие темы. Ничего неприятного.
— Ты, должно быть, шутишь, девочка, Какие тут могут быть темы, кроме неприятных?
Осмотрев место происшествия, Себастьян собирался побеседовать с братом на одну из вышеупомянутых неприятных тем. Но когда он вернулся домой, Дентона нигде не было видно. Однако он появился, чтобы выслушать диагноз доктора, и, прежде чем успел снова исчезнуть, Себастьян обнял его за плечи и вывел во двор, где можно было потолковать без свидетелей.
— Почему возникло такое ощущение, что меня принуждают к этому разговору?! — спросил Дентон, пристально глядя на руку брата, все еще лежавшую на его плече.
— Потому что так оно и есть.
— Мог бы, черт возьми, и отпустить меня, — сухо бросил Дентон.
— Я пошутил, — заверил Себастьян, освободив его, едва они остановились у того старого дерева, на котором когда-то выстроили домик.
— Еще бы не шутил, — съязвил Дентон. — Столько лет ни слуху ни духу, и ничуть не изменился! И куда ты подевался? Сколько раз казалось, что я вижу тебя в Лондоне! И всякий раз ошибался. Ты в самом деле покинул страну?
— Да, и не имел никаких намерений возвращаться. Жил в Европе, хотя постоянного дома у меня нет. Много путешествовал, поскольку этого требует работа. Вот и слоняюсь по всем уголкам Европы.
— Работаешь? Ты действительно работаешь, чтобы прокормиться?
Столь неподдельное удивление вызвало улыбку на лице Себастьяна. Что ж, типичная реакция богатого аристократа, для которого труд является чем-то постыдным.
— И как, по-твоему, я должен был выжить, если уехал отсюда ни с чем?
Дентон стыдливо покраснел.
— Я полагал… то есть ничего не полагал… но не думал, что ты опустишься до обычной, простой работы.
— В моей работе нет ничего простого и тем более обычного. Люди платят огромные деньги, умоляя меня выполнить то, чего не могут добиться сами.
— Чего именно?
Себастьян пожал плечами:
— Возвращаю украденные ценности, борюсь со злом, исправляю причиненную несправедливость, спасаю невинных от заточения и тому подобное. Я стал тем, кого можно назвать наемником. А теперь твоя очередь. Слишком уж ты странно ведешь себя, Дентон. Словно обороняешься. Разве так встречают брата после долгой разлуки? С чего бы это?
Дентон нервно провел рукой по темным волосам. Себастьян увидел, что на висках проглядывает седина, заметная, только если очень пристально вглядеться. А вот янтарные глаза налиты кровью, а под ними — темные круги. Глаза Дентона никогда не были такими яркими, как у Себастьяна, скорее ближе к карим. И кожа бледная, очень бледная. Будто он мало бывает на свежем воздухе. На щеке маленький шрам и еще один пересекает бровь. Одиннадцать лет назад их не была. В общем, Дентон казался развращенным, пресыщенным человеком, слишком часто поддающимся греховному искушению. И хотя был на год младше Себастьяна, выглядел его старшим братом.