Не успел он всерьез на нее разозлиться, как дверь медленно отворилась и вплыла Валерия — крупная деваха с сонным, слегка опухшим лицом. Он открыл было рот, чтобы отчитать ее, но взглянув на румянец, полыхающий на ее щеках, и мелкие бисеринки пота на чистом, не замутненном мыслями лбу, понял, что она все-таки спешила. Как могла, так и поспешала эта бестолковая и медлительная стажерка, черт бы ее побрал.
— Извините, Федор Степаныч, — Валерия шумно вздохнула. — Проспала я… По семейным обстоятельствам.
— Ну-ну, — бросил на нее насмешливый взгляд Степаныч. — Ты бы еще вообще к вечеру встала…
Какие такие семейные обстоятельства, он понял, углядев на ее шее характерный синяк, небрежно прикрытый куцей косыночкой. Но комментировать увиденное не стал. Даже порадовался за Валерию, что и у нее есть личная жизнь. И кажется, она оказывает на нее благотворное влияние. Потому что Валерия уже застегнула пуговицы на белом халате необъятного размера и нацепляла на руки медицинские перчатки, с интересом поглядывая на столы с сестрами.
— Близнецы, что ли? — подошла поближе и тут же сама себе ответила: — Нет, одна вроде постарше. Сестры…
— Умница… — одобрил ее Степаныч.
Ну, хоть не спит на ходу, а что-то даже может заметить.
А Валерия продолжала его приятно радовать. Видимо, она просыпалась исключительно после бурно проведенной ночи, даже мозги у нее начинали работать на полную катушку.
— Эта-то, новенькая, утопленница… — задумчиво произнесла Валерия и повернула руку старшей Гавриленко ладонью вверх. — Мацерация уже ладоней коснулась. — Затем нагнулась над ступнями ног тела и констатировала: — На подошвенную поверхность стоп еще не распространилась… Трупу дня три…
Степаныч с удовольствием слушал Валерию, но больше хвалить не стал. Чтобы не зазнавалась.
— Федор Степаныч, а ведь смерть наступила не от утопления… — наклонилась над лицом Гавриленко Валерия, — нет мелкопузырчатой пены у отверстий носа и рта…
— Ясное дело, — перебил ее Степаныч и отбросил волосы от виска Гавриленко.
— А-а, вот чего… — протянула Валерия, наконец увидев входное отверстие от выстрела в висок. — А выстрел был произведен в упор. Вон Х?образное входное отверстие. Значит, ее сначала пристрелили, а потом утопили.
Степаныч стоял над склонившейся Валерией и заметил следы ее бурно прошедшей ночи уже и на шее за ухом. Усмехнулся, но Валерия поняла его реакцию по-своему, приняла за одобрение и быстро отреагировала:
— Я права?
— Во всем ты права, дорогуша, — многозначительно ответил Степаныч и встретив ее непонимающий взгляд, добавил: — Ну, что еще скажешь? Ты у нас нынче прямо как настоящий спец. Вот так бы слушал тебя и слушал…
Валерия воодушевленно зачастила, словно отличница, отвечающая на вопрос в экзаменационном билете:
— Отверстие от пули приобрело Х-образную форму вследствие того, что из-за выстрела образовалось четыре разрыва. Такие отверстия чаще наблюдаются на голове и кистях, потому что близко под кожей расположены кости.
— Ну и как ты теперь будешь действовать?
— Надо исследовать глубину раневого канала, определить тип оружия… Жаль, не сохранился отпечаток дульного конца оружия.
— Захотела… Не всегда такая везуха бывает при выстреле в упор. Тем более тело в воде три дня проболталось.
— Тогда будем делать микроскопию или участково-послойную рентгенографию.
— А химическое и спектральное исследование?
— Само собой, — невозмутимо ответила Валерия.
Она сегодня явно была в ударе. Степаныч с уважением подумал: и кто же этот добрый молодец, который разбудил вечно сонную и индифферентную Валерию? Ее было не узнать — в глазах блестел неподдельный интерес к работе. Наконец-то. А то он уже было поставил крест на ее профессиональной пригодности.
Работа закипела, Валерия старательно выполняла свою часть, негромко комментируя все действия.
— Ты кому это говоришь? — поинтересовался Степаныч, искоса наблюдая за ловкими движениями рук Валерии.
— Ну не вам же… Сама себе. Я так увереннее себя чувствую.
— Запоминай свои комментарии. Сегодня ты будешь писать заключение, а я проверю, — решил воспользоваться творческим вдохновением стажерки эксперт.
После обеденного перерыва Степаныч велел Валерии приступить к заключению. Она уселась за компьютер и быстро стала отстукивать текст на клавишах. Он ей даже позавидовал: вот что значит молодое поколение. С достижениями техники справляется так ловко, будто с пеленок их обучали. Для него печатать текст было неприятной обязанностью. Он заглянул на экран через плечо Валерии и опять подивился. Девчонка составляла фразы грамотно, как под диктовку.
«В правой височной области на 3 сантиметра от наружного угла правого глаза и в 170 см от подошвенной поверхности — рана Х-образной формы размерами 4 ґ 4,5 мм. При сведении краев кожных лоскутов в центре раны определяется дефект размерами…»
— Не стойте над душой, — попросила его Валерия, не поворачивая головы. — А то я из-за вас ошибаюсь.
Степаныч вышел покурить, подумав, что хорошо бы Валерию загрузить составлением всех заключений эксперта.
Когда он вернулся, Валерия все еще сидела у компьютера.
— Сочинение пишешь, что ли? — удивился Степаныч ее рвению.
— Диагноз закончила, приступаю к выводам, — отчиталась Валерия.
Степаныч наклонился над столом с телом Баулова. Надо закончить экспертизу, а Валерии поручить-таки писать заключение. Кстати, пусть и Сытиной займется. Раз уж у нее такой творческий порыв.
— Кстати, нам еще одного жмурика привезли, — сообщил он стажерке, решив выдавать информацию по частям, чтобы сразу ее не пугать.
— Мужика? — деловито поинтересовалась Валерия, не отрываясь от экрана.
— Не, бабу, алкоголичку.
— Причина смерти? — совсем как следователь, спросила Валерия.
— Удушение. Была попытка изнасилования, но вроде не удалась. Вот ты и проверишь.
— Ладно, закончу с этими, займусь вашей алкоголичкой, — сама предложила Валерия.
— А час назад еще одну привезли.
— Где ж их понабирали? — удивилась Валерия.
— Да кого где… — уклончиво ответил Степаныч. — Одну, как видишь, со дна морского достали, вторую, алкоголичку Сытину, в заброшенном сарае нашли. А молоденькую красавицу между гаражами.
— А кто эта красавица? Известно?
— Не-а. Никаких документов при ней. Сказали, где-то на свадьбе гуляла. Платье на ней красивое… было, — добавил он. Поскольку бедная красавица уже лежала в камере обнаженная и дожидалась своего часа.
Какое счастье, что у Степаныча своих дочерей нет. Это ж никаких нервов не хватило бы вырастить. Такое время страшное, выйдешь из дому и не знаешь — вернешься ли… За годы службы через руки Степаныча уже столько трупов прошло, что поневоле задумаешься, это сколько же процентов населения нашло свою преждевременную смерть? Ко всему, в конце концов, привыкаешь, и он привык каждый день видеть перед своими глазами смерть. Но молодых было все равно жалко.