Он сожалел, однако, что совсем забыл об этом новом задании для нее. Ясно, что когда она оказывалась рядом с ним, его мысли текли совсем в другом направлении.
— С этим приездом и отъездом Изабеллы у меня не было…
— Ни слова больше, — прервал его Шелдон, что было на самом деле замаскированным извинением. — Это их поведение по отношению к тебе ужасно; юный Майлс, наверное, сошел с ума, если думает, что может увести твою невесту и остаться в живых. Это стыдно. Я знаю его отца и…
— Бога ради, Шелдон, не вешай на меня мертвецов, о которых я не помышляю.
Шелдон посмотрел на него столь недоверчиво, что Уоррик вспыхнул до корней волос.
— Ты хочешь сказать, что оставишь этого мальчишку в живых после того, что он причинил тебе. Ты? С тобой все в порядке, Уоррик?
Уоррик помрачнел, так как увидел, что друг его был серьезно огорчен.
— Я не собираюсь ничего прощать, черт возьми. Просто потеря этой дамы для меня ничего не значит. Альянс заключен, так как я обещал Беатрис вместо меня. Лорд Рейнард так же доволен этим, как и я. То, что я потерял, это сама дама, которая уже объяснилась насчет своих чувств. Так что на деле я должен быть благодарен Майлсу за то, что он сделал.
Поскольку Шелдон молчал, Уоррик добавил:
— Как поживает твоя рука, мой друг? Зажила за эти педели? Шелдон наконец рассмеялся:
— Разве я осмелюсь отказаться от столь вежливого вызова.
— Я бы не советовал соглашаться.
— Тогда прими мой, — сказал Шелдон, доставая меч из ножен. — В тот раз, когда ты представлял себе меня одним из своих врагов, я не мог встать с постели две недели.
— Это время, проведенное тобой в постели, удлиняется каждый раз, как ты вспоминаешь. Может, ты просто заболел, и это не было результатом наших легких упражнений?
— Ну, день, когда ты с кем-то легко упражняешься… — Шелдон не докончил, встречая первый выпад Уоррика. Звон их мечей слился со звоном оружия других воинов, но вскоре остальные остановились, чтобы понаблюдать за поединком двух друзей. Ровена смотрела на схватку через открытую дверь прачечной, забыв о стирке. Вблизи от внутренних ворот гонец, приехавший с известием, застыл, наблюдая, как два рыцаря сражались, как ему подумалось, в смертельной схватке.
Из верхнего окна за отцом наблюдала Беатрис, надеясь, что он оступится или проиграет. Она была так зла на него, что только что выгнала двух служанок и довела до слез Мелисант.
Это было страшнейшее разочарование, когда приехала невеста, о которой Беатрис думала, что та уже пропала, и надо ожидать самого худшего — свадьбы в ближайшие дни, и потом буквально через несколько часов ей вдруг сообщили, что свадьба будет не у отца, а у нее — породниться с этими Малдуитами, возможно, хорошо для ее отца, но она могла бы надеяться на более высокий и знатный или хотя бы древний род. Но нет, ее выдают за мальчишку, только что посвященного в рыцари, которому в ближайшем будущем не светит никакого наследства. У нее даже не будет своего замка, она станет жить в доме свекра. Это было непереносимо, и все потому, что он так решил. Она сделает, она должна заставить его пожалеть о том. Как он осмелился так поступить с ней…
Уоррик медленно приподнялся и сел, его более уязвила гордость, чем рана. Шелдон смеясь стоял рядом, и у него была причина для смеха. Никогда в жизни Уоррик не был повержен столь неприятным образом, он оказался не готов к атаке, которая на него обрушилась, он вел себя глупее неопытного новичка. Проклятая русоволосая девица с бросающейся в глаза красной кофтой, скрывающей ее привлекательное тело. Он заметил краем глаза этот красный цвет, это отвлекло его внимание — достаточно, чтобы Шелдон сшиб его с ног. И теперь она стояла здесь, остановившись в нескольких ярдах от него, лежавшего в незавидной позе на земле, и у нее был сочувствующий вид, — уж лучше бы она смеялась, как это делал Шелдон.
— Ты видишь, я делаю успехи, научившись повергать дракона наземь.
— Иди к черту. — Уоррик попытался встать на ноги, но добавил с натянутой улыбкой:
— Или лучше попробуем еще сразиться. Шелдон отступил, усмехаясь:
— Я не такой дурак, мой друг. Я буду пожинать лавры своей победы, пока…
— Посланец, мой лорд, — прервал их разговор паж.
Уоррик, нетерпеливо повернувшийся к гонцу, заметил, что тот, видимо, скакал издалека. Он принял свернутый рулон пергамента, не изменившись в лице и ничем не выдав того, что узнал герб посланца.
Гонец ждал, что его попросят прочесть послание, которое он знал наизусть, но лорд Фулкхест не нуждался в этом и читал послание сам, или он делал вид, что читал, подумал гонец. Он пришел к такому выводу, поскольку лорд никак не реагировал на прочитанное. Горец не волновался, поскольку был сам свидетелем того, как лорд Фулкхест потерпел поражение на поле. Этот северный дракон, очевидно, побеждает только благодаря своим обученным воинам.
Но когда Уоррик сам посмотрел на посланца одним из своих наиболее холодных взглядов, тому стало не по себе. Будь он проклят, но этот дракон все же имел устрашающий вид.
— Если твой лорд так стремится к смерти, я помогу ему. Я все сказал. И движением руки Уоррик отпустил его.
Шелдон, едва гонец ушел, спросил, удивленно подняв брови:
— Это от кого-то, кого ты знаешь?
— Ты тоже знаешь его или по крайней мере слышал о нем. Лорд д'Эмбрей, новое изменение тактики. Теперь он просит, чтобы мы встретились на Джильдском поле через два дня и выяснили наши отношения в личном поединке.
Шелдон присвистнул.
— Этот малец, очевидно, такой же хитрец, как его отец, и думает, ты не знаешь, что Джильдское Поле очень приспособлено для всякого рода ловушек. Я слышал, что таким же способом они заманили Уолтера Беллейма, бывшего лорда Туреса. Но когда Беллейм приехал туда, они окружили его и убили. Таким образом и был взят Турес.
— Да, я знаю, — ответил Уоррик, — и извлеку из этого пользу.
Я даже думаю, что заключу с ним мир, который он просит — после того, как он потеряет свой замок д'Эмбрей.
— Ты должен учитывать, Уоррик, что ты не являешься легкой добычей для врага. Хорошо известно, что никто не в состоянии безнаказанно тронуть дракона. Это может натолкнуть многих на мысль воспользоваться другими способами, например, убийством. Ты серьезно говоришь, что не собираешься полностью расправиться с д'Эмбреем?
Уоррик пожал плечами, все еще смотря в том направлении, где недавно стояла Ровена.
— Возможно, я устал от постоянных сражений. Слишком много других дел забыто из-за этих войн. Мои дочери не имели должного руководства, мои собственные земли — я едва знаю, что там происходит. Боже правый, я ехал через Сиксдейл в Турес и даже не знал, что это мои собственные владения. И я еще не имею сына.
— Ох, да ты слишком стар, чтобы откладывать это дело на потом, может оказаться слишком поздно.