— Я ведь уже дал слово дворянина и офицера, — почти взмолился Хорн, уже уверовавший в то, что может спастись. — В таком случае повторите все, что нафантазировали себе по оду пиратского рейдирования в водах Атлантики и Индийского океана. С этой минуты опасаться своих планов вам уже нечего.
Штубер понимал, что ничего нового он не услышит, однако рассказ Хорна должен был помочь самому лейтенанту вернуться в стихию его пиратской романтики. Барон слушал его, не перебивая; у Хорна, наверное, еще не было столь внимательного слушателя его пиратских бредней, нежели этот СС-диверсант.
— Вот что я вам говорил, Гольвег?! — театрально восхитился Штубер. — Я ведь с самого начала утверждал, что в плане этого парня что-то есть. Но тогда у меня еще не было приказа на создание подобной диверсионной — будем называть ее так, чтобы не употреблять термин «пиратской» — стаи.
— А теперь вы этого приказа добились.
— Из чего следует, что замыслы этого офицера приобретают свое морское воплощение. Не возражаете; капитан-лейтенант Штанге?
— Теперь, конечно, нет. С какой стати. Есть приказ. Вам даны широчайшие полномочия. База «Латинос» и все субмарины, которые вы сочтете необходимым объединить в диверсионную стаю, поступают в ваше распоряжение. Какие тут могут быть возражения?
Поэтому, исходя из моих полномочий, а также из тех особых новых условий, в которых мы оказались, издаю приказы. Первый — устный и секретный: исполнение смертного приговора в отношении Иохана Хорна приостановить, вплоть до совершения им еще очередного войнского преступления, которого он, уверен, больше не совершит. Я верно вас понял, Хорн?
— Не совершу, господин щтурмбаннфюрер, — подергал шеей старший офицер субмарины, словно и в самом деле освобождал ее из петли. — Слово чести!
— Приказ второй, письменный… Восстановить Иохана Хорна в офицерском чине обер-лейтенанта цур зее.
— Простите, господин штурмбаннфюрер, у меня был чин лейтенанта.
— Он прав: лейтенанта, — подтвердил Штанге.
— Но я намерен назначить этого офицера командиром большой субмарины, «дойной коровы», нашей плавучей базы, — вежливо объяснил ему Штубер. — Несолидно оставлять его в чине лейтенанта.
— Как вы решите, — развел руками Штанге. — Значит, мы восстанавливаем вас, господин Хорн, в чине лейтенанта и присваиваем очередной чин — обер-лейтенанта. О чем будет уведомлен штаб кригсмарине. Сообщение об этом поступит вместе с рапортом об аресте командира субмарины «Черный призрак» и о назначении командиром вас, обер-лейтенант Хорн. А до этого времени вы по-прежнему выполняете обязанности старшего офицера «Колумбуса».
— Повезло же тебе, парень, — пробубнил Хорну на ухо Зебольд.
— Оставьте Хорна в покое, Зебольд! — прикрикнул на него Штубер. — Хватит того, мой вечный фельдфебель, что вы мне уши прожужжали: «Спасите этого парня! Жалко Хорна, все-таки свой, боевой парень!»
Хорн удивленно оглянулся на своего недавнего мучителя и увидел, как тот, почти по-мальчишески зардевшись, растерянно пожал плечами дескать, «извини, помогал, как мог!» Порой Хорну и самому казалось, что в том, что с ним и вокруг него происходит на субмарине, есть некий налет условности, «нереальности, какой-то театрализованности.
Но ему и в голову не могло прийти, что эти трое из СД всего лишь предстают перед ним в облике талантливых учеников Скорцени — признанного мастера подобных представлений, которые он талантливо разыгрывал и во вражеском, и в свом, германском, тылу. И что подобные представления уже давно стали основой психологической подготовки его специальной разведывательно-диверсионной школы «Фридентальские курсы». — А теперь прошу к столу, обер-лейтенант, и вы, мой вечный фельдфебель. Приступаем к разработке операции по захвату субмарины «Черный призрак» и базы «Латинос», руководство которой уже давно вызывает беспокойство у Главного управления имперской безопасности. Однако для начала прикажите-ка, Штанге, принести нам бутылку коньяку. Или две. Не скупитесь, скоро ваши запасы будут основательно пополнены.
А вот то, что произошло дальше, немного смахивало на мистику. Не успел Штубер хотя бы в общих чертах изложить свой план смены командования «дойной коровы» на базе «Латинос», как в кают-компании появился дежурный радист.
— Господин штурмбаннфюрер, срочная, секретная радиограмма из Главного управления имперской безопасности.
— Странно, — переглянулся барон с Гольвегом и капитан-лейтенантом. — Что там еще?
Взяв в руки радиограмму, Штубер не поверил своим глазам, Если все, что происходило в отсеке до сих пор, в какой-то степени было сыграно или же самим бароном инспирировано, то появление этой шифрограммы попросту выбивало его из седла.
«Из ставки фюрера. В создавшейся ситуации база Латинос выводится из подчинения кригсмарине, превращается в секретную базу СС и находится в полном распоряжении СД. Основное предназначение — перевалочный пункт «Базы-211» и прием высших чинов рейха в случае захвата Берлина и угрозы капитуляции. Руководство базы устранить. Барону фон Штуберу присвоить чин оберштурмбаннфюрера СС, назначить комендантом базы Латинос и неофициально — военным губернатором Германской Патагонии с предоставлением, от имени рейха, широчайших военных и гражданских полномочий. Соответствующий приказ издан. Гитлер. Гиммлер. Дениц». Перечитав эту радиограмму еще раз, Штубер вытер пот, наполнил свою рюмку коньяком и залпом опустошил ее.
— Что-то непредвиденное? — насторожился капитан-лейтенант Штанге. — Неприятные известия?
— Абсолютно непредвиденные, но исключительно приятные. Всем наполнить рюмки. Капитан-лейтенант, зачитайте радиограмму фюрера.
— Фюрера?! — поднялся командир «Колумбуса», увлекая за собой всех остальных.
— Читайте, Штанге, причем как можно медленнее. — А когда командир субмарины завершил чтение, Штубер воскликнул: «Хайль Гитлер!», — и в ответ донеслось троекратное «Зиг хайль!»
— Я горжусь, что эту радиограмму получил радист моей субмарины, — торжественно произнес Штанге, — и пользуюсь случаем первым, от имени присутствующих офицеров, — запнулся он, взглянув на неофицера Зебольда, — и всей команды, поздравить вас, господин Штубер, с повышением в чине до подполковника войск СС, а также с назначением военным губернатором Германской Патагонии и комендантом базы.
Выпили стоя. Штубер чувствовал на себе восхищенные взгляды присутствующих, ощущал, как вырастает в их глазах. По существу, в эти минуты здесь, в кают-компании субмарины «Фюрер-конвоя», рождался новый вождь — фюрер Германской Патагонии.
— Господин оберштурмбаннфюрер, разрешите обратиться, — первым заговорил окончательно оживший и осмелевший Хорн. — Простите за необычную просьбу, но… возведите фельдфебеля Зебольда в чин лейтенанта. Теперь вы вправе сделать это.
Растроганный Зебольд ошалело посмотрел на Хорна: вот уж от кого он не ожидал!..
— Вы слегка упредили меня, Хорн, но похвально, что просьба прозвучала именно от вас. Фельдфебель Зебольд, данной мне фюрером властью военного губернатора возвожу вас в офицерский чин лейтенанта войск СС и назначаю начальником охраны базы «Латинос».